Рука не дрогнет: интервью с Виктором Томенко о его работе в Алтайском крае
Губернатор региона ответил на острые вопросы краевых СМИ
09 января 2019, 06:01, Александра Черданцева
Накануне Нового года губернатор Алтайского края Виктор Томенко дал большое интервью представителям шести ведущих СМИ региона: "Амитела", "Алтапресса", "Алтайской правды", "Политсибру", "Банкфакса" и "Толка". Трехчасовая беседа состоялась накануне новогодних праздников в воскресенье, 30 декабря, в кабинете губернатора. Давно отвыкшие от откровенного разговора с руководителем региона журналисты задали важные и острые политические и экономические вопросы. Томенко ответил на все и, как нам показалось, довольно открыто и честно. Например, он рассказал, общается ли с экс-губернатором Александром Карлиным, будет ли его супруга выходить в свет, почему он вернул к власти некоторых уволенных чиновников, сам ли он ведет свою страницу в Инстаграме, а также когда региону ждать обещанного прорыва. Каждый из журналистов задал по три вопроса, приводим наиболее интересные ответы.
Политика
Перед выборами вы активно ездили по краю, затем почти перестали. Почему?
Всякой деятельности своё время. Да, до выборов я посетил 75% городов и районов края. Но ведь 1 июня я вступил на алтайскую землю впервые. И тогда было несколько задач. Первая — ушел в отставку губернатор, президент поручил мне обеспечить нормальную работу в период безвластия. Вторая — я принял решение стать губернатором и включился в предвыборный процесс. И это определило необходимость срочно поехать по краю: познакомиться и завоевать доверие людей. Я ездил беспрерывно, полностью положившись на людей, которые тогда работали в правительстве. Я ведь не сидел в Красноярске в засаде и не готовился куда-то высадиться. Так что нужно было организовать работу с теми, кто здесь имел рычаги управления, квалификацию, опыт.
Выборы состоялись, и мы вышли на следующий уровень решения вопросов. Мне надо было месяц, чтобы поменять структуру органов управления — действующая не годилась для решения перспективных задач — и подобрать кадры. Я посчитал необходимым вовлечь в эту работу политические силы от представительной власти до федеральных органов. Это потребовало беспрерывного объема консультаций, с каждым провести переговоры, кому-то дать время подумать. И, конечно, был ряд разных задач и мероприятий, которые были отложены. Также появилась необходимость бывать в столице, сконцентрироваться на делах в центре. Если раньше я много ездил по краю, то теперь многие из края приезжают сюда, в Барнаул. Контакт со всем регионом от руководителей муниципалитетов до представителей отдельных коллективов и предприятий был непрерывным.
Затем пошла подготовка бюджета, формирование региональных проектов для реализации нацпроектов.
Как только возможность появилась, я поехал дальше. Уже был в Заринском, Родинском районах, в Троицкий планировал, но, к сожалению, не попал — простудился.
Ваш предшественник Александр Карлин придерживался авторитарного стиля, управление велось в ручном режиме. Муниципалитеты боялись Александра Богдановича до обморока. У вас противоположный подход, вас не боятся. Но система управления регионом пока не перестроилась. Местами проявляется анархия, видно даже, что некоторые муниципалитеты расслабились. Местные бюджеты проблемно принимались. Нет ли опасения, что анархия будет нарастать?
Меня не надо бояться, я не Баба-Яга. И я не чувствую, что муниципалитеты испытывают на прочность краевую власть. На 30 декабря все бюджеты приняты. А что сложно принимались, так везде своя политическая жизнь. Я пока не увидел ничего из ряда вон, работа идёт. У краевой власти достаточно инструментов управления ситуацией, и в случае необходимости они будут задействованы. Если надо кого-то уволить, рука не дрогнет.
Фото: Вячеслав Мельников/Amic.ru
Общаетесь ли вы с бывшим губернатором региона, а ныне сенатором Александром Карлиным?
