Когда фейерверк пугает. Как беженцы из Донецка пережили обстрелы и переехали в Бийск

В девять лет впервые в жизни увидеть фейерверк и перепугаться, перепутав его с обстрелом "Градами", вздрагивать от громких звуков, гулять на детской площадке по пять минут и спать в комнате без окон – это "обычная" история донецкого мальчишки, который вместе с родителями и младшим братом в 2022 году приехал на Алтай, в Бийск. Ехали не к родственникам – к дальним знакомым, которые убедили родителей мальчишек, что тут их не бросят на произвол судьбы. Мама мальчиков Алина рассказала amic.ru, как столица Донбасса долгие годы жила под обстрелами, и к чему её семье пришлось привыкать в Алтайском крае.

Первый обстрел

– В Донецке мы жили всю свою жизнь, не уехали и после 2014 года. А с 2014-го всем там стало очень сложно, потому что именно тогда нас начали бомбить украинские войска. Под первый обстрел мы попали 4 декабря. Были в гостях у родителей, старшему сыну годика ещё не было, он стоял в игровом манеже под окном, и вдруг мы услышали первый прилёт. Снаряд попал в огород. Мы успели сориентироваться, муж схватил сына, убежали в дальнюю комнату и слышим следующий прилёт и звон стекла. Осколки разбили то окно, под которым стоял манеж. Это я запомнила навсегда. Если бы мы хоть чуть-чуть замешкались, сына могло ранить.

Но, слава Богу, ранений за все эти годы мы не получали, и наш дом снарядами не задевало. А вот дома моих родителей и родителей мужа пострадали. Прямых попаданий не случалось, но были побиты окна, посечены стены, огромные куски от снарядов лежали во дворе. В соседский дом попал снаряд украинского "Града", там бабушка с дедушкой каким-то чудом выжили. На другой стороне улицы тоже был прилёт в дом. Муж мой и все соседи помогали тушить пожар, пока МЧС не приехало. В общем, много было разного страшного.

С работой после 2014 года тоже стало сложнее. Предприятие, на котором я трудилась, было украинским, донецкий филиал ликвидировали и заставили написать заявление на увольнение. Муж тоже остался без работы, потому что в Киеве был главный офис его компании, которая тоже покинула Донецк. Остались только местные фирмы.

С 2014 года люди начали уезжать из Донецка.

Взрыв / Фото: unsplash.com

Тогда же нас заблокировала Украина, нам не ввозили товары. Правда, мы не чувствовали такого, чтобы продуктов вообще не было: свои производства всё-таки работали, и в целом местное производство начали активно поднимать. К тому же первый глава ДНР Александр Захарченко очень старался, чтобы в городе не было задержек ни пособий, ни пенсий, ни зарплат, он прямо бился за это.

Благо, очень быстро появились российские товары. Вообще, поддержка от России была с самого начала. И тогда, и сейчас в Донецк идут гуманитарные конвои, везут одежду, еду, стройматериалы и другие товары. Когда у меня ребёнок был совсем маленький, я получала на малыша от России пюрешки и кашки. Взрослым также выдавали помощь.

Конечно, в 2014 году мужчины пошли сражаться. Правда, потом многие из них вернулись к невоенной жизни. Когда в 2017-2018 годах интенсивность обстрелов чуть спала, все немного расслабились, в домах и квартирах начали делать ремонт, где-то крыши перекрывать, планировать жизнь дальше.

Можно даже сказать, что тогда мы привыкли к обстрелам. Дети ходили в школу и детский сад. Когда обострялась обстановка и стреляли интенсивнее, нас никуда не выпускали. Из-за обстрелов за восемь лет мы пять раз переезжали - в те районы города, где было потише, куда не падали снаряды. В августе 2021 года мы купили дом. Сколько мы собирали на него деньги, но даже года там не прожили... Очень жалко.

За день до начала спецоперации, 23 февраля, у мужа моей сестры погиб отец. Он работал водителем скорой помощи, которая приехала на вызов после обстрела, там женщина была ранена. В итоге бригада попала под ещё одну артиллерийскую атаку и все погибли: водитель, санитар и две девочки – фельдшеры. Водителем был отец мужа моей сестры. Он поехал на работу, и этот выезд стал для него последним. Таких моментов было много.

"Наши дети – это дети войны"

– С начала февраля 2022 года в Донецке усилились бомбёжки. Не работали ни школы, ни детские сады. Я так понимаю, что спецоперация и началась, потому что Украина увеличила интенсивность обстрелов Донецка.

