Пока Россия скорбит, отца террористки, взорвавшей метро, поздравляют ваххабиты

Житель Дагестана узнал в фотографии головы одной из террористок-смертниц свою родную дочь. В селе Балахани Унцукульского района уже побывали специалисты ФСБ, взявшие образцы крови и ногтей у Расула и Фатимы Магомедовых – родителей бомбистки Марьям Шариповой, и забрали из дома все фотографии. Подробности сообщает газета "Комсомольская правда".

По местам имама Шамиля

В гнездо ваххабитов махачкалинский водитель поехал с нами лишь потому, что не знал точно, куда и к кому мы собрались в гости. Скудный, малонаселенный и труднодоступный горный район не очень известен даже в самой республике. Мы обгоняем бесконечные вереницы фур с навозом – его везут в горы со Ставрополья и Краснодарщины. Горизонтальной земли здесь очень мало, а та, что имеется, покрыта лишь тонкой пленкой плодородной почвы. Ниже идут осадочные породы, которые годятся лишь на возведение домов-крепостей и родовых башен. Но местные жители приноровились создавать на склонах этих гор рукотворные террасы, сдабривать их навозом, привозной землей и растить капусту. Шикарной белокочанной капустой промышляли ваххабиты-крестьяне из печально известных сел Чабанмаха и Карамахи, которые Басаев выбрал в качестве опорных пунктов во время своего похода на Дагестан в 99-м году.

Проезжаем указатель – Гуниб, легендарный аул, в котором сдался или был взят в плен имам Шамиль. Предатель чистой веры или человек, нашедший в себе мужество оборвать кровопролитную войну на Кавказе, - кому как нравится. Следом за указателем на бетонных отбойниках читаем свежие граффити с местным колоритом: "Саид Губденский. Муджахиды. Аллах велик!" Наш провожатый замечает:

- Это их территория, пошла "зеленка", сейчас их время.

На третий час езды кончается асфальт, и наша машина осторожно пробирается по узеньким каменистым дорогам, больше похожим на козьи тропы. Горный пейзаж скрашивают часто встречающиеся стандартные таблички, похожие на дорожные знаки, - белые буквы на зеленом фоне: "Мусульманин! Помни, Аллах всегда следит за тобой!" Но как таковых дорожных указателей здесь нет вообще, зато есть множество дорог-отвороток, и буквально через каждый километр приходится расспрашивать редких прохожих, военных на блокпостах или просто останавливать встречные машины. Чужим тут неуютно ездить. Особенно, если тебя никто здесь не ждет. На въезде в село Балахани – знакомый самодеятельный "блокпост". Редкая для этих мест толпа мужчин и черная "Лада Приора", символ зажиточности и социального статуса. Хотя здесь больше пригодился бы не городской седан, обдирающий брюхом камни, а простой УАЗик-"буханка". Село раскинулось на склонах горного ущелья. Мы ползем туда, где стоят дома со 100-метровыми застекленными террасами, сделавшими бы честь любой средиземноморской вилле. Улочки извилистые и узкие настолько, что чувствуется в этой тесноте природный фортификационный гений местных жителей: ни танк, ни бронетранспортер в эти каменные щели просто не пролезет.

Кое-как паркуем машину возле дома Магомедовых. Со второго этажа, из-за закрытых дверей мы слышим женский плач в десяток голосов – мороз по коже. Выходит мать в национальном аварском убранстве. Точеное лицо, вообще весь ее образ - как со старинной гравюры времен первого "замирения" Кавказа. Глаза-угли смотрят на нас с плохо скрываемой ненавистью. Так на нас в Чечне не смотрели и в худшие годы. И в голове вертится простая и в то же время необъяснимая мысль, с которой, собственно, мы сюда и приехали: "Чечня, две войны, тысячи жертв с обеих сторон. Взаимная ненависть вполне объяснима. Но что плохого мы – русские, москвичи, россияне – вот что плохого мы сделали аварцам? В чем провинились, чем их так огорчили сильно?" Мать, не говоря ни слова, машет нам рукой – мол, поднимайтесь наверх, к мужчинам. Может быть, там нам все объяснят?

Семья Расула Магомедова не похожа на те семьи террористок-смертниц, с которыми нам доводилось общаться за годы работы на Северном Кавказе. Сам Расул в 1975 году окончил Дагестанский государственный педагогический институт по специальности "русский язык и литература". С тех пор и преподает в школе Балахани. Жена Фатима – биолог, преподает в той же школе детям биологию. А о своих детях Расул рассказывает скупо.

Магистр с красным дипломом

Старший сын Анвар тоже педагогический окончил, некоторое время работал здесь в школе. Младший сын Ильяс отучился на факультете иностранных языков. Работы как таковой не было, и он вел домашнее обучение.

Дочка Марьям тоже закончила педагогический институт, математический факультет – сначала бакалавриат, затем магистратуру с красным дипломом. Параллельно училась на психолога.

