"2018-й разделил жизнь на три части": интервью с губернатором Алтайского края

24 апреля, практически накануне своего первого итогового отчета перед жителями региона, губернатор Алтайского края Виктор Томенко два с половиной часа общался с представителями краевых СМИ. Случайно получилось или нет, но глава региона выполнил данное на предыдущей встрече шутливое обещание встречаться с прессой "для большого разговора" раз в квартал. Если ранее на предыдущих встречах журналисты пытались познакомиться с новым главой региона, узнавали его взгляды и отношение к тем или иным вопросам, то на этой встрече губернатору задавали и острые вопросы, касающиеся проблемных моментов жизни края. В том числе о миграции населения, межмуниципальных перевозках, мусорной реформе, оптимизации социальных учреждений и прочее. Уже традиционно Виктор Томенко старался отвечать на вопросы максимально полно.

Необычный год

– 26 апреля состоится отчет губернатора по итогам работы 2018 года. Можете сказать, все ли получилось из того, что вы хотелось сделать?

НОВОСТИПолитика

Есть такие люди: "промышленный" вице-губернатор появится в Алтайском крае

– 2018 год был во многом необычным. Необычным он был для Алтайского края, необычным он был и в моей судьбе. О том, что я окажусь здесь, и этот край станет моим домом и местом моей государственной службы, в начале года я даже не предполагал. А в конце года мне уже казалось, что иначе и быть не могло, что все это было спланировано где-то свыше.

В целом год можно условно разделить на три части. До конца мая это была одна жизнь. После того, как президент принял отставку Александра Карлина, а меня назначил врио губернатора края, моя жизнь серьезно изменилась. Я знакомился с регионом, завоевывал доверие, затем предвыборная кампания, выборы. Вступил в должность. Тогда же вышел с предложением серьезно преобразовать систему управления. И фактически этот процесс мы закончили к концу 2018 года. То есть в целом, я думаю, со всеми задачами текущей повестки прошлого года исполнительная власть по большому счету справилась.

– По нашим наблюдениям, вы постоянно требуете от своих подчиненных не констатации фактов, а выводов и предложений. И каждый раз возникает ощущение, что отчеты вам продолжают представлять в "старом формате". На ваш взгляд, почему так происходит – это инерция системы или саботаж?

– Мы помаленьку учимся. Но если серьезно отвечать на этот вопрос, то обновленный состав правительства сформировался фактически только в конце 2018-го года. И сейчас идет притирка, это совершенно нормально. В новом составе и новом режиме мы работаем всего несколько месяцев. Я часто не удовлетворен тем, что делают мои подчиненные или руководители разного уровня. Но то, что прогресс есть, отрицать нельзя. Кроме того, я обещал, и стараюсь это выдерживать, сделать работу власти максимально прозрачной. И от своих подчиненных требую, чтобы они выстраивали работу так, чтобы она была понятна людям, призываю их к открытости. И как я вижу по многочисленным интервью, люди понемножку "разговариваются", а значит, становятся ближе и понятнее тем, для кого они работают.

– В преддверии отчета расскажите, как вы относитесь к критике, мотивирует она вас или наоборот?

– К критике я отношусь плохо. Шучу. На самом деле критика критике рознь. Конструктивная критика, которая содержит предложения, побуждает к чему-то – это отличная обратная связь. Поэтому к критике я отношусь хорошо. А ее всегда много, особенно, когда ты что-то делаешь. Но если отбросить эмоции, из нее всегда можно извлечь здравое зерно и серьезно улучшить свою работу и результаты. Мне кажется, что иногда важно просто понять людей. Ведь часто они так высказывают свою боль, и их крик может быть направлен не на тебя, а на ту несправедливость, с которой столкнулись.

"Усилий правительства недостаточно"

– Остро для Алтайского края стоит проблема миграции. Как власти планируют решать проблему оттока населения из региона?

– Нового ничего мы здесь не придумаем. Для того чтобы люди здесь жили, учились, работали, создавали семьи и реализовывали себя, нужно создавать соответствующие условия. Если люди уезжают, то в основном это связано с недовольством своим положением или уровнем жизни. Миграционные процессы в крае много лет подряд продолжают оставаться негативными, имеет место и естественная убыль населения. В прошлом году у нас умерло примерно 33 тысячи человек, а родилось 23 тысячи – на 10 тысяч меньше. И разница между теми, кто приехал и уехал еще семь тысяч. Итого по данным на 1 января 2019 года мы потеряли 17 тысяч человек. Ситуацию мы изучаем, но в целом, как я сказал, причины известны. А значит, надо делать жизнь людей в Алтайском крае такой, чтобы хотелось здесь оставаться. И усилиями одного только правительства ситуацию не выровнять, мы должны все вместе делать наш край лучше.