Стреляли рано утром, ночью, вечером, в любое время дня и ночи – когда угодно. Невозможно было уберечься от снарядов, как-то просчитать, что и когда произойдёт. 19-20 февраля снаряд попал в школу, где учился старший сын. Сейчас от этой школы остались одни развалины.

С начала февраля четыре месяца мы все вместе спали на полу в одной комнате без окон – самой безопасной - там нас не могли поранить осколки от стёкол и снарядов. Дети практически не выходили на улицу. Вернее, выходили на пять минут, и как только начинали стрелять – мы уже забегали обратно. Оба наших сына по звуку понимали, где стоит артиллерия, откуда и куда стреляют.

Установка "Град" / Фото: Минобороны России

Наши дети – это дети войны. Они и мы видели много страшных вещей. Знаете, есть момент, когда слышишь выстрел, и несколько секунд до приземления снаряда ещё не знаешь, куда он сейчас прилетит – к тебе или в сторону. И вот эти 2-3 секунды всегда длятся бесконечно. Забыть это невозможно.

Когда страшно, человек ведёт себя абсолютно непредсказуемо. Он не может сказать, почему он в этот момент сделал именно так. Надо, допустим, падать на пол, а он стоит, как вкопанный, его словно парализовало, он ничего не может с собой сделать. Тогда с человеком трудно что-то сделать.

У нас в Донецке, наверное, сейчас самые закалённые люди живут, нас сложно напугать. Даже в самой трагичной ситуации мы пытаемся шутить. Может быть, это от бессилия, а может, мы настолько привыкли. Да, все боятся, всем страшно, но когда в такой обстановке долго находишься, у тебя два варианта: либо к этому привыкнуть, либо сойти с ума.

Даже маленькие дети в Донецке очень дисциплинированы. В школах и детских садах все знают, как действовать в случае обстрела, всё делается на автомате. Если начинался обстрел, сразу детей выводили в коридоры, в подвалы. Однажды в садике, куда ходил младший сын, детей вывели на прогулку, и начался обстрел. Взрослые всех сгребли и быстро завели в обратно в здание. И только закрыли двери, в ту же секунду на детскую площадку прилетел снаряд. Он упал туда, где только что гуляли все дети. Их спасли только благодаря оперативности воспитателей.

С февраля 2023 года у нас на предприятии пошла мобилизация. Многие сами отправились в армию, часть мужчин призвали. Большинство моих знакомых ушло служить, некоторых из них уже нет в живых.

На Алтае

– Донецк мы покинули в первую очередь из-за того, что у нас двое маленьких детей. Хотелось, чтобы они жили в безопасности.

В Бийск мы приехали 28 июня 2022 года. Никаких родственников у нас в России нет. А здесь у моего отца живёт армейский друг, он с женой нас сюда и позвали. Сказали, помогут с жильём, с пропиской, в первое время дадут нам возможность встать на ноги. Поэтому мы сюда приехали. Здесь нам дали крышу над головой, с документами помогли. Из ДНР мы доехали до Ростова-на-Дону на автобусе. А с Ростова поездом мы уже поехали до Барнаула. В Барнауле нас встретили и привезли в Бийск.

Документы оформили быстро, никакой бумажной волокиты не было. У нас были паспорта ДНР и мы сразу обратились в миграционную службу, начался процесс оформления временного убежища.

Паспорта ДНР/ Фото: Правительство ДНР

В августе 2022 года подали документы на российское гражданство. И 25 октября нам уже выдали паспорта.

До этого момента паспорта ДНР котировались на уровне российских. Были только какие-то ограничения по трудоустройству: я не могла первое время устроиться на работу, частные работодатели отказывали на том основании, что у нас не было российского гражданства. "Вот когда получите – тогда устраивайтесь", – говорили они.

Паспорта ДНР мы храним. Пока они просто лежат на полке.

Никакого негативного или предвзятого отношения к себе мы ни разу не ощущали. Люди расспрашивали обо всём, сочувствовали. Многие предлагали помощь. Кто-то вещи детям приносил, кто-то со своего огорода овощи привозил, было очень приятно.

Помогали и государственные службы. Когда мы приехали, сразу обратились в соцзащиту. А они уже всем службам передали информацию о нас. Буквально на следующий день нам стали звонить отовсюду. Помощь оказывал Центр занятости, Комплексный центр помогал с "гуманитаркой", детей возили на развлекательные мероприятия, от налоговой службы нам звонили. Девочки оттуда по личной инициативе перед 1 сентября помогли старшего сына в школу собрать: купили рюкзак и всю канцелярию. Перед Новым годом тоже приезжали, поздравляли детей, привезли сладкие подарки.