Да, мы на регулярной связи. Повестка широкая: о происходящем в крае, о причинах возникновения той или иной ситуации. Критика его политики не заставляет себя ждать, но мне надо послушать и вторую сторону, чтобы объективно понять ситуацию. Он даёт советы и предложения, не обязательно я их воспринимаю, но мы так договорились. Встречаемся в Москве в Совфеде. Есть много возможностей в деятельности сенатора с учётом его веса и авторитета на федеральном уровне если не решить вопросы, то посодействовать. Никакой напряженности в отношениях нет. Александр Богданович Карлин ушел в отставку не в связи с моим назначением, я был назначен после его ухода.
Почему вы взяли в правительство тех, кто ушел? Это действительно был гуманизм, как сказал вице-премьер Виталий Снесарь?
Я думаю, что он пошутил. В новый состав из прошлых вошли только семеро, большая часть из тех, кто ушел, не вернулись: Локтев, Мещеряков, Чиняков, Жидких.
Кто у вас вызывает вопросы: Капура, Дайбов и Щукин? Когда я стал губернатором, я придумал новую композицию и стал расставлять фигуры на шахматной доске по-новому. Сперва назначения верхнего уровня: вице-премьеры, министры. Андрея Щукина, Надежду Капуру, Михаила Дайбова я в новое правительство не предполагал. Но ведь следующие уровни тоже надо формировать. То, что я не взял их на прежние должности зампредов или министров, не означает, что я на них поставил крест. Я вообще против этого. Вопрос не гуманизма, а целесообразности. Ситуация с домами престарелых нас многому научила (именно из-за этого свои посты потеряли вице-премьер Надежда Капура и социальный министр Михаил Дайбов — прим.ред.). Документ готовился социальным блоком, но ведь завизировал его и экономический блок, и административный. Когда пошла обратная реакция, я вернул эти документы (которые ранее подписал — прим.ред.) и отменил решение. Все ошиблись, но в то же время мы выявили проблемы с коммуникацией. Я даже рад, что так вышло. Я не зашоренный руководитель, я не пребываю в плену предрассудков. Превратно понимаемая честь мундира надо мной не довлеет. Ещё раз будет такая "неувязочка", у меня ни одна жилка не дрогнет, все исправлю и верну назад. Ошиблись — ошибку поправим.
Но вернемся к нашему вопросу. Да, они могли что-то такое допустить, но я оценивал их способности. Щукин, например, имеет весьма хороший организационный, коммуникационный потенциал, хорошо знаком с муниципалитетами. У меня не было задачи пристроить Щукина, была задача подобрать заместителя начальника управления юстиции с учётом мнения начальника и моих представлений. Когда стали подбирать, всплыла кандидатура Андрея Щукина. А почему нет? Это не политическая должность, это не руководитель органа власти, он будет начальнику помогать не по всему направлению, а только по набору задач. Может, на нем стоит клеймо? Так я его не ставил.
Вы призываете правительство работать в открытом формате, чего раньше не было. Готовы ли они к открытой дискуссии?
Правительство я подбирал сам, это квалифицированные, ответственные люди. К моим требованиям они приноровятся быстро. Заседания у нас проходят открыто, это один из способов донести до людей то, как вырабатываются решения, по какой логике, какие у нас аргументы. Мне хочется, чтобы люди имели возможность погрузиться, понимать, иметь доступ к тому, что мы делаем. Чтобы не было ощущения, что собрались в закрытой комнате, потом вышли на люди и произнесли ритуальные фразы.
Фото: Вячеслав Мельников/Amic.ru
Чувствуете ли угрозу от старой команды?
Нет, угрозы нет, я это так не воспринимаю. Когда я пришел в регион в статусе врио, я всем предложил работать. Кто не хочет, то может уйти. И я никому не говорил: поработай временно, а я тебя потом назначу. Почти все откликнулись и работали на совесть. Став губернатором, сформировал структуру, обновил правительство. Пригласил в него и тех, кто раньше работал, и новых. Я ко всем членам правительства отношусь в равной степени с доверием, коль назначил, значит, они взяли обязательства.
От уволенных тоже угрозы не жду. Кто не работает в правительстве, не имеет передо мной каких-то обязательств как перед работодателем. И они имеют право на свое мнение, интересы и право их законно отстаивать.
