Удалось спасти сразу три жизни: кардиохирург о первой пересадке сердца

Алтайские врачи провели уникальную для нашего региона операцию по пересадке сердца. Это первый случай в истории краевой хирургии. Но, оказывается, трансплантация могла пройти еще в конце 2017 года.

Уже даже был донор. Но в донорском органе врачи обнаружили порок сердца. При этом пациент уже находился в клинике и ждал трансплантации.

Об операции, которая прошла 12 февраля, общественности стало известно куда позже. Медики не сообщали о пересадке сердца, потому что боялись сглазить. 

Трансплантацию сердца провела бригада медиков из 20 человек. Пересадка прошла под руководством заведующего отделением кардиохирургии Краевой клинической больницы Дмитрия Александровича Ананьева.

Кардиохирург в прямом эфире программы "Тема дня" на радиостанции Эхо Москвы в Барнауле рассказал, как прошла операция, на что сегодня жалуется пациент, сколько сегодня людей в крае нуждаются в пересадке сердца, как решается проблема донорских органов и о смертности в листе ожидания. А еще кардиохирург рассказал, что 12 февраля, когда работала бригада трансплантологов, спасли не одну жизнь, а целых три. 

Подробное интервью читайте на портале Amic.ru.

Беседовала Татьяна Гладкова.

- Дмитрий Александрович, как себя чувствует пациент?

- Пациент находится в нашем отделении, предъявляет единственную жалобу на данный момент: он очень хочет домой, уже немного устал от нас. Но мы настаиваем, чтобы он прошел все трудности и сложности. И он держится молодцом. Думаю, недели две-три он еще проведет в больнице.

- А как себя врачи после этой операции чувствуют?

- Врачи чувствуют себя нормально. Мы как спортсмены — всегда в форме. И у нас большой объем работы, связанной с различными патологиями. Так что работаем, готовимся к следующим пересадкам.

- К следующим пересадкам?

- Да, система в Алтайский край заведена, прошла обкатка этой системы. Понятна логистика пути от появления пациентов с терминальной хронической недостаточностью сердца до кардиологических моментов, хирургических, реанимационных и прочее. Все эти моменты были отработаны. Было это все показано в деле. Так что, когда у нас появится следующий пациент, нам, врачам, будет немного легче, потому что уже знаем определенные моменты и повороты в этой области.

- В 2013 году в Алтайском крае была проведена сложнейшая операция по разделению сиамских близнецов. Ее проводил детский хирург Юрий Васильевич Тен. Тогда он сказал, что это была тщательно подготовленная и продуманная хирургическая импровизация. Потому что о том, как проводить подобные операции, не пишут в учебниках. В вашем случае можно сказать, что это была импровизация? Это же также уникальный случай. Это не та операция, которую вы уже проводили и, грубо говоря, набили руку.

- Безусловно, с определенными техническими трудностями мы столкнулись. Я даже скажу, что это не трудности. Это некоторая новая область для кардиохирургии, если брать конкретно меня. Да, я видел, как это делается, я учился в Шумаковском институте (Национальный медицинский исследовательский центр трансплантологии и искусственных органов имени академика В.И. Шумакова, г. Москва, - прим.ред).

Но знаете, помогать, ассистировать мастерам всегда легче, потому что их руки не делают лишних движений. Они как-то это делают, смотришь – и все получается. А когда берешь все в свои руки, то как-то неудобно, что-то не так.

Мы справляемся, конечно. Потому что мы тоже люди опытные, давно оперируем. И крупные сосуды, и сердце. Просто собирались и сделали. И показатели-то неплохие. На тепловой ишемии донорского сердца за два часа - это хороший показатель.

- Два часа длилась операция?

- С момента от удаления у реципиента сердца и до снятия зажима и запуска донорского сердца прошло 120 минут по протоколу. Это хорошие показатели. Сердце не претерпело необратимых изменений или изменений, которые могли бы сказаться на прогнозе длительности его работы.

НОВОСТИОбщество

"Планируем пересадку сердца": как на Алтае развивают трансплантацию органов

- В том числе в этом заключается сложность трансплантации сердца: должно пройти не так много времени с момента поступления донорского органа.

- Существует понятие холодовой и тепловой ишемии органа. На примере Шумаково: они охватывают круг до Рязани. То есть, если появляется донор в Рязани, то туда летит донорская служба обычной гражданской авиацией с биксами, забирают по технологии сердце, консервируют его специальным раствором, кладут в лед.