Мы сидим на полу гостиной, на ковре. Из интерьера здесь только два кресла, диван и картина неизвестного художника – русский лес средней полосы, березки, речка с топкими берегами и полуразвалившийся дряхлый мостик. Символ нездешнего покоя и умиротворенности заключен в "богатую" золоченую раму, как птица в клетку. За нашими спинами расположились около десятка мужчин, пристально следя за беседой. Кто-то из них периодически встает и, вежливо попрощавшись, уходит. На их место, так же вежливо поздоровавшись, садятся другие.

 - У нас во всем районе ввели в школах должность заместителя директора по информационным технологиям, - продолжает Расул. – Вот она и устроилась в селении на это место. Но вести информатику ей не дали, уже был преподаватель. Поэтому она занималась административными вопросами. В месяц получала около 10 тысяч рублей.

- Когда вы в последний раз ее видели?

- Где-то в пятницу, 26-го марта. Но у меня особо времени следить за всеми не было. У меня и так тут преследование со стороны правоохранителей. С 2005-2006 г. постоянные допросы-вопросы.

Странные "преследования"

- С чем они связаны?

- Старшего сына задерживали в Махачкале, младшему – подбросили гранату. Это целая история. Анвар где-то в 2005 году поехал в Махачкалу к зубному, стоял в очереди, когда налетели люди, причем силовики, по словам сына, прикрывались медсестрами. Ударили его прикладом по голове, затащили в джип и увезли в неизвестном направлении. Мне позвонили, сказали, что его забрали. Стали искать через общих знакомых. На следующее утро мы выехали из села, и тут позвонила жена сына. Сказала, что Анвара отпустили. Когда мы подъехали, то увидели, что на нем нет живого места. Вся спина была черная, бока в кровоподтеках. На лодыжке в трех местах точки были кровавые. Его за ногу крюками подвешивали вниз головой и избивали всю ночь. Утром его выбросили в лес, в сторону дербентского шоссе. После этого я забрал его сюда, в селение, и определенное время нас не трогали. Потом снова начали преследовать. Здесь один был, ходил с оружием, в Шамилькале взрыв делал. Других с оружием у нас не было. А местные силовики меня все время вызывали. Мол, пусть приходят сыновья, поговорим. А о чем говорить? Давать признательные показания? В итоге поставили вопрос об амнистии. Старший сын пошел на контакт и был амнистирован. После амнистии он некоторое время здесь работал, а потом уехал в Москву. С первой женой разошелся, там у него другая жена появилась.

На вопросы о том, за какие такие деяния Анвару Шарипову (фамилии всех детей в семье по местному обычаю даны в честь имени деда – Шарипа) была предложена амнистия, Расул изо всех сил старается не отвечать. Он начинает что-то нервно искать в мобильном телефоне, люди за спиной недовольно шушукаются…

- Чем Анвар в Москве занимается?

- Не знаю, он звонит иногда, - Расул вдруг резко меняет тему. – В 2008 году вдруг оказалось, что Ильяс тоже в розыске. Снова начали приглашать в органы. После амнистии Анвара мы решили пойти на контакт. В итоге Ильясу дали какую-то бумагу. А 1 мая 2008 года с этой бумагой его задержали в Хасавюрте.

- Что он там делал?

- Там у него была какая-то девушка. Он хотел, чтобы мы дали ему разрешение просить ее руки, но мы не дали. Мы же не знали эту девушку. Ильяс был на нас обижен за это. Но у нас же нет обычая, чтобы в дом взять с улицы первую встречную. Но в итоге он на ней женился и жил в Хасавюрте. Когда он позвонил, жена села и побелела. Он сказал: нас окружили, я сдаюсь. "Ты что, с оружием там?" - спрашиваем. "Нет", - говорит. "А с кем ты там?" - "С хозяйкой дома". После этого звонка вестей от него не было. Мы начали искать сына.

Как оказалось, Ильяс Шарипов был задержан во время одной из спецопераций.

Расул Магомедов долго нам рассказывал о всех перипериях уголовного дела своего сына, о пытках, избиениях, судебных тяжбах, о подброшенной сыну гранате. Растянув свой рассказ почти на час, Расул сообщил, что сыну дали 9 месяцев тюрьмы. Странный какой-то срок, даже за подброшенную гранату.

"Аллах дает по намерениям"

- Как вы считаете, почему Марьям совершила этот теракт? – попытались мы вернуть Расула к цели нашего приезда.

- Почему она это совершила? У нее надо спросить, - резко ответил отец.

- Как она переживала историю с родными братьями? Что говорила?

- Ну что бы вы говорили, если бы над вашими родными так издевались?

- А Ильяс где сейчас?

- В селении.

- Поговорить с ним можно?

- Вряд ли.

- Значит, дочь вы в последний раз видели 26-го марта. Что она делала?

