28-го июля: как 100 лет назад началась Первая мировая война
28 июля 2014, 07:10, ИА Амител
Берлин, Лондон, Париж хотели начала большой войны в Европе, Вена была не против разгрома Сербии, хотя общеевропейской войны особо не желали. Повод к войне дали сербские заговорщики, которые также желали войны, которая бы разрушила "лоскутную" Австро-Венгерскую империю и позволила реализовать планы создания "Великой Сербии".
28 июня 1914 года в Сараево (Босния) террористы убивают наследника австро-венгерского престола Франца Фердинанда и его жену Софию. Интересно, что российский МИД и сербский премьер-министр Пашич получили по своим каналам сообщение о возможности такого покушения и пытались предостеречь Вену. Пашич предупредил через сербского посланника в Вене, а Россия через Румынию.
В Берлине решили, что это отличный повод для начала войны. Кайзер Вильгельм II, который узнал о теракте на праздновании "Недели флота" в Киле, на полях доклада написал: "Теперь или никогда" (император был любителем громких "исторических" фраз). И теперь начал раскручиваться скрытый маховик войны. Хотя большинство европейцев считали, что это событие, как и многие раньше (вроде двух Марокканских кризисов, двух Балканских войн), не станет детонатором мировой войны. К тому же террористы были австрийскими подданными, а не сербскими. Надо заметить, что европейское общество начала 20 столетия было во многом пацифистским и не верило в возможность большой войны, считалось, что люди уже достаточно "цивилизованные", чтобы решать спорные вопросы войной, для этого есть политико-дипломатические инструменты, возможны только локальные конфликты.
В Вене уже давно искали повод для разгрома Сербии, которую считали главной угрозой империи, "двигателем панславянской политики". Правда, ситуация зависела от поддержки Германии. Если Берлин надавит на Россию и та отступит, тогда австро-сербская война неизбежна. В ходе переговоров в Берлине 5-6 июля германский кайзер заверил австрийскую сторону в полной поддержке. Немцы прозондировали настроения британцев – немецкий посол сообщил главе МИД Великобритании Эдуарду Грею, что Германия, "пользуясь слабостью России, считает необходимым не сдерживать Австро-Венгрию". Грей уклонился от прямого ответа, и немцы посчитали, что британцы останутся в стороне. Многие исследователи считают, что таким образом Лондон подтолкнул Германию к войне, твёрдая позиция Британии остановила бы немцев. России Грей сообщил, что "Англия займёт позицию, благоприятную для России". 9-го немцы намекнули итальянцам, что если Рим займёт благоприятную для центральных держав позицию, тогда Италия может получить австрийские Триест и Трентино. Но итальянцы уклонились от прямого ответа и в итоге до 1915 года торговались, выжидали.
Турки также засуетились, стали искать наиболее выгодный для себя сценарий. Морской министр Ахмед Джемаль-паша посетил Париж, он был сторонником союза с французами. Военный министр Исмаил Энвер-паша посетил Берлин. А министр внутренних дел Мехмед Талаат-паша уехал в Петербург. В итоге прогерманский курс победил.
В Вене в это время придумывали ультиматум Сербии, причём старались включить такие пункты, которые сербы не могли принять. 14 июля текст был утверждён, а 23-го его вручили сербам. Ответ было необходимо дать в течение 48 часов. Ультиматум содержал очень резкие требования. От сербов требовали запретить печатные издания, которые пропагандировали ненависть к Австро-Венгрии и нарушение её территориального единства; запретить общество "Народна Одбрана" и все другие подобные союзы и движения, ведущие антиавстрийскую пропаганду; убрать антиавстрийскую пропаганду из системы образования; уволить с военной и госслужбы всех офицеров и чиновников, которые занимались пропагандой, направленной против Австро-Венгрии; помогать австрийским властям в подавлении движения, направленного против целостности империи; пресечь контрабанду оружия и взрывчатки на австрийскую территорию, арестовать причастных к такой деятельности пограничников и т. д.