– Алтайский край довольно протяжен, населенные пункты находятся далеко друг от друга. И в связи с этим остро стоит проблема транспортного сообщения. Автобусные маршруты сокращаются, автопарк изношенный. Ранее предлагали решить проблему за счет частных перевозчиков, но им невыгодно заниматься отдаленными маршрутами. Как правительство планирует решать эту проблему?

– Вы совершенно правы. У нас в регионе 1600 населенных пунктов. И на многих территориях ситуация с транспортным обеспечением, к сожалению, плохая. Как из нее выходить – на сегодняшний день у меня точного представления нет. К этому состоянию привели процессы, которые происходили в течение многих лет. Здесь что-то не сделали, тут автобус отменили, там маршрут сократили. На это наложилось разрушение дорог, работа нелегальных такси, которые забирают часть пассажиров и делают работу официальных перевозчиков нерентабельной. И вот сейчас мы имеем такую ситуацию.

Что делать? Первым делом признать, что проблема есть, и провести инвентаризацию. А дальше – нужно моделировать работу системы перевозок в проблемных местах. К сожалению, даже первичный анализ показывает, что цена вопроса – многие сотни миллионов рублей. А готовности бюджетного процесса пойти на дополнительные расходы сегодня не просматривается. Но если этой ситуацией не заниматься, она будет только ухудшаться. Так что будем искать пути решения.

"Если врет, то каждый раз одинаково"

– В селах большой дефицит кадров в больницах и школах. Как край планирует решать эту проблему?

– У нас и государством, и в крае принят целый ряд решений в этом направлении, которые уже реализуются. Это программы "Земский доктор", "Сельский фельдшер". Президент вышел с инициативой программы "Земский учитель". Есть целевой набор, краевые меры поддержки молодых специалистов, гранты и так далее. Ну как еще решать кадровую проблему? Надо идти к студентам, спрашивать, что им нужно, чего хотят. Ну нет у нас сейчас крепостного права. Зато есть разные механизмы заинтересованности. Например, оплатил студенту обучение – просишь его отработать в учреждении. Надо создавать условия для повышения качества жизни, улучшения среды проживания. А это и дороги, и транспорт. Будем работать в этом направлении.

В целом мер сегодня в этом направлении принимается немало, но признаю, что пока это не решило вопрос. И основная проблема – низкий уровень доходов. Да, мы растем понемногу. В прошлом году средняя зарплата подросла на 12%. Было 22 700 рублей в 2017-м году, в 2018-м – 25 500 рублей. Думаю, что в 2019 году будет рост около 10%.

Но мы все еще продолжаем оставаться последними по уровню зарплаты в СФО. В Алтайском крае средняя зарплата – 25 506 рублей, а в Омской области – 33 тысячи. В Красноярском крае – 45 тысяч. На среднюю заработную плату сегодня ориентируются и зарплаты бюджетников. Мы, может быть, и хотели бы поднять заплату бюджетникам за счет своих средств, за счет, может быть теоретически, увеличения бюджета. Но я не смогу согласовать это с Минфином. Оно мне скажет: у тебя средняя по краю вот такая. Это вы за наш счет хотите поднять зарплату? Поэтому тут опять возвращаемся к тому, что надо поднимать экономику региона и увеличивать долю собственных доходов.

– Вы говорите, что рост заработной платы составил 10%. Но насколько эти цифры отражают реальное положение дел в Алтайском крае? Насколько вы сами доверяете этим цифрам и насколько нам можно им доверять?

– Подумал, что имея самую маленькую зарплату по стране, мы имеем больше всех торговых центров. Вот да, как цифрам верить? Скажу так: определенная доля латентной экономики имеет место быть. Но есть система многолетнего среднестатистического наблюдения. И если она врет, то каждый раз врет одинаково.

Как только мы говорим про среднюю заработную плату, все вспоминают анекдот про среднюю температуру в больнице. Ну да. Средняя зарплата – это все, что люди вместе заработали. Пусть кто-то больше, кто-то меньше. И это все поделили на всех работавших. Так она считалась, и будет считаться дальше. Но одного показателя средней заработной платы, чтобы оценить экономическое положение региона, недостаточно. Есть и другие показатели: а сколько людей получают МРОТ, а сколько его не получают? А сколько людей получают больше 50-ти тысяч рублей? Существуют и дополнительные меры проверки. Если зарплата растет, то ведь и подоходный налог должен расти? Налоговики подтверждают – да, подоходный налог в 2018 году вырос на 12% по отношению к прошлому году. То есть все верно, статистика не ошиблась. Поэтому цифрам по большей части можно верить. Но никогда не лишне перепроверять.