Приняла ли вас политэлита?
Мне трудно оценивать, что думает местная элита. Я себя ощущаю достаточно комфортно, потому что за эти месяцы почти со всеми акторами политической жизни познакомится, установил отношения и доволен тем, как они развиваются.
Но есть мнение, что вы к нам ненадолго, года на два, и что пост главы региона для вас как политический трамплин.
Не знаю, кто говорит о двухлетнем сроке. Может, оппоненты, может, вброс ради эксперимента. Такой разговор есть почти по всем губернаторам. Помню про губернатора Красноярского края Александра Хлопонина — все восемь лет его работы (2002-2010 годы — прим.ред.) провожали в Москву. Я к своим обязательствам отношусь ответственно и щепетильно. Этой работе надо посвятить всего себя, всю жизнь. У меня нет планов уехать через два года или десять лет и использовать регион как трамплин. Да, так может сложиться, но я над этим специально не работаю. Власть должна быть временной, не хотел бы я быть губернатором 25 лет. Чтобы активно двигаться и не надоесть людям, губернатору оптимально работать не более двух сроков. Можно быть лучшим губернатором, но ради здоровья системы, поддержания реальной демократии и сменяемости власти надо уходить.
Я чувствую иногда подтекст недоверия по поводу моего отношения к региону. Мол, чего ты нам рассказываешь, жил 47 лет в Красноярском крае и там говорил, что лучше Норильска города нет, а теперь любишь Алтайский край. Но меня не оставили равнодушным люди, которые здесь живут, их достижения. Сколько мне отведено быть руководителем региона, столько я и буду. Я тут временно, а Алтайский край со мной навсегда.
Как вы можете оценить свою работу?
Давать себе оценку некорректно. Эти семь месяцев — неравнозначные периоды работы. Пока по всем планам усиление, улучшение. Не всё, что мне хотелось бы, случилось так, как мне хотелось бы. И не всё удалось реализовать. Но с основными задачами справиться удалось.
Фото: Вячеслав Мельников/Amic.ru
Хотя бы раз вы пожалели, что согласились стать губернатором Алтайского края?
Я так на вещи не смотрю. Духом этой работы я пропитался насквозь. Даже в тяжёлых ситуациях у меня и мысли не было об этом, зачем я подписался. Скорее так: а кто, если не мы.
Как бы вы оценили работу глав Барнаула, Бийска, Рубцовска? Например, ранее вы неоднократно высказывали недовольство Дмитрием Фельдманом.
Возможно, я был неверно понят. Я не высказывал публичного недовольства деятельностью Фельдмана или глав других городов. Я вообще не имею такую привычку. Взаимодействие и воздействие на глав — это вопросы внутренней работы, не надо их выносить на публику. Губернатор, как высшее должностное лицо, как член комиссии по отбору кандидатов на пост главы города, несет ответственность за работу органов муниципальной власти. Но прямого инструмента воздействия нет.
За полгода, что я здесь, оценил бы их работу как удовлетворительную. Нет вопросов только к тому, кто не работает. И да, есть что менять. Надо повысить качество и своевременность уборки снега, не допустить, чтобы новая система вывоза ТКО засбоила, навести порядок в уличной и дорожной сети, вопросах коммунального хозяйства. Я бы обратил внимание на работу по взаимодействию с жителями, её надо усиливать.
До выборов вы говорили, что пропишетесь в регионе, если станете губернатором. Прописались? И живет ли ваша супруга в регионе?
Да, супруга живёт здесь. Я в Красноярске после отъезда ещё ни разу не был. На её плечи легла вся перевозка вещей, и осенью Татьяна Владимировна переехала сюда окончательно. Сейчас иногда летает в Москву, надо дочке помогать. Но дом здесь, собака здесь. Регистрация в Москве у меня с 2011 года, сейчас подал документы, чтобы выписаться и прописаться здесь. Не успел до Нового года. Думаю, что это ничего принципиально не меняет, но прописаться здесь всё же правильно.