Сербия не была готова к войне, она только что прошла через две Балканские войны, переживала внутриполитический кризис. А времени для затягивания вопроса и дипломатического лавирования не было. Это понимали и другие политики, министр иностранных дел России Сазонов, узнав об австрийском ультиматуме, сказал: "Это война в Европе".
Сербия начала мобилизацию армии, а сербский принц-регент Александр "умолял" Россию оказать помощь. Николай II сообщил, что все усилия России направлены на то, чтобы избежать кровопролития, а если война начнётся, то Сербия не останется в одиночестве. 25-го сербы дали ответ на австрийский ультиматум. Сербия согласилась почти на все пункты, кроме одного. Сербская сторона отказалась от участия австрийцев в расследовании убийства Франца Фердинанда на территории Сербии, т. к. это затрагивало суверенитет государства. Хотя обещали провести расследование и сообщили о возможности передачи результатов следствия австрийцам.
Вена расценила такой ответ как отрицательный. 25 июля Австро-Венгерская империя начала частичную мобилизацию войск. В этот же день скрытую мобилизацию начала Германская империя. Берлин потребовал от Вены начать военные действия против сербов немедленно.
Другие державы пытались вмешаться с целью дипломатического урегулирования вопроса. Лондон выступил с предложением созвать конференцию великих держав и мирно решить вопрос. Британцев поддержали Париж и Рим, но Берлин отказался. Россия и Франция пытались уговорить австрийцев принять план урегулирования на основе сербских предложений – Сербия была готова передать расследование международному трибуналу в Гааге.
Но немцы уже решили вопрос о войне, в Берлине 26-го подготовили ультиматум Бельгии, в котором утверждалось, что через эту страну французская армия планирует ударить по Германии. Поэтому германская армия должна предупредить эту атаку и занять бельгийскую территорию. Если бельгийское правительство согласно, бельгийцам обещали после войны возместить ущерб, если нет, то Бельгию объявляли врагом Германии.
В Лондоне шла борьба различных властных группировок. Очень сильные позиции были у сторонников традиционной политики "невмешательства", их поддерживало и общественное мнение. Британцы хотели остаться в стороне от общеевропейской войны. Лондонские Ротшильды, связанные с австрийскими Ротшильдами, финансировали активную пропаганду политики невмешательства. Вполне вероятно, что, если бы основной удар Берлин и Вена направили против Сербии и России, британцы не стали вмешиваться в войну. И мир увидел "странную войну" 1914 года, когда Австро-Венгрия сокрушила Сербию, а германская армия основной удар направила против Российской империи. В этой ситуации Франция могла вести "позиционную войну", ограничиваясь частными операциями, а Британия - вообще не вступать в войну. Лондон вынудил вмешаться в войну тот факт, что нельзя было допустить полного разгрома Франции и гегемонии Германии в Европе. Первый лорд Адмиралтейства Черчилль на свой страх и риск после завершения летних манёвров флота с участием резервистов не отпустил их по домам и сохранил корабли в сосредоточении, не направив их по местам дислокации.
Австрийская карикатура "Сербия должна погибнуть".
Россия
Россия в это время вела себя крайне осторожно. Император в течение нескольких дней вёл длительные совещания с военным министром Сухомлиновым, морским – Григоровичем и начальником Генштаба Янушкевичем. Николай II не хотел военными приготовлениями российских вооруженных сил спровоцировать войну.
Меры предпринимались только предварительные: 25-го из отпусков отозвали офицеров, 26-го император согласился на подготовительные мероприятия для частичной мобилизации. И только в нескольких военных округах (Казанском, Московском, Киевском, Одесском). В Варшавском военном округе мобилизацию не проводили, т.к. он граничил одновременно с Австро-Венгрией и Германией. Николай II надеялся, что войну удастся остановить, и слал "кузену Вилли" (немецкому кайзеру) телеграммы, прося остановить Австро-Венгрию.
Эти колебания России стали для Берлина доказательством того, что "Россия теперь небоеспособна", что Николай боится войны. Были сделаны неверные выводы: германские посол и военный атташе писали из Петербурга, что Россия планирует не решительное наступление, а постепенное отступление, по примеру 1812 года. Германская пресса писала о "полном разложении" в Российской империи.