– Что нужно делать власти, что сохранить доверие общества?

– Чтобы доверие формировалось и сохранялось, стараемся выполнять свои обещания и не формировать завышенных ожиданий. Важно очень внимательно относиться к обещаниям, добиваться их реализации. Если это вдруг стало невозможно, значит надо выходить и открыто об том говорить. Люди готовы выслушать, только надо говорить на понятном им языке. Главное – постоянно общаться с людьми, объясняя свои действия и фиксируя факт выполнения обещаний.

Помните историю про отмену закрытия 11 домов престарелых? Честно говоря, как только мне стало понятно, что в ходе подготовки решения была искажена информация, на основе которой подписывали документы, у меня ни на секунду не возникло мысли оставить этот так. Если это плохое решение, и ты сам это понимаешь, значит надо его отменить, исправить. Это порождает больше доверия, чем соблюдение мнимой чистоты мундира.

– Вы говорили, что при оптимизации социальных учреждений надо внимательно разбираться в каждом конкретном случае. И без достаточных обоснований закрывать социальные учреждения не будете. Тем не менее недавно закрыли стационар в Малиновом Озере, а в крае идут суды по закрытиям школ. Вы изменили свое отношение к этим процессам?

– Я не изменил своего отношения. Как я говорил, что надо внимательно относиться к каждому конкретному случаю, так до сих пор и считаю. Что касается ситуации с закрытием стационара в Малиновом Озере. Она абсолютно объяснима. По сути, там этого стационара уже и не было. Оставалось только название. А жители ездили в Михайловскую ЦРБ. И там не закрылось учреждение, а переформатировалось.

Что касается судебных дел из-за закрытия школ. В Тюменцевском районе такая история. Но их позакрывали еще до меня. Там уже три года судятся, и в этой истории, сорри, я уже ничего сделать не могу. Но в целом, если вы заметили, никаких серьезных преобразований, за исключением тех, которые очень хорошо подготовлены, в крае не происходит и не будет происходить.

– Как вы оцениваете перспективы "Бирюзовой Катуни" и "Белокурихи-2", у которых, как известно, сегодня достаточно много проблем?

– Сначала по "Белокурихе-2". Этот проект участвовал в федеральной целевой программе "Развитие внутреннего и выездного туризма". Я побывал в Белокурихе. Объем работ сделан очень большой. Обязательства, которые брала на себя федеральная власть, выполнены. Обязательства края тоже выполнены: два объекта находятся на финальной стадии строительства. Пока не доисполняются инвестиции, которые ожидались со стороны частных инвесторов. Но это не фатально. В целом процесс идет, и я думаю, что это хорошие перспективы. И у биатлона тоже. Работаем с федеральным правительством, чтобы в этом проекте поучаствовали федеральные деньги. В итоге мы сможем подготовить очень хорошую базу на среднегорье. Такую, что она будет пользоваться большим спросом. Я сам, кстати, на Новый год там побывал, пробежался пару раз. Отличная история, и очень красиво. В общем, да, немного отстаем, но проект перспективный.

Теперь по "Бирюзовой Катуни". Тут несколько посложнее. Но тоже сделано немало, и идея перспективная. Сейчас все уже перестроились, работаем с резидентами, интерес проявляют и многие состоятельные инвесторы. Так что думаю, что это тоже проект, который будет жить, и который еще не раз нас порадует и будет, чем гордиться.

– Много сегодня вопросов по мусорной реформе. И по тарифам, и по регоператорам. Но также говорилось о том, что в крае будет построен целый ряд предприятий по мусоросортировке, утилизации и прочее. Когда и за чей счет это будет сделано и есть ли надежда на федеральные деньги?

– Реформа идет пока плохо. Она обнажила очень много проблем. И на сегодня задача региональных властей вместе с муниципалитетами и регоператорами заключается в том, чтобы ее не сорвать и не устроить коллапс. Думаю, что нам это удалось. Я уже говорил, что сегодня у нас в крае 1600 населенных пунктов, где проживает 2 млн 300 тыс. человек. Регоператоры зашли и работают в 216-ти населенных пунктах, обслуживают примерно чуть более 1 млн 700 тыс. человек.

Федеральное правительство, поняв, что реформа не додумана, сегодня принимает ряд решений, смягчающих ее проведение. Например, если на территории Алтайского края был предусмотрен сбор мусора только в 16 или 17 точках, и иногда мусор предполагалось везти аж за 200 км, то сейчас нам разрешено увеличить количество мусорных полигонов. Рассматривается вопрос об отмене НДС на эту услугу. В связи с изменениями на федеральном уровне мы подправляем и территориальные схемы. И как уже говорили, у нас запланировано строительство крупных объектов по мусоросортировке и утилизации, экотехнопарки. Мы готовим заявку на участие в национальном проекте, который касается экологии. И если все будет хорошо, то теоретически мы можем рассчитывать на 4 млрд рублей федеральных денег для строительства таких объектов.