Орган замерзает и он консервированный. Мышца питается в этот момент. Это холодовая ишемия. Она не должна превышать шести часов. Но у них было максимум восемь часов, и сердце потом включалось в деятельность.

А когда сердце уже достали, оно уже на операционном столе и вы его трансплантируете, вот это момент тепловой ишемии. Она не должна превышать трех часов. Иначе нужно по новой проводить определенные процедуры, чтобы сохранить мышцу.

- Дмитрий Александрович, в 2015 году в Алтайский край приезжала министр здравоохранения России Вероника Скворцова. И тогда было получено разрешение на формирование листа ожидания для проведения трансплантации сердца. Почти три года прошло с этого момента.

- Удалось пообщаться мне с Вероникой Игоревной лично. Обсуждали ряд моментов. И действительно, в Минздраве России напротив нашей больницы появилась галочка, что да, у нас есть допуск до таких операций.

Да, прошло с того момента три года. За это время прошло обучение коллектива. Я напомню, что именно инновационная кардиохирургия в Краевой клинической больнице открыта всего лишь пять лет назад. Операционная деятельность - 4,5 года. И у нас много направлений, которые взяты. Плюс много времени ушло на оформление документов внутри Алтайского края, которые согласовывались и с прокуратурой, и с Росздравнадзором, и с прочими службами, позволяющими открыть доступ к этой деятельности.

- Какому количеству пациентов сегодня в Алтайском крае требуется пересадка сердца?

- Листы ожидания ведутся в краевой клинической больнице. И ведутся в кардиоцентре в кардиологическом отделении. Там есть отделение, которое занимается трансплантацией: они направляют пациентов в Шумаково, потом и выхаживают. Где-то человек десять, чуть больше, находятся сейчас в ожидании органа.

- Человека, которому нужны донорские органы, заносят в лист ожидания. Кто ставит пациента на очередь?

- Логистика следующая, по крайней мере, в нашей больнице. Через кардиологов проходят пациенты с кардиомиоапатиями в основном, которые уже не поддаются лечению. Тогда идет совместный осмотр с кардиохирургом. Мы зовем человека к нам, он проходит обследование в нашем отделении.

Есть принятая программа, специальная, в рамках которой на площадке Краевой клинической больницы пациент проходит большое количество обследований. Мы видим полностью функциональное состояние человека. Он проходит врачебную комиссию, после которой ему выдают справку, что ему показана трансплантация сердца.

Фото: alt-hospital.ru

После этого он уезжает домой. Раз в три месяца пациент приезжает на обследование, лечение. И он оставляет в лаборатории типирования сыворотку. Это делается для того, чтобы, когда появился донорский орган, мы провели так называемый кросс-матч, предварительное типирование, и поняли, кому из листа ожидания это сердце подойдет.

- То есть неважно, когда человек встал в лист ожидания. Даже если он был первым, это не значит, что ему первому проведут пересадку сердца.

- В листе ожидания нет очереди. Кстати, мужчина, которого мы прооперировали, был самый крайний в листе ожидания. Но донорское сердце подошло именно ему.

Совместимость - решающий момент. Это годы жизни. Если по типированию все проходит и все замечательно, то, как правило, сердце работает до 20 лет и более.

- В СССР первая успешная операция по пересадке сердца была проведена 12 марта 1987 года академиком Валерием Шумаковым. Пациентка прожила после этого восемь с половиной лет. Сегодня вы говорите, что 20 лет и более.

- Во-первых, это зависит от образа жизни пациента. У него будет ограничение на посещение мест с большим скоплением людей, он должен быть осторожен во время эпидемий, вирусных инфекций. Алкоголь, сигареты по умолчанию. Многие ведут обычный образ жизни. Не то чтобы совсем обычный. Но не сильно он отличается.

Я хочу сказать, что многие люди пересматривают свое отношение к вредным привычкам и ценят жизнь немного по-другому.

- Получается, что врачи не знали, когда пройдет операция. Появился орган, и только тогда собирается бригада и начинается подготовка к операции.

- Да, у нас круглосуточная служба. Как только они появляются, независимо от времени суток, все собираются и начинают работать.

Фото Вячеслав Мельников/Amic.ru

- В этот раз во сколько вы узнали, что будет операция?

- В этот раз, на удивление, это произошло не ночью, а днем. Как правило, все экстренные случаи происходят по ночам. Но в этот раз мы начали оперировать в обед. И закончили где-то в 17.00.

- Операцию провели 12 февраля, но широкой общественности сообщили намного позже.