Начало войны
28 июля Вена объявила войну Белграду. Надо отметить, что Первая мировая война начиналась на большом патриотическом подъеме. В столице Австро-Венгрии царило всеобщее ликование, толпы народа заполонили улицы, распевая патриотические песни. Такие же настроения царили в Будапеште (столица Венгрии). Это был настоящий праздник, женщины заваливали военных, которые должны были разбить проклятых сербов, цветами и знаками внимания. Тогда люди считали, что война с Сербией станет победной прогулкой.
К наступлению австро-венгерская армия была ещё не готова. Но уже 29-го корабли Дунайской флотилии и крепость Землин, расположенная напротив сербской столицы, начали артобстрел Белграда.
Рейхсканцлер Германской империи Теобальд фон Бетман-Гольвег направил Парижу и Петербургу угрожающие ноты. Французам сообщили, что военные приготовления, которые Франция собирается начать, "вынуждают Германию объявить состояние угрозы войны". Россию предупредили, что если русские продолжат военные приготовления, то "тогда едва ли удастся избежать европейской войны".
Лондон предложил очередной план урегулирования: австрийцы могут оккупировать часть Сербии в качестве "залога" для справедливого расследования, в котором примут участие великие державы. Черчилль приказывает перевести корабли на север, подальше от возможной атаки немецких подводных лодок и миноносцев, в Британии вводят "предварительное военное положение". Хотя британцы по-прежнему отказывались "сказать свое слово", хотя Париж просил об этом.
В Париже правительство проводило постоянные заседания. Начальник французского генштаба Жоффр провёл подготовительные мероприятия перед началом полномасштабной мобилизации и предлагал привести армию в полную боевую готовность и занять позиции на границе. Ситуация усугублялась тем, что французские солдаты по закону могли во время жатвы уезжать по домам, половина армии разъехалась по деревням. Жоффр сообщил, что немецкая армия сможет занять часть территории Франции без серьёзного сопротивления. В целом же французское правительство было растеряно. Теория - это одно, а реальность - совсем другое. Ситуацию усугубляло два фактора: во-первых, британцы не дали определённого ответа; во-вторых, кроме Германии, по Франции могла ударить Италия. В итоге Жоффру разрешили отозвать солдат из отпусков и мобилизовать 5 приграничных корпусов, но при этом отвести их от границы на 10 километров, чтобы показать, что Париж не собирается первым нападать, и не спровоцировать войну каким-либо случайным конфликтом немецких и французских солдат.
В Петербурге также не было определённости, была ещё надежда на то, что большую войну удастся избежать. После того как Вена объявила войну Сербии, в России объявили частичную мобилизацию. Но её оказалось трудно осуществить, т.к. в России не существовало планов частичной мобилизации против Австро-Венгрии, такие планы были только против Османской империи и Швеции. Считалось, что отдельно, без Германии, австрийцы не рискнут воевать с Россией. А сама Россия нападать на Австро-Венгерскую империю не собиралась. Император настаивал на частичной мобилизации, глава Генштаба Янушкевич доказывал, что без мобилизации Варшавского военного округа Россия рискует пропустить мощный удар, т.к. по разведданным выходило, что именно здесь австрийцы сосредоточат ударную группировку. Кроме того, если начать неподготовленную частичную мобилизацию, это приведёт к слому графиков железнодорожных перевозок. Тогда Николай решил вообще не проводить мобилизацию, обождать.
Информация поступала самая разноречивая. Берлин пытался выиграть время – германский кайзер присылал обнадёживающие телеграммы, сообщал, что Германия склоняет Австро-Венгрию к уступкам, а Вена вроде бы соглашается. И тут же поступила нота Бетмана-Гольвега, сообщение о бомбардировках Белграда. А Вена, после периода виляний, сообщила об отказе переговоров с Россией.