"Глаз режет"

– Барнаульцев беспокоит снос усадьбы купца Михайлова под строительство здания прокуратуры. Дом старинный, хотя и не имеет статуса объекта культурного наследия. Но есть ли какие-то механизмы, чтобы законсервировать этот объект, сохранить его?

– Знаете, в 1990-е годы кто-то сказал: на восстановление объектов исторического наследия будут давать деньги. И все понеслись оформлять. Сейчас вся Сибирь утыкана какими-то деревяшками, остатками, но признанными объектами культурного наследия. Потом оказалось, что это была шутка, и денег давать не будут. Но так как это памятник, возникли сложности: не подойди, не трогай, не ремонтируй – нужны экспертизы. Многие объекты стали не интересны инвесторам и пришли в негодность. И на самом деле очень сложная процедура исключения памятников культуры из реестра национального наследия. Не знаю, как сложилось с усадьбой Михайлова, история, как говорится, темная. Но каким-то образом еще в 2006 году статус объекта культурного наследия с этого дома был снят. В 2017 году объект передали в федеральную собственность. Росимущество передало его в прокуратуру края. А те решили здание снести, а новый проект построить. Что тут можно сделать? У объекта нет никакого статуса. А у прокуратуры уже проект на руках и они готовы его реализовать. И есть некая активная общественность, которой, конечно, хорошо бы в прокуратуру пожаловаться на эту ситуацию, но как-то странно жаловаться в прокуратуру на саму прокуратуру. В общем, формально законных оснований вмешаться в эту ситуацию пока нет. Мы проверили все документы, поговорили с новым прокурором. Я подумаю, что можно сделать... К социальной ответственности призывать прокуратуру несколько необычно...

– Вы уже почти год живете в Барнауле. Что вам не нравится, что режет глаз в городе?

– Я Барнаул люблю. Но это не значит, что меня тут все устраивает. Смущает кое-где странная система движения. Вроде бы есть задумка, чтобы город был просторным, чтобы можно было погулять. Но выходишь на прогулку и натыкаешься на машины или на суженные городские пространства. А зимой, если снег, то у нас он все время убирается так, что возможности для движения еще более сужаются. Это раздражает.

Много точечной застройки. При этом много недостроев. Начали – и бросили. Это тоже глаз режет. Видно, что много принято некачественных градостроительных решений. Не хочу никого винить, понятно, что это наследие разных поколений.

Мало парков на такой город. Есть классная Тропа здоровья, но она одна на 700 тысяч жителей. Таких объектов Барнаулу надо иметь больше. Поэтому те парки, что остались, надо беречь.

Игрушечная набережная, очень маленькая. Понятно, что дело недешевое, но ведь должны быть и планы долгосрочного развития. У будущих поколений должна быть возможность продлить набережную еще хотя бы на 3-5 километров.

Бросается в глаза куча торговых центров. Это уже наша фишка, узнаваемый бренд.

Очень раздражают комары. Я когда приехал на Алтай, бегал по утрам, а потом перестал, потому что комары тут – это что-то страшное. Привез сюда собаку. Ее так искусали комары, что пришлось ехать в лечебницу, ставить антигистаминные. В общем, не знаю, что будет с ней этим летом.

"Добрые соседи"

– Вы говорили, что два Алтая надо объединять в общий бренд. Сейчас там сменилось руководство. Как планируете взаимодействовать с Республикой Алтай?

– Я Олега Леонидовича Хорохордина знаю, и мы с ним в хороших отношениях. У него сейчас непростой период, я это понимаю и поддерживаю его, как в свое время меня поддержал Александр Бердников. Такое плечо поддержки было очень важно. Это то, что касается взаимодействия.

Я пришел к выводу, что край и республика – это очень взаимосвязанные сущности. На нас и со стороны смотрят как на что-то единое: "Я поехал на Алтай". Куда, на какой – не разделяют. Вот, кстати, пример. В начале апреля мне звонят и говорят: с вами будет говорить президент. Я готов, но думаю: что у нас тут случилось? Кроме учительницы в купальнике вроде ничего. А президент заговорил со мной и засмеялся: оказалось, просил соединить его с другим Алтаем. То есть я придерживаюсь такой политики: это наша общая земля, нам нечего делить, мы добрые соседи. Границы достаточно условны, и надо по максимуму пользоваться такими возможностями и друг другу помогать.