На войну в "частном" порядке. Что представляют собой "неофициальные" российские ЧВК
И кто работает в этих структурах
26 октября 2019, 06:17, ИА Амител
На днях российские СМИ сообщили о гибели в Ливии журналиста из Екатеринбурга Евгения Илюбаева. Он находился в этой африканской стране в составе подразделения, часто называемом прессой "Частной военной компанией (ЧВК) Вагнера". Гибель Илюбаева снова заставила обратиться масс-медиа к теме ЧВК и людей, работающих в них. В этой теме попытался разобраться и журналист amic.ru Андрей Магас.
"Бог войны глубоко залез мне в душу"
Мы познакомились с Алексеем (имя изменено) в 2014 году в Москве, когда он отправлялся в воюющий Донбасс. Я рассказал ему об Алтае, поговорили за жизнь – ничего примечательного. Собеседник уезжал воевать. Говорил, что в армии не довелось взять в руки оружия (всю службу провел за баранкой авто), так хоть теперь.... Спустя три года Алексей неожиданно позвонил и сообщил, что находится в Усть-Коксе и вроде бы надолго, обещал приехать навестить в Барнаул. Но не приехал. Следующая встреча состоялась несколько месяцев назад в Первомайском районе, куда знакомый заехал по "небольшим делам". А живет сейчас, как сообщил, там же, в Усть-Коксе.
Рассказал, что прошлое обещание не сдержал, потому что снова поехал на войну – уже на Ближний Восток, в Сирию. И еще много чего рассказал.
"Родом я из одного не очень большого города в Тюменской области. Называть не буду, в свое время моя история там нашумела, и не хочу, чтобы снова имя всплывало.... В Донбассе я пробыл до лета 2017-го. И понял, что там идет и куда. Стало ясно, что слишком самостоятельных зачищают или подставляют. И уехал. В то время многие уехали, включая знаковые фигуры типа Прилепина. Вспомнил твои рассказы про Алтай и махнул сюда. Домой не хотелось – город маленький, но суетливый. А мне успокоиться хотелось. Война все-таки корежит человека. Несколько месяцев сидел в Усть-Коксе, работал в окрестностях на стройке, водителем... Но долго так не смог. Видно бог войны глубоко мне в душу забрался. Читал про войну в Сирии, про ЧВК Вагнера и в один прекрасный день собрал вещи и поехал на базу "вагнеровцев" в Молькино в Краснодарском крае. Ничего про нее не знал, но был уверен, что найду – Молькино же не Москва. Местные, был убежден, точно знают, где находится".
"Война – вовсе не то, о чем читал пацаном в книжках"
Местные знали. Так он оказался в ЧВК Вагнера, в структуре, вокруг которой в СМИ крутится немало мифов и домыслов. Алексея поразило, что особых требований к нему и другим новобранцам не предъявлялось. Самый общий медосмотр, выполнение несложных физических нормативов – и ты зачислен. О том, куда предстоит ехать, командиры говорили уклончиво. На вопросы отвечали "в ближневосточный регион, на охрану объектов". На деле все оказалось несколько иначе.
"Какая там охрана – в самое что ни на есть пекло попадали, в самые настоящие бои с ИГИЛ и с подразделениями части сирийской оппозиции, которая против Асада воюет. Несколько раз реально боялся, что живым не выберусь. Но ничего – пара небольших царапин и все. В то время как нескольких товарищей, отличнейших ребят, отправил домой "двухсотыми" (на военном жаргоне так называют "груз 200" – гроб с телом погибшего бойца, – прим. авт.).
Мог попасть в печально известный рейд в феврале 2018-го в Дейр-эз-Зор, когда американская авиация несколько человек из "Вагнера" расстреляла. В российской прессе потом писали, будто наши военные американцам за это "ответку" сделали. Чушь все это. Ни за что так и не ответили. Этот случай вообще стал поворотным. Стало ясно, что человеческая жизнь здесь ничего не стоит, раз никаких выяснений потом не было".
После февральской трагедии 2018-го некоторые товарищи Алексея расторгли контракты и разъехались. Он же задержался в Сирии на несколько месяцев. Потом вернулся домой.
"Знакомый предлагал из Сирии в Ирак ехать. Он договорился с какой-то ЧВК готовить местных бойцов. Но мне не хотелось – насытился я этим ближневосточным колоритом по самое не могу. К тому же мне сказали, что выплатят положенные премиальные, по месту жительства перечислят. И я поехал домой. Ждал три месяца, звонил, узнавал. Потом на карту кинули какие-то крохи, вот и все премиальные...