Экономика
Вы назвали проблему заработных плат одной из ключевых. Недавно было подписано трехстороннее соглашение, по которому коммерческий сектор должен поднимать зарплату до минимальной в 15 тысяч рублей. Но не все работодатели были довольны таким решением, не станет ли это очередной причиной "рисования цифр на бумаге"?
В целом средняя зарплата в Алтайском крае за 2018 вырастет на 11-12%. Принятые договоренности на 2018 год были выполнены. Да, вы скажете, что где-то за счёт сокращения, оптимизации. Но ведь есть и другие индикаторы, например, рост собираемости подоходного налога на 12%. В 2019 году фонд оплаты труда бюджетников будет увеличен на 11%. В среднем и зарплата вырастет на 11%. Вот сейчас мы увеличиваем по бюджетникам, должна расти зарплата и в частном секторе. Что мы делаем в бюджетной сфере, заставляет шевелиться и предпринимателей. Думаю, мы имеем потенциал по выводу зарплаты из тени. С этим надо работать аккуратно, не революционно, используя принцип кнута и пряника.
Последние годы в регионе были застойными, когда вы пришли, все стали ждать прорыва. Теперь мы сидим и ждем. Да, текущая работа есть, но где прорыв?
Я разные оценки слышал, был в регионе застой или нет. Кажется, что был, а цифры-то росли. Что касается прорыва, то все его представляют по-разному. Я вернусь к своей программе и предвыборным обещаниям. Мы зафиксировали много ситуаций в регионе, которые нас не должны устраивать. Будем их поправлять, но это не так-то просто. В текущих планах реализация госпрограмм, краевой адресной инвестиционной программы, дорожного фонда, рост зарплаты бюджетников.
Если кто-то представляет, что прорыв — это встали утром и стали гордиться, то я этого не обещал и не знаю, как это сделать. Но то, что мы 2018 год заканчиваем не с дутым, а настоящим ростом всех показателей — факт. Планы с дальнейшим ростом — тоже факт. Это уже движение вперёд. Уверен, что будет много оценок, что это хорошо, но недостаточно. Согласен, но мы должны быть реалистами. Я бы тоже хотел зарплату на 30% поднять, а не на 11%. Но так не бывает. Как только представляется возможность, мы будем её использовать. Если возможности не будет, будем искать. Прорыв, о котором говорит президент, это же тоже планы на шесть лет. Когда начнем достигать успехов, это придаст дополнительное вдохновение, будут новые планы.
Фото: Вячеслав Мельников/Amic.ru
Какие инвестиции необходимы региону? Это будет совсем новая работа или они сохраняются от предыдущего губернатора?
Чтобы инвесторы стали приходить в регион, одного симпатичного им губернатора недостаточно. Нужна система стимулов, мотивации. Это должно стать общей политикой и идеологией, что мы не закрылись, мы готовы к росту. Да, могут быть болезненные процессы, требуется либерализация со стороны власти. Я продолжаю считать, что региону нужны инвестиции и он к ним готов. В 2017 году в экономику края было вложено порядка 80 млрд рублей, в этом году будет на 20-30% больше. Есть и бюджетные инвестиции, и частные. Они во многом касаются развития того, что уже есть, но есть и прямой рост.
У нас нет предпосылок революционно поменять структуру экономики: газа нет, нефти нет. Но есть конкурентные преимущества. Нужно развивать сельское хозяйство и переработку. Это не аграрная судьба, а один из наших столпов. В крае еще помнят традиции достойного отечественного машиностроения, оборонно-промышленный комплекс на всю страну звучал. Конечно, и туризм — это мощная перспектива. Но надо новый аэропорт, обновить вокзал, дороги. Кстати, сейчас мы ведем переговоры с потенциальными инвесторами по развитию аэропорта, чтобы сделать его международным. Да, это небольшой вклад в ВВП, но курочка по зернышку клюет.
Есть человеческий потенциал, выгодное географическое положение, климатические условия. Потенциал у края большой, и мы все должны на это настроиться. Мы не "вставляльщики палок в колеса". Нормальных инвесторов, которые готовы жить по стандартам бизнеса, выполнять наши условия, будем встречать с хлебом с солью.