- Да, мы придерживали информацию. Вы знаете, хирурги - люди очень суеверные люди. Наверное, одни из самых суеверных людей на свете. Потому что мы боремся с патологией. А патология не просто так появляется в человеке. Идет такая борьба добра и зла. И мы зачастую, по-моему, сами находимся посередине.

Хотя я уточнял, где окажется хирург после смерти. В аду или в раю. И мне сказали, что все-таки в раю. Хотя в аду, может быть, интересное общество.

- Дмитрий Александрович, у кого уточняли?

- У батюшки. Не буду уточнять имя.

- Если бы пациенту не провели пересадку сердца, каким был прогноз?

- У него перспективы очень плачевные были. Потому что он перенес инфаркт в 2016 году, который убил три четвертых мышцы сердца. Она просто стала как футбольная камера, как я сравниваю. Она просто наполнялась кровью и абсолютно не выполняла насосную функцию. Я думаю, что в течение года он претерпел бы уже катастрофические повреждения. Во-первых, включилось бы нарушение ритма, во-вторых, психологический момент. И там начинается не очень хорошая прогрессия. А это достаточно молодой мужчина.

Вы знаете, в кардиохирургии есть такая вещь, как операция, которая проведена в рамках коридора времени, когда можно сделать коррекцию минимально травматично. Потому что в тех операциях, где пациенты долго ждут донорский орган, сердце начинает "сдавать". И пациенты подключаются к так называемому мосту перед трансплантацией, к "механическому дожитию".

Фото Вячеслав Мельников/Amic.ru

Это очень дорого для региона, это очень драматичные вещи, когда пациенты "садятся" целиком на искусственные сердца, все это забивается, тромбируется. Существуют попытки стимулирования сердца, а оно уже совершенно не тянет. Такое нахождение в поликлинике очень дорогое и драматичное. И порой пациенты погибают. В листе ожидания существует смертность.

- Сегодня, как вы уже сказали, около десяти человек находятся в листе ожидания. От чего зависит, пересадят им сердце или нет?

- Трансплантация уже состоялась, клиника готова. Но дело будет двигаться только при наличии донорских органов. Но для этого нужно понимание. Необходимо садиться за круглый стол с главными врачами наших медучреждений. Они тоже должны понять и с донорскими органами работать. Но это отдельная программа. Это все будет, безусловно, согласовываться с главными врачами, с министром здравоохранения края.

- Я не буду спрашивать, когда все это произойдет. Но скажите, есть надежда, что проблема донорских органов будет решена?

- Безусловно. Развитие в Алтайский край зашло, трансплантация активно развивается. Меня поздравили коллеги из других регионов. У Готье, академика, который возглавляет НИИ Шумакова в Москве, есть карта России, где стоят флажки. Когда я у него был, он мне сказал: "Давайте, не подведите! Чтобы трансплантация сердца в Алтайском крае началась. Я очень хочу еще один флажок поставить".

Я очень рад, что мы не подвели и что расширяется география трансплантации.

- Здесь есть доля удачи, что все прошло успешно?

- Хирургия – это и есть удача. Или неудача. Здесь не бывает середины. Но могу сказать так: везет тому, кто везет. И есть очень хорошая, у католиков по-моему, поговорка, которую мне рассказал очень известный хирург. Он сказал: "Бог подает тому, у кого спина соленая". Надо просто работать. Секрет находится не в географии. Ты можешь находиться в Нью-Йорке, Барнауле, да где угодно. Надо просто работать.

Вот у меня бабушка была главным хирургом Бийска, майор запаса. Она всю войну прошла. Я видел, как она работала хирургом, видел, как родители мои работают. У нас огромная династия хирургов. Я видел их работу. Вы знаете, в нашей семье три заслуженных хирурга России: мои бабушка, тетя и мама. Я до этих женщин, наверное, никогда не дотянусь. Это были настолько уникальные люди! Тысячи пациентов живы и до сих пор их благодарят.

Фото Вячеслав Мельников/Amic.ru

А еще я хочу огромный привет передать своей супруге. Вы не представляете, вот ангел-хранитель мой! Она не дает мне вообще расслабляться. Она не особо удивляется моим победам, но она говорит, куда двигаться. И дети. Вот воистину люди, которые стимулируют в работе.

- Не сможете остановиться, Дмитрий Александрович, не дадут. И слава богу. А что касается сложности операции по пересадке сердца, многие ваши коллеги говорят, что технически в кардиохирургии есть куда сложнее операции.