- Не знаю.

- В последнее время никуда не пропадала?

- Да нет, все время здесь, внизу была (дом делится на мужскую – верхнюю часть и женскую – нижнюю). Кто куда ее отправил, должно сказать следствие, - голос отца становится все жестче. Шушуканье странных людей за спиной нарастает.

- Вы, как отец, считаете, что она стала шахидкой и попала в рай? – решаем идти ва-банк.

- Это она знает, и Аллах знает.

- Вы ею гордитесь или сожалеете, что вырастили дочь, а она умерла таким образом?

- В данный момент я считаю этот вопрос неуместным и некорректным. Просто потому, что я не уверен, что она сама туда пошла. Я видел, что она и молилась, и Коран читала, и наизусть много что знала. Она вообще была самодостаточным человеком, не из тех, кому легко что-то внушить. Она никогда не доверяла чужому мнению, все постигала сама путем обучения. Аллах дает по намерениям. Я не знаю, ее это намерение было или нет.

- Вы считаете себя верующим человеком?

- Я себя считаю достаточно крепким мусульманином. Я не сектант и никогда не был им. Придуманное течение типа ваххабизма я не признаю.

- По-вашему, что сейчас происходит на Кавказе? Джихад?

- Я не могу ответить на этот вопрос.

- А смерть людей в московском метро, по-вашему, оправданна?

- Не могу ответить. Бедолаги, что сделать. Люди есть люди, у каждого свое понимание, свои убеждения. Каждый по-своему воспринимает мир.

- С Анваром после теракта не созванивались?

- Он не отвечает.

- Что бы вы сказали человеку, который отправил Марьям в метро?

- Что можно сказать тому, кто отправил твою дочь на смерть. Если она пошла сама, это дело ее и Аллаха. Она должна быть или совершенно безмозглым человеком, инструментом в чужих руках, или же убежденным человеком. И если кто-то отправил, это полный идиотизм.

Расул в очередной раз уходит от прямых ответов. Судя по его характеристике своей дочери, на теракт она пошла вполне осознанно.

- А что бы вы сказали погибшим, их родственникам?

- Глубоко сочувствую, сожалею, понимаю. Но я не столько этим людям хотел бы сказать, сколько власти. Все говорят о каких-то технологиях, о безопасности. Сажать будем, резать, кинжальные удары проводить… Но ни одного слова я не слышал об изменении отношения к мусульманам. Все говорят об исламском терроризме, экстремизме… Пугают собственный народ. Мусульманских террористов не бывает. Мусульманство – это вершина цивилизации, в нем нет насилия и принуждения к религии.

В этот момент к Расулу подошел один из мужчин, сидевших за нашей спиной, и протянул ему свой мобильный телефон. Сидевший рядом корреспондент "КП" отчетливо услышал, как абонент на том конце провода по-русски произнес: "Поздравляю…" На что Расул ответил: "Спасибо, в этом году много подарков. И спасибо за смелость. Не каждый сейчас решится позвонить мне". Очевидно, что телефон Магомедова сейчас стоит на прослушке, но звонили-то не на его трубку! Разум отказывается верить в услышанное. Ведь именно так принято поздравлять родственников погибших боевиков , террористов…

Слишком сложно увязать скромного, благообразного сельского учителя русского языка и литературы с террористическим подпольем. Еще сложнее понять, как в семье педагогов дети-педагоги уходили в лес к боевикам. А что тогда происходит в простых дагестанских семьях? Кто может гарантировать, что Ильяс сейчас уже не на одной из баз боевиков? Чем сейчас занимается в Москве Анвар? Не он ли привел свою сестру в метро и послал сигнал на родную живую бомбу? Смертницу Зулихан Элихаджиеву, подорвавшую себя в Тушино на рок-концерте "Крылья" в 2003 году, в бандподполье, к слову, тоже затащил родной брат – Делимхан… Кстати, а что за мужчины с бородами, но без усов, так тщательно контролировали наш разговор? У них-то какая роль в этой кровавой истории?

Мы вышли из дома Магомедовых, когда на село опустилась кромешная тьма, и на секунду застыли в изумлении – высыпали звезды, все, что были на небе. И в чистом горном воздухе каждую можно было рассмотреть по отдельности. Под нами, метрах в 100 на дне ущелья, тихо урчала мотором "сторожевая" "Приора". Один из журналистов "КП" поморгал ей красным фонариком-зажигалкой. И – чудо – в ту же секунду машина медленно переместилась к выезду из села. На почтительном расстоянии нас "проводили" до выхода из ущелья. И это были самые неприятные минуты этой поездки. Звать здесь на помощь было некого…

Авторы выражают благодарность Магомеду Абдурашидову за помощь в подготовке материала.

Фото и текст: Дмитрий СТЕШИН, Александр КОЦ, Михаил ФРОЛОВ