Коммунальная сфера
Кто ответственен за коммунальные аварии в регионе и в каких случаях губернатор и региональные чиновники должны лично приезжать на место аварий?
Коммунальное хозяйство края огромно, и его состояние разное. Основная работа организована на уровне муниципалитетов — это 1,6 тысячи населенных пунктов. Накопившиеся десятилетиями проблемы ежегодно встают в полной мере. Пока аварий много. Это неприятно, надо это признать и бороться с этим. Мы научились быстро реагировать и возвращать систему к нормальному жизнеобеспечению. В основном потребители даже не успевают заметить, что что-то произошло. Но иногда не удается быстро восстановить, есть технически сложные случаи. Этой зимой почти во всех ситуациях реагирование было верное. Исключение разве что в Змеиногорске. Власти вместе с подрядчиками, которые дважды сорвали сроки, начали делать работы, но ошиблись в расчетах, не успели до холодов.
Обо всех случаях, когда люди могут остаться без тепла, руководство края знает и берет ситуацию на контроль. Но главное тут — не получить сигнал, сесть в машину или вертолёт и погнать на место, предполагая, что ты сможешь сделать что-то лучше, чем ремонтные бригады. В первую очередь идет анализ ситуации: своевременно ли обнаружили, есть ли возможности для ликвидации, хватает ли ресурсов, как организована работа с людьми. Если мне всё понятно и всё подтверждено, то просто контролируем ситуацию. Если надо подключить краевые ресурсы, то ведомства готовы. И они подключались. Во время моей работы в Красноярске было несколько ситуаций с крупными ДТП, пожарами в жилых домах, то да, бросаешь все дела и летишь на место.
Мы всегда сталкиваемся с нагнетанием паники. Естественно, страшно, когда прорвало. Но есть люди, которые отвечают за это головой, несут уголовную ответственность. Мы живем в Сибири и должны быть готовы к самым крайним ситуациям.
Что касается вопроса, кто виноват, то отмечу, что краевые структуры к этому прямого отношения не имеют. Краевые ведомства, если требуется, дают бюджетные деньги, чтобы помогать муниципалитетам. В 2018 году смогли выделить на коммуналку 1 млрд рублей, но сделать надо слишком много.
К спокойствию в этой сфере приведет объединение усилий государства и бизнеса. Можно лечить последствия, а можно то, что их предопределяет. Чтобы экономический процесс был здоровым, надо менять правила игры. Сейчас мы этим занимаемся, развиваем концессионные соглашения. Коммунальные сети — собственность муниципалитетов. Нужны организации, настроенные на долгосрочную работу, с экономической мотивацией, юридически обеспеченным набором прав. Концессионер эксплуатирует муниципальные сети, вкладывает деньги, обновляет, несет ответственность, по истечении срока концессии все имущество возвращается собственнику. Деятельность концессионеров регулируется государством через установление экономически обоснованных тарифов, которые позволят возместить текущие расходы на заработную плату, налоги, материалы и окупить вложения. В Алтайском крае была недорегулированность. Тарифы для теплоснабжающих организаций не позволяли окупать даже текущие расходы, организации еле сводили концы, из двухсот существовавших ранее треть ежегодно банкротилась. Потом они переобувались, создавали новую компанию, тех же людей принимали на работу. Это больная система. Мы её обновим и будем поддерживать нормальное состояние.
Лекарством для системы станет установление выгодных для концессионеров тарифов?
Лекарством для системы станет установление экономически правильных тарифов. Если потребуется увеличение, то да, будет увеличение. Если мы убеждены, что на открытых, прозрачных конкурсных процедурах, где боролись разные компании, выбрали лучших, значит, по-другому не можем обеспечить работу комплекса.
По поводу платы населения: есть регулирование, если гражданин не может платить, то эти расходы должно на себя взять государство. Везде давно уже платят за гигакалорию 2300 рублей, а у нас во многих населенных пунктах мы платим по 1000 рублей и говорим — поднимайте не более чем на 3%. Здесь должна быть справедливость: надо учитывать не только требования компаний и власти, но и заручиться поддержкой населения, местных депутатов.