Поэтому 30 июля российский император отдал приказ о мобилизации. Но сразу отменил, т.к. из Берлина пришло несколько миролюбивых телеграмм "кузена Вилли", который сообщил о своих усилиях для того, чтобы склонить Вену к переговорам. Вильгельм просил не начинать военных приготовлений, т.к. это помешает переговорам Германии с Австрией. Николай в ответ предложил вынести вопрос на рассмотрение Гаагской конференции. Глава МИД России Сазонов отправился к германскому послу Пурталесу, чтобы выработать основные пункты для урегулирования конфликта.
Затем Петербург получил другую информацию. Кайзер сменил свой тон на более жёсткий. Вена отказывалась от любых переговоров, появились доказательства, что австрийцы чётко согласуют свои действия с Берлином. Из Германии шли сообщения о том, что там полным ходом идут военные приготовления. Немецкий корабли из Киля перебрасывали в Данциг на Балтике. К границе выдвигались кавалерийские части. А России для мобилизации вооруженных сил требовалось на 10-20 дней больше, чем Германии. Стало ясно, что германцы просто морочили голову Петербургу, чтобы выиграть время.
31 июля Россия объявила мобилизацию. Причём сообщалось, что, как только австрийцы прекратят военные действия и будет созвана конференция, русская мобилизация будет остановлена. Вена сообщила, что остановка боевых действий невозможна, и объявила полномасштабную мобилизацию, направленную против России. Кайзер направил Николаю новую телеграмму, в которой сообщил, что его мирные усилия стали "призрачными" и что ещё можно остановить войну, если Россия отменит военные приготовления. Берлин получил повод к войне. А уже через час Вильгельм II в Берлине, под восторженный рёв толпы, сообщил, что Германию "вынуждают вести войну". В Германской империи вводилось военное положение, которое просто легализовало предыдущие военные приготовления (они велись уже неделю).
Франции направили ультиматум о необходимости сохранения нейтралитета. Французы были должны за 18 часов ответить, будет ли Франция нейтральной в случае войны Германии с Россией. А в залог "добрых намерений" требовали передать пограничные крепости Туль и Верден, которые обещали после завершения войны вернуть. Французы просто ошалели от такой наглости, французский посол в Берлине даже постеснялся передать полный текст ультиматума, ограничившись требованием о нейтралитете. К тому же в Париже опасались массовых волнений и стачек, которые грозили организовать левые. Был приготовлен план, по которому планировали, по заранее приготовленным спискам, провести аресты социалистов, анархистов и всех "подозрительных".
Ситуация была очень сложной. В Петербурге об ультиматуме Германии о прекращении мобилизации узнали из германской прессы (!). Немецкий посол Пурталес получил указание вручить его в полночь с 31-го июля на 1-е августа, срок давался в 12 часов, чтобы уменьшить возможности для дипломатического манёвра. Слово "война" не употреблялось. Интересно, что Петербург не был даже уверен в поддержке Францией, т.к. союзный договор не был ратифицирован французским парламентом. Да и британцы предлагали французам подождать "дальнейшего развития событий", т.к. конфликт между Германией, Австрией и Россией "не затрагивает интересов Англии". Но французы были вынуждены вступить в войну, т.к. немцы не дали другого выбора – в 7 часов утра 1 августа немецкие войска (16-я пехотная дивизия) пересекли границу с Люксембургом и заняли городок Труа Вьерж ("Три девственницы"), там сходились границы и железнодорожные коммуникации Бельгии, Германии и Люксембурга. В Германии потом шутили, что война началась с овладения тремя девами.
Париж в этот же день начал всеобщую мобилизацию и отверг ультиматум. Причём о войне ещё не говорили, сообщив Берлину, что "мобилизация – это не война". Обеспокоенные бельгийцы (нейтральный статус их страны определяли договоры 1839 и 1870 годов, главным гарантом нейтралитета Бельгии выступала Британия) попросили у Германии разъяснений по поводу вторжения в Люксембург. Берлин ответил, что опасности для Бельгии нет.
Французы продолжали взывать к Англии, напомнив о том, что английский флот, по заключённому ранее соглашению, должен защищать атлантическое побережье Франции и французский флот должен сосредоточиться в Средиземном море. Во время совещания английского правительства 12-ть из 18-ти его членов выступили против поддержки Франции. Грей сообщил французскому послу, что Франция должна сама принять решение, Британия в настоящее время не в состоянии оказать помощь.
