Освобожденные убийцы. История сантехника, зарубившего топором соседей по даче

Несколько лет назад сотни убийц, насильников, террористов перевели из тюрьмы 'Черный беркут' досиживать срок в алтайскую колонию в городе Рубцовске. 25 лет назад их должны были расстрелять, но после введения моратория в стране им сохранили жизнь. Скоро осужденные выйдут на свободу и попытаются найти работу и, возможно, завести семью. Журналист amic.ru Вячеслав Кондаков съездил в колонию к жестоким убийцам и поговорил с ними о том, как это – провести полжизни в тюрьме, когда каждый день похож на предыдущий, не общаться с родными и близкими и все время вспоминать, почему ты здесь оказался. 

История третья. О том, как Андрей Арсланов однажды зарубил топором семейную пару. Двух незнакомых ему людей, которые просто 'попались под руку'. И в этом 'виновата' мама и ее 'плохое воспитание'.  

От автора

Сопровождавший меня в колонии сотрудник УФСИН сразу предупредил, что Арсланов – один из самых молчаливых 'смертников', переведенных в Рубцовск из 'Черного беркута'. Это не Владимир Криштопа, который за полчаса до этого момента в разговоре со мной цитировал Марину Цветаеву с ее гимном позорному столбу, рассуждал о войне в Донбассе и творчестве группы 'Машина времени'. Арсланов же – полная противоположность ростовскому убийце: почти не общается с другими осужденными и не участвует в общественной жизни колонии. Не поет, не танцует и не пишет стихов. Даже обедать предпочитает в одиночку. Поэтому сотрудник колонии заранее настроил меня на немногословный разговор: журналисту Арсланов вряд ли захочет раскрыть свою загадочную душу.

'Мама не уследила'

В кабинет зашел худощавый невысокий мужчина с черными, как уголь, волосами и сразу же поставил перед собой руки в замок. Психологи объясняют этот жест тем, что человек пытается закрыться от внешнего мира. Как школьник-хулиган, которого вызвали к директору за кнопку на стул химичке или разбитое окно. Арсланов все время всматривался в пол: словно пытался найти там волшебную дверь, чтобы сбежать из этой колонии навсегда к маме. Хотя в убийстве двух человек он винит как раз ее. 

– Я никогда не был хулиганом, но почему-то плохо учился. Был предоставлен сам себе. Все время сам себе. Не знаю... Я просто после школы угодил в плохую компанию. Мама не уследила. Вот если бы поступил в университет, завел семью, то все было бы хорошо. Но чего уже сейчас об этом мечтать, – так объясняет Арсланов причину, по которой его отправили в тюрьму.

Андрей вырос в неполноценной семье. Его родители развелись, когда он был еще совсем маленьким. Два инженера крупных заводов в Ленинградской области однажды поняли, что не любят друг друга. Разошлись без скандала, а мальчик остался жить с мамой, которая заботилась о нем как могла. Сам осужденный уверен, что именно тогда он и начал испытывать дефицит внимания. Хотел чаще видеть отца. Просто играть с ним во дворе. Тем более с другими детьми Андрей не очень-то и ладил. С закрытым, тихим и стеснительным мальчиком ровесники не хотели дружить.  

В 19 лет он окончил ПТУ по специальности 'сантехник'. В тяжелые для страны годы, после распада СССР, когда люди радовались возможности заработать хоть какие-то деньги, чинить краны и копаться в чужих унитазах молодой человек не хотел. Поэтому то торговал мороженым на улице, то там же продавал книги. Особого дохода и удовольствия это не приносило, и работу он менял едва ли не каждый месяц. Девушки у Андрея тоже не было. Мысли о том, чтобы подойти и завести разговор с незнакомкой, вызывали в нем панику. Зато появились друзья, с которыми он впервые попробовал алкоголь. Выпивая, становился агрессивным, грубым, жестоким. Но когда его кто-то обижал – не бросался в драку. Молчал и злился про себя.

– Я тогда много пил. Виню плохое воспитание и алкоголь. Если бы отмотать жизнь на 25 лет назад, я бы поступил в университет, завел семью и попытался плыть по течению жизни. Но этого не получилось, – ответил Андрей безэмоционально на мой вопрос о том, почему он оказался в тюрьме. Говорил спокойно, в голосе – ни капли дрожи. Казалось, что все ответы он заготовил и выучил заранее. Арсланов так и сидел, разглядывая пол. Руки – в замок. Будто от этого зависела его жизнь.

'Мама, наверное, огорчилась'

В 1991 году летним тихим вечером Андрей Арсланов позвал друзей на родительскую дачу в Ленинградской области. Танцевали, выпивали, развлекались... Как говорит сегодня молодежь – обычная 'вписка'. По версии следствия (сам он мне об этом не захотел рассказывать), Андрея во время застолья обидел кто-то из гостей. Он решил, как всегда, промолчать. Сдержаться и вновь проглотить обиду.

Когда все разъехались по домам, уже почти глубокой ночью, Андрей, едва стоявший на ногах, решил пройтись по садоводству. Злился на нагрубившего ему гостя, которому не смог ответить. Не смог постоять за себя. В этот момент Арсланову навстречу шла супружеская пара – возвращалась к себе на дачу после вечерней прогулки. Пьяному, обиженному на друзей и жизнь молодому человеку чем-то не понравились соседи, которых он даже не знал лично. Почему именно на них он решил выместить всю злобу, копившуюся годами, Арсланов не объясняет. Уверяет меня (хотя верится в это слабо): мол, мало что помнит о той страшной ночи. Лишь короткие вспышки.  Помнит, как вернулся к себе на дачу за топором. Как ворвался к супругам на участок и хладнокровно разрубил их. На кусочки. Как быка на скотобойне. Арестовали его через несколько часов: свидетели видели, как он весь в крови возвращался домой с топором в руках. Вызвали милицию, которая и схватила Андрея. А скрываться он не собирался.