Личное
Почему вы решили уйти из бизнеса во власть?
Я всю жизнь проработал на "Норильском никеле". Там сделал карьеру. В 2010 году, без одной недели шесть лет в должности директора, принял решение уйти и уехать из Норильска. Никогда не было, чтобы я не работал, а тут уволился и не работаю, точного решения, куда пойти, не было. И тут Лев Кузнецов, только что назначенный губернатором Красноярского края, пригласил к себе заместителем. Мне хотелось попробовать, я включился в работу, через полтора года возглавил правительство.
Насколько быстро близкие адаптировались к новому статусу? Насколько ваша супруга интересуется политикой?
Жена интересуется политикой только в меру интереса ко мне, она меня всегда поддерживала. А адаптировались к Алтайскому краю хорошо и быстро. Перед выборами мы несколько раз появлялись вместе, она во время выборов была тут, и дочь приезжала. Супруга нормально себя чувствует на публике, но у неё нет амбиций играть значительную роль в общественной жизни. Она отвечает за наш дом. Будем вместе появляться, где это необходимо. Но не забывая про семейные обязательства, у нас родители уважаемого возраста, дочкой надо заниматься.
О чем ещё сказал глава региона:
- Когда я с членами правительства по понедельникам с утра провожу совещания, то говорю: как популярный инстаграмблогер, вынужден вам задать ряд нелицеприятных вопросов.
- В Телеграме кто-то ведет мою страничку, причем так оперативно, что я не успел "подумать", а уже написали. Может, это я сам? Вообще я читаю, что пишут про меня в телеграм-каналах, в 90% случаев информация неверная. Понимаю, что и про других людей там полезной информации не выудить.
- Мое назначение руководителем рабочей группы по АПК в Госсовете — это признание роли Алтайского края в агропромышленном комплексе России и это отношение ко мне как к руководителю одного из важных регионов.
- Реализация 12 нацпроектов — одна из главных задач для правительства на всю пятилетку моей работы. Это нашу жизнь ощутимо и заметно улучшит.
- Я никогда не был предпринимателем. У меня было 300 акций, полученных на ваучер, которые в 1993 году раздавали, из 190 миллионов штук. Я не настоящий акционер "Норильского никеля".
- Я думал, что буду работать в качестве председателя правительства Красноярского края до универсиады (состоится в марте 2019 года — прим.ред.), на мне многое было завязано. Но обстоятельства сложились иначе.
- Я заранее никакой команды не готовил, чтобы "высадиться в территорию".
- В день выборов 366 тысяч человек проголосовало за меня (это 53,6% избирателей, пришедших на выборы — прим.ред.). Может, надо было и 60% для убедительности. Но на фоне многих сибирских регионов и эта цифра смотрится неплохо.
- Вот авария в Барнауле, почему там губернатора нет? А что там делать губернатору, любой из специалистов теплосетевой компании там более полезен. Не было качественного донесения информации о работе, а эффект словил я.
И про нашумевший Инстаграм Виктора Томенко:
Я в соцсетях не был раньше, не было необходимости. Недавно завел страничку в Инстаграм, сейчас (на 30 декабря 2018 года — прим.ред.) я подписан на 19 человек, на меня 6927 человек, через 73 человека я стану популярным инстаблогером. Как эта штуковина работает, я точно не знал. Знал, что можно поставить картинку или видео, как его прокомментировать и потом начитаться разных комментариев. На Анастасию Романову (журналист ТВ "Катунь 24", первая, на кого подписался Томенко — прим.ред.) подписался нечаянно. Никого рядом нет, как отписаться, я не знал. Потом отписался. Но было неудобно — вернул Романову обратно. Посты пишу сам, нечасто, но стараюсь интересное, в личку я не отвечаю. Если начну работать со всеми вопросами как с обычными, то утону в них. Но важные, конечно, вижу и отдаю в работу министерствам.
0
0
0
0
0
0
Комментарии 0