- Знаете, я думал, эта операция немного полегче. Я до этого смотрел на нее со стороны. И даже участвовал в плане ассистенции. Вы знаете, эта операция психологически тяжелая. Потому что подгоняет время. Ты понимаешь, что все надо делать очень быстро и долго одновременно. И есть моменты, такие точки невозврата. Если ты будешь неправильно, грубо говоря, шить и соединять все, что было у реципиента с донором, то есть такие точки, которые недоступны в плане кровотечения, если оно начнется. И ты понимаешь, насколько большая ответственность за каждый шов. Там просто невозможно вернуться и исправить.

- Операцию проводила бригада врачей из 20 человек. Это огромная команда.

- Огромная команда. И каждый выполняет свою работу. Лаборатория включается, реанимация, перфузиология, хирургия, сестринский состав, операционная бригада.

Даже любая санитарочка у нас знает, сколько секунд надо на открытие каждой нитки. Знаете, там работает команда. Даже неважно, главный ты там или нет. Уж поверьте мне. Очень много зависит от ассистента, от людей, которые забирают сердце.

Алтайский край практикует мультизабор. В этот день было спасено еще два человека. Мы спасли две жизни. Мы закончили в пять утра. Наши трансплантологи пересадили еще две почки.

- В эту ночь было спасено три жизни?

- В эту ночь - да. Но отделение трансплантации во главе с Евгением Григоровым работает пять лет. Они пересадили более 70 почек, три печени. Мы вошли в трансплантологическую команду его, и мы очень рады, что мы тоже там представлены. 

НОВОСТИОбщество

Первую трансплантацию сердца провели в Алтайском крае

- Вашему отделению всего пять лет, это не так много. А уже такая команда сплоченная, где каждый друг друга понимает без слов. Опять повезло?

- Уж так получилось, какой-то, честное слово, феномен. Сам иногда удивляюсь, потому что такие ребята талантливые собрались. Я просто счастлив с ними работать! Честное слово! Что сестра, что санитарка, что врачи! Все очень интересные люди. Мне их периодически приходится расталкивать, чтобы в операционную зайти. Меня все заставляют писать бумаги, я периодически начинаю скандалить и иду в операционную работать.

- Да, тяжело вам с ними, конечно!

- Не то слово. Все хотят куда-то ездить, по конференциям, наберутся там, я даже не знаю чего, а потом сидим с ними, все это разбираем, ломаем голову, как это лучше сделать. Озадачиваем краевую больницу. Мне кажется, там от нас уже головная боль: нам постоянно что-то надо. Вот такой настрой в отделении. Как он пошел с самого начала, так мы его не меняем.

- И каждый раз берете очередную высоту. В этот раз - пересадка сердца.

- У нас на 2017 год было три приоритетных направления. Первое - мы должны были прооперировать все этажи аорты, что мы и сделали. Сейчас мы оперируем любую часть аорты. Второе - детство, врожденные пороки, операции без разрезов. Мы прооперировали детей, и мы это направление хотим развивать. Но я здесь очень аккуратен. Во-первых, это дети, здесь с наскоку не решишь. Нам придется учиться самим многому.

И третье - трансплантация. Она бы состоялась раньше. У нас был донор в 2017 году. Но в донорском органе мы обнаружили порок сердца, достаточно тяжелый. И мы реципиенту так и объяснили. Хотя он уже был в клинике.

- Дмитрий Александрович, у вас есть не так много времени, когда появляется орган, чтобы определить, кому из листа ожидания он подойдет.

- Да, безусловно, если честно, то добро на то, кого оперировать, кому лучше подходит сердце, дает лаборатория типирования. Она у нас очень современная. Наверное, и за Уралом-то она одна из лучших.

- Пересадку сердца провели. Высота задана. Теперь на что ориентируетесь, что хотите назвать вашей следующей "удачей"?

- Знаете, хирургия не ставит себе цель брать новую и новую высоту. Мы каждый день делаем операции и стараемся их делать качественно. Вот ежедневная работа и исполнение одних и тех же, казалось бы, операций - это одна из самых сложных задач. Сделать что-то новое - это всегда интересно, почетно, ответственно и так далее. Но качественная работа при ежедневной рутине - это немаловажно. Это как в песне: бурю каждый выдержит, а выдержи попробуй штиль. Конечно, одна из главных задач - поиск новых методов и их интеграция в край. Это тоже важно.

Когда приезжает человек, когда он доверяет нам свое сердце, ему без разницы, куда мы стремимся. Это его родное сердце. И он должен вернуться домой. Здоровым. Здо-ро-вым. И это очень важно. Вот это - высота.