– Что вы чувствовали в этот момент?

– Вину. Они просто попались мне тогда навстречу. Им просто не повезло.

Говорил об этом Андрей спокойно. Словно он всего лишь зарезал какую-то курицу в соседском огороде. Но мне казалось, что от него все равно пахло кровью. Лицо Андрея было сосредоточенным, взгляд – отрешенным.

– Вина – это общие слова.

– Я помню, как убивал, но не хочу об этом говорить.

– А вы интересовались тем, кого вы убили?

– Нет. Знаю только фамилии этих людей. Но остались ли у них родственники – мне неизвестно.

– А почему? (Спрашиваю я, действительно удивленный тем, что за 25 лет он так и не выяснил, кого зарубил.)

– А зачем? (Пауза.) Я уже ничего не могу изменить. Мне уже 45 лет. Я провел в тюрьме больше половины своей жизни, стал другим человеком. Мне не хочется думать о том, что совершил.

Тишина навалилась на комнату. Слышно было лишь тиканье часов на стене, и то едва-едва. И каждый вопрос мне давался с трудом. Потому что шансов услышать ответ практически не было. Тишина и молчание Арсланова казались мне издевательством, но заканчивать разговор я не собирался.

– Судя по всему, вы вычеркнули полностью ту историю из своей жизни? Не хотите говорить...

– Это не забыть. Я живу с этим. И это мои эмоции. Я понимаю, что уже все – скоро выхожу на свободу. Зачем лишний раз вспоминать о том, что я не хочу.

– Что сказала мама, когда узнала, что вы убили двух человек?

– Мама, наверное, огорчилась... Я с ней толком и не общался на эту тему.  

'Надо маме помогать'

Во время моих вопросов об ожидании приговора Андрей продолжал молчать и смотреть в пол. Вердикта суда он ждал в СИЗО 'Кресты', про который ходят настоящие легенды. В нем сидели самые известные питерские бандиты, которых в 90-е было особенно много. При строительстве тюрьмы в раствор добавляли куриные яйца – чтобы стены были крепче. Но сбежать из 'Крестов' Арсланов и не думал. Уверяет, что условия в знаменитой тюрьме ничем не отличались от других колоний, где он сидел. В том числе и от исправительной колонии особого режима № 9 в Рубцовске. 

За двойное убийство Андрея приговорили к высшей мере наказания. Расстрела он не боялся. Хотя, возможно, просто и не осознавал, что его ждет.

'Мне был 21 год. Просто помиловали', – скупо, всего двумя предложениями он опишет несколько лет ожидания смерти.

К тюрьме за 25 лет Арсланов привык. Уверен, что если жить все время по одному расписанию, то незаметно летят дни, месяцы, годы… О том, как воспользоваться вторым шансом на свободе, он пока и не думает. Возможно, как и до этого, решил промолчать и не делиться своими планами. Однако осужденный не скрывал, что мечтает вернуться к маме, которая живет в Санкт-Петербурге. Сейчас ей 72 года. Она много лет ждет любимого сына. Навещала его, когда тот сидел в 'Черном беркуте'. Когда Андрея перевели в Рубцовск, поехать так далеко у женщины не было уже сил. Отец мужчины всю жизнь прожил в другой семье. Как только Андрей выйдет на свободу, он попытается его разыскать. Чтобы просто поговорить. Наверстать, что пропустил за 25 лет.

– Надо осмотреться. Ну и работать буду. Не думал, где, но не сомневаюсь, что найду ее. Я не боюсь свободы. Мне надоело сидеть. Хочу просто жить. Надо маме помогать. На зоне получил специальности электрика, сантехника, пекаря, работал в 'Черном беркуте' кочегаром. Найду чем заняться.

– А вы снова способны убить?

– Я сейчас уже совсем другой человек. Пить точно не собираюсь. Антиобщественный образ жизни – это не мое уже.

– Что скажете маме при встрече?

– Честно, даже еще и не думал.

Вновь пауза. Я попытался оживить разговор и согласился с Андреем, что сантехник – очень важная профессия. Рассказал, с каким трудом во время ремонта мне удалось найти хорошего специалиста, чтобы поменять краны на кухне. Решил вселить в него хоть какую-то призрачную надежду (в которую я и сам с трудом верил). Но осужденный вновь смотрел отрешенно в пол, словно не замечая меня. Продолжать беседу не имело смысла – Андрей спокойно, не проронив ни слова, вышел из кабинета и отправился в отряд. На тот момент до его освобождения оставалось меньше двух недель. Мыслями он был уже далеко, в родном Санкт-Петербурге. Вместе с мамой. 

Андрей Арсланов уже вышел на свободу.

СПРАВКА: В Алтайском крае в ближайшие годы освободятся около 90 человек, которым смертную казнь заменили лишением свободы сроком на 25 лет.

Почитайте, если еще не читали, первую и вторую истории из серии 'Освобожденные убийцы'. О том, как Александр Шершнев сознательно пошел на убийство своей тещи и в потемках зарезал сына. А также о том, как Владимир Криштопа убил двух женщин, чуть не погубил еще одну, но был вовремя пойман.