А в целом дома нечего было делать. Ничего хорошего в родном городе не увидел, ни работы нормальной, ни перспектив. Я ведь в Донбасс в 2014-м поехал, чтобы проявить себя. Думал, выберусь из своей дыры – человеком себя почувствую. Да и в Сирию, по большому счету, за тем же ехал. Когда домой возвращался, премиальные ждать, один сайт упомянул меня среди тех, кто был в ЧВК Вагнера. А я родным говорил, что водителем в строительную фирму еду. В общем, скандал был. Журналисты еще с месяц звонили".
Из родного города Алексей отправился в Усть-Коксу. Через несколько месяцев, уже в этом году, снова оказался в Сирии. На этот раз его хватило на два месяца.
"Больше не выдержал. Среди личного состава заметно прибавилось, прямо скажем, сомнительных людей – с низким уровнем боевой подготовки, хилых, пьющих, криминальных персонажей. Мне предлагали двинуть в Венесуэлу, Ливию, но я на Алтай поехал. Оклематься. Эти два месяца были как два года..."
О том, почему его тянет в горячие точки, говорит неохотно: "Сложно сказать... Да, война это вовсе не то, о чем пацаном читал в книжках. Особенно война сегодня. Но ты будто привыкаешь к ней. Конечно, есть очень много тех, кто мечтает заработать какие-то деньги и вернуться домой. Но среди них попадаются такие, кто, уехав на родину, потом возвращался. Спрашиваешь, почему снова приехал, отвечает: "Дома тоскливо как-то". Хотя не у всех так, думаю".
"Было два пути – в криминал и за границу"
Игорь Коваль – бывший боевой офицер Советской Армии, полковник, автор книги "Приватизация войны. Русский взгляд" об истории ЧВК и наемничества. Участвовал в боевых действиях в Афганистане, Средней Азии, позже добавились и другие. После распада СССР выбрал путь hire Guns и работал в зарубежных ЧВК в Юго-Восточной Азии, Африке, на Ближнем Востоке.
"Развал Советского Союза застал меня и моих товарищей в Узбекистане, там размещалась бригада и, соответственно, наш полк. Работы было много. Ведь все помнят, что происходило под конец СССР. Средняя Азия хапнула по полной. Исламский радикализм через национализм и бандитизм полез со всех щелей. Советские военнослужащие – единственная сила, которая могла остановить продвижение вакханалии на север. Президент Каримов понимал это и много сделал в противовес этим силам. У нас был полный карт-бланш, и он также создавал свою армию, и мы вроде как нужны были, как специалисты.
Но потом там все большую роль стал играть национализм. Мне и моим товарищам было предложено принять присягу Узбекистана, я отказался и был уволен, хотя карьерный рост был неплохой. Но присягу принимают один раз в жизни и той страны, где родился: так мне отец говорил в детстве.
Мы стали разъезжаться. Тогда два пути было: или в криминал, или за границу. Многие выбрали второй путь. А поскольку мы, бывшие военные, поддерживали связь друг с другом, то узнавали о возможностях поработать за границей. Происходило это примерно так: кто-то находил работу, скажем, в Африке, Юго-Восточной Азии или еще где, связывался с другими и сообщал: нужны такие-то специалисты. И мы ехали, потому что в криминал идти не хотелось".
О частных военных компаниях мой собеседник говорит так: "В мире ЧВК преобладают западные страны – прежде всего США и Великобритания".
На вопрос, как оказался в военных компаниях стран, еще недавно воспринимавшихся врагами, вспоминает:
"Какого-то дискомфорта не было. Тогда у нас шел такой развал, что военные думали, как выжить. Было важно ощущение нужности, востребованности. И многие отправились воевать в Югославию на стороне сербов. Это были 1992-1994 годы.
Для некоторых было вообще неприемлемо воевать на территории бывшего Союза: хоть в Чечне, хоть в Приднестровье или еще где-то. Потому что в тех войнах и конфликтах нередко друг другу противостояли вчерашние военнослужащие Советской Армии. Конечно, в англосаксонских компаниях есть элемент дискриминации представителей славянских народов в плане оплаты и занятия командных должностей, но разница в оплате у них и тем, что люди могли заработать дома, была так велика, что подобные вещи воспринимались как незначительные трудности".