А ещё у нас радостное событие: нам одобрили соцконтракт на открытие собственного дела. Муж работает в такси на арендном автомобиле, он ежедневно должен отдавать определённую сумму за аренду машины. Мы попробовали подать бизнес-план, чтобы нам выделили деньги на покупку своего автомобиля. Так муж сможет работать на своём авто и его доход будет выше, чем сейчас. Сейчас соцконтракт одобрен, и это для нас очень большая помощь. Муж будет оформляться как самозанятый, платить налог и работать на себя. Это хорошие перспективы.

Поезд / Фото: amic.ru
Я больше занималась детьми. Младший в садике, он очень сложно привыкал, часто болел. Сейчас дети немного адаптировались, и я тоже устраиваюсь на работу, стажируюсь. Мальчишкам в Бийске, конечно, лучше. Старшему девять лет, учится в школе, младшему сейчас шесть, ходит в детский сад.

Старшему к местной школе даже привыкать не приходилось. Единственное, что было тяжело догнать класс: ведь с февраля он не учился. Но нам повезло с учительницей. Она много помогала и сын адаптировался очень хорошо.

В ситуации, в которой мы находились все эти годы, было проблематично куда-то свозить детей, хотя бы вывезти на какие-то представления. Здесь же они участвуют в спектаклях, их не так давно возили в лагерь на праздник, для них квесты устраивали.

Наши дети быстро нашли друзей, общаются со сверстниками, переписываются, созваниваются с ними.

Въезд в город Бийск / Фото: biysk22.ru

Салют – это страшно

– В первую очередь в Бийске пришлось привыкать к климату. К таким морозам и снегам мы не были готовы. Столь суровых холодов за всю жизнь мы никогда не видели, поэтому мёрзли и болели.

Когда мы приехали, не знали, как пользоваться теми же банковскими картами, не видели терминалов в автобусах. Элементарные вещи, к которым здесь люди привыкли уже давно, для нас были непонятными. Но с этим мы освоились быстро.

А вот реакция на громкие звуки у нас осталась настороженная. До сих пор вздрагиваем на стук или грохот фейерверка. У нас в Донецке салюты были запрещены. Поэтому когда здесь дети впервые увидели салют, они испугались, что это снова "Грады", система залпового огня. Просто других "салютов" до этого они в своей жизни не видели.
 

Фейерверк / Фото: amic.ru

Вообще наши дети не видели многого, что видели невоенные дети, много чего были лишены. У детей Донецка не было нормальной, спокойной жизни, элементарной возможности ходить в школу, в детский сад, погулять на детской площадке. Какие-то совершенно обычные вещи, которые должны присутствовать в жизни каждого ребёнка, в их жизни отсутствовали. С февраля нам хватило четырёх месяцев понять, что мы не можем дальше травмировать психику детей. Вообще трудно понимать, что сейчас столько людей, и особенно детей, находятся там, погибают практически ежедневно... Всё это безумно страшно.

Там наша земля

– Мы общаемся с друзьями, родственниками, которые остались в Донецке, читаем донецкие телеграм-каналы, мониторим обстановку, переживаем. Ситуация не улучшается – всем тяжело. Из дома выйти практически невозможно, люди гибнут каждый день. Украинские военные стреляют по жилым кварталам, по домам, по муниципальным учреждениям. Обстреливают Донецк полностью – нигде не осталось безопасных районов. Поэтому люди продолжают уезжать.

Сумка / Фото: unsplash.com

В основном покинули Донецк те, у кого есть дети. Но не у всех есть возможность ехать в никуда. Если бы нас не позвали знакомые, не пообещали помочь, мы бы тоже не рискнули перебраться.

Мы скучаем по дому, конечно. Мы там родились, всю жизнь прожили. Это наша земля, всё наше родное.

Несмотря на активные боевые действия, там мы были дома, там и остался наш дом. Родители мужа там остались. Очень хочется надеяться, что всё это закончится побыстрее, и мы вернёмся.

НОВОСТИОбщество

Под ударами "Хаймарсов". Как волонтёры из Барнаула работали в Мариуполе и Купянске

НОВОСТИОбщество

Как в Барнауле помогают бывшим солдатам вернуться к нормальной жизни после СВО?