Лондон был вынужден пересмотреть свою позицию из-за Бельгии, которая была возможным плацдармом, направленным против Англии. Британский МИД запросил Берлин и Париж об уважении нейтралитета Бельгии. Франция подтвердила нейтральный статус Бельгии, Германия промолчала. Поэтому британцы объявили, что при нападении на Бельгию Англия не может сохранить нейтралитет. Хотя и тут Лондон сохранил для себя лазейку, Ллойд Джордж высказал мнение, что, если немцы не будут занимать бельгийское побережье, тогда нарушение можно считать "незначительным".
Россия предлагала Берлину возобновить переговоры. Интересно, что немцы собирались объявить войну в любом случае, даже если бы Россия приняла ультиматум о прекращении мобилизации. Когда германский посол вручал ноту, он отдал Сазонову сразу две бумаги, в обеих России объявляли войну.
В Берлине произошёл спор – военные требовали начать войну без её объявления, мол, противники Германии, предприняв ответные действия, объявят войну и станут "зачинщиками". А рейхсканцлер требовал сохранение правил международного права, кайзер принял его сторону, т.к. любил красивые жесты – объявление войны было историческим событием. 2 августа в Германии официально объявили всеобщую мобилизацию и войну России. Это был день начала выполнения "плана Шлиффена" - 40 германских корпусов должны быть переброшены на наступательные позиции. Интересно, что войну Германия официально объявила России, а войска стали перебрасывать на запад. 2-го был окончательно оккупирован Люксембург. А Бельгии вручался ультиматум о пропуске германских войск, бельгийцы должны были ответить в 12-часовой срок.
Бельгийцы были шокированы. Но в итоге решили обороняться – в заверения немцев вывести войска после войны не верили, рушить хорошие отношения с Англией и Францией не собирались. Король Альберт призвал защищаться. Хотя у бельгийцев была надежда, что это провокация и Берлин не нарушит нейтральный статус страны.
В этот же день определилась Англия. Французам сообщили, что британский флот прикроет атлантическое побережье Франции. А поводом к войне будет нападение Германии на Бельгию. Ряд министров, которые были против этого решения, подали в отставку. Итальянцы объявили о своём нейтралитете.
2 августа Германия и Турция подписали тайное соглашение, турки обязались выступить на стороне немцев. 3-го Турция объявила о нейтралитете, что было блефом, учитывая соглашение с Берлином. В этот же день Стамбул начал мобилизацию резервистов 23-45 лет, т.е. почти всеобщую.
3 августа Берлин объявил войну Франции, немцы обвинили французов в нападениях, "воздушных бомбардировках" и даже нарушении "бельгийского нейтралитета". Бельгийцы отвергли ультиматум немцев, Германия объявила войну Бельгии. 4-го началось вторжение в Бельгию. Король Альберт попросил помощи у стран-гарантов нейтралитета. Лондон предъявил ультиматум: прекратить вторжение в Бельгию или Великобритания объявит войну Германии. Немцы возмутились и назвали этот ультиматум "расовым предательством". По истечению срока ультиматума Черчилль приказал флоту начать боевые действия. Так началась Первая мировая война…
Могла ли Россия предотвратить войну?
Есть мнение, что если бы Петербург отдал Сербию на растерзание Австро-Венгрии, войну можно было бы предотвратить. Но это ошибочное мнение. Таким образом, Россия могла только выиграть время – несколько месяцев, год, два. Война была предопределена ходом развития великих западных держав, капиталистической системы. Она была необходима Германии, Британской империи, Франции, США, и её всё равно рано или поздно начали бы. Нашли бы другой повод.
Россия могла изменить только свой стратегический выбор - за кого воевать - на рубеже примерно 1904-1907 годов. Тогда Лондон и США откровенно помогали Японии, а Франция придерживалась холодного нейтралитета. В тот период Россия могла присоединиться к Германии против "атлантических" держав.
Автор Самсонов Александр, "Военное обозрение"
0
0
0
0
0
0
Комментарии 0