Видит Игорь Коваль и разницу в работе официальных западных ЧВК и "неформальных" российских (действующих на законных основаниях частных военных компаний в России сегодня нет):
"В западных ЧВК, да простят меня патриоты, несмотря на элемент дискриминации, все же ценят человеческую жизнь и стараются все привести к правовым нормам, к военной этике. Ты знаешь, что никто тебя, образно говоря, за три копейки разменивать не будет. Нет обмана там и с деньгами. При мне был случай, когда один парень подорвался на мине и погиб. Так командир структуры лично приезжал к вдове и выдал всю страховочную сумму, плюс какие-то премии там полагались. И еще долгое время поддерживал. По-моему, они до сих пор общаются..."
Мотивы, по которым люди сегодня идут в "неформальные" российские ЧВК, Игорь Коваль оценивает однозначно: "Это прежде всего неустроенность, огромные сложности для нормального здорового мужика найти работу на родине. И многие оказываются в горячих точках. Скажу, что второй раз оказаться там почти никто не хочет. Но по возвращении домой нередко люди вкладывают деньги куда-то, прогорают и снова оказываются там. Вторая командировка, третья – и потом возвращаются домой уже в виде "груза 200".
"В Донбассе и Сирии работали не ЧВК"
Тему возможной легализации профессии сотрудника ЧВК в России я неоднократно обсуждал с Олегом Валецким – известным писателем, публицистом, участником войны в бывшей Югославии, работавшим в некоторых зарубежных частных военных компаниях.
"Вопрос придания ЧВК и их работникам официального статуса тесно связан с социально-политическим устройством России, ее историей и общественной психологией, – убежден Валецкий. – На Западе этими компаниями руководят лица, понимающие, что данные структуры должны приносить экономическую выгоду, а в России ЧВК пытаются создать по типу армейского подразделения. Причем если в России появится рынок частных военных компаний, то он возникнет не путем трудоустройства бывших военнослужащих за границей, а путем широкомасштабной работы подобных ЧВК по заказам больших государственных корпораций в самой России.
Здесь единственный, на мой взгляд, возможный путь – это придание прав самостоятельных экономических и юридических субъектов службам безопасности больших госкорпораций. Чем-то подобным в настоящее время обладает предприятие "Луком" нефтяного концерна "Лукойл". Вопрос же работы на подрядной основе с подобными предприятиями каких-либо частных ЧВК для работы как в Российской Федерации, так и вне ее, зависит от политиков РФ, в чем немаловажную роль играет сама внутриэкономическая ситуация в России и, соответственно, возможность входа сюда иностранных инвесторов. А что касается операций, проводившихся различными российскими структурами в Донбассе, в Сирии или еще где – то это не имеет никакого отношения к работе ЧВК".
Уже в процессе подготовки материала я пытался дозвониться до Алексея. Несколько попыток не принесли результата. Как во время его предыдущих командировок в Сирию...
Частные военные компании (ЧВК) – коммерческие структуры, созданные для выполнения специализированных задач, связанных с охраной, защитой, консультированием, разведкой, логистикой, стратегическим планированием и пр. Деятельность ЧВК в мире определяется документом Монтре (Россия не подписала его). Чаще всего сотрудники ЧВК используются в качестве военных советников, инструкторов для подготовки полицейских и вооруженных сил. Формально упомянутый документ Монтре запрещает участие сотрудникам ЧВК непосредственно в боевых действиях, однако на протяжении последних 30 лет регулярно всплывали факты, нарушающие этот запрет.
Самые известные в мире ЧВК – Academi (ранее называлась Blackwater), MPRI, DynCorp (все из США), G4S, Erinys International (обе – Великобритания) и др.
В России частные военные компании не имеют законодательной базы – попытки принять закон о ЧВК предпринимались в 2012, 2014 и 2018 годах, но ни разу подготовленные в Госдуме законопроекты не доходили до обсуждения. С 2014 года в Донбассе, Сирии, Ливии, Венесуэле и некоторых странах Азии и Африки действовала незарегистрированная ЧВК Вагнера. Российские компании "РСБ-групп", "Редут Антитеррор", Moran Security Group, называющие себя ЧВК, чаще всего зарегистрированы в офшорных зонах.
0
0
0
0
0
0
Комментарии 0