"Меня считают чудиком": историк Дегтярев о "войне" с АлтГУ и амбициях стать мэром
Барнаульский общественник о том, почему Баварин – топ, а новый корпус АлтГУ – дно
29 января 2021, 08:28, Вячеслав Кондаков
Кандидат исторических наук Данил Дегтярев несколько лет назад уволился из Алтайского госуниверситета. Ученый не согласен с решением вуза строить корпус на площади Сахарова. Сейчас Данил Дегтярев вместе с несколькими другими активистами намерен идти до конца и добиться переноса учебного корпуса в другое место в Барнауле. Об этом историк вместе еще с одним общественником – Юрием Красильниковым – рассказали Александру Михельсону в новом выпуске "Переговорки". Корреспондент amic.ru Вячеслав Кондаков поговорил с Дегтяревым не только о скандальном корпусе, но и том, почему историк мечтает оказаться в Барнауле накануне пожара 1917 года. А еще он рассказал о знакомстве с Владимиром Бавариным, которого считает лучшим мэром в истории Барнаула. Кстати, Дегтярев сам долгое время мечтал стать мэром, да перехотел.
"Раньше я мечтал быть мэром Барнаула"
– Ты сейчас один из самых активных общественников-оппозиционеров в Барнауле. То устраиваешь пикет против повышения цен на проезд в общественном транспорте, то выступаешь за сохранение усадьбы купца Михайлова, то "воюешь" с АлтГУ по поводу строительства нового корпуса на Сахарова. Ты к статусу общественника шел целенаправленно или это вышло случайно?
– У некоторых есть мнение, что у Дегтярева большие амбиции, что он метит во власть или таким образом зарабатывает деньги. На самом деле это все не так. Просто я не хочу быть в стороне от внутригородских проблем. "Моя хата с краю" – точно не моя позиция. Начинал свой путь я с защиты историко-культурного наследия города. В этой теме я профессионал: писал диссертацию по истории Барнаула. Меня всегда интересовали старые здания краевой столицы. Когда на моих глазах их начали сносить – мне, как профессионалу, было неприятно, и я стал об этом публично говорить. Город – не только здания, но и улицы, площади, а еще люди. Поэтому я стараюсь решать проблемы Барнаула в целом. Это и общественный транспорт, и зеленые зоны, и общественные пространства. Также я сотрудничаю с проектом "Купеческий квартал" , который больше связан с историко-культурным наследием краевой столицы.
Конечно, я имею определенную общественно-политическую позицию, поэтому могу выступить на мероприятиях, не связанных с проблемами города. Мы, "Гражданский патруль" , организовывали в начале ноября 2020 года пикет по поводу проблем с медициной в Алтайском крае. Тогда ситуация с коронавирусом в регионе была совсем плохой, и я просто не мог молчать. Никогда не думал, что стану известным и пробьюсь в депутаты или в мэры. Хотя, честно, раньше я мечтал быть мэром Барнаула, но сейчас понимаю, что это очень сложно, и моей квалификации, моих знаний просто недостаточно, чтобы управлять городом.
– А что изменилось? Почему раньше ты видел себя в кресле мэра, а сейчас нет?
– Одно дело юношеские мечты, а другое – взрослый взгляд на проблемы. Если когда-нибудь познакомлюсь с людьми, которые хорошо разбираются в этих проблемах, то готов взять на себя ответственность за управление Барнаула. Но это не значит, что я прямо завтра готов сесть в правительственное кресло. Нужно быть готовым к этому еще морально и интеллектуально.
– Кто такой Даниил Дегтярев, может, я и ошибаюсь, но знают мало людей. Большинству барнаульцев без разницы на судьбу той же усадьбы Михайлова. Они видят разваливающуюся деревянную избу в центре города, вместо которой хотят возвести красивое здание прокуратуры. Такая же история, как мне кажется, с новым корпусом АлтГУ. Если на Сахарова построят что-то действительно красивое, то все барнаульцы будут только рады. Получается, что ты за общественность, но против общественности.
– Начнем с того, что если бы все вопросы решались так как хочет среднестатистический человек, то у нас бы все скатилось на уровень первичных потребностей. К сожалению, личностное и интеллектуальное развитие человека – это труд. Далеко не все себя этим утруждают. В бытовой суете забываются более важные культурные и социальные вопросы. У нас тогда не должно быть ни музеев, ни библиотек. Давайте закроем, например, Краеведческий музей. Зачем он нужен, если его никто не посещает? Зачем вообще Барнаулу театры? Они нужны меньшинству горожан, в них почти никто не ходит. Мы исходим из неких представлений о комфортной городской среде, и она включает в себя определенную "человекосоразмерность". То есть если у нас везде эти гигантские небоскребы, в которых человек тонет, то ему и психологически не очень хорошо. На мой взгляд, есть ложное представление о том, что большинству не нужны исторические памятники – большинству все это безразлично. Поэтому, мол, мы и не должны это защищать. Опять же, общественная деятельность ведь не ограничивается протестами. Это же и просветительская деятельность. Чтобы барнаульцы узнавали о том, за что мы боремся, почему это важно и ценно. Тот же ваш проект аудиогида "Город. Слушай!", который я помогал тебе делать. Это тоже важная работа.
– Хорошо, но где та грань, которая делегирует тебе от имени общества определять, что нужно жителям города, а что нет?
– Например, я выступаю за строительство нового корпуса АлтГУ. Более того, я за появление нового кампуса университета. Именно кампуса. Для него нужно найти большую площадку в Барнауле. А для этого должны пошевелиться городские, краевые и федеральные власти. Допустим, построить учебные корпусы, общежитие и лабораторию можно в центре Барнаула за проспектом Комсомольским. Там же частный сектор, который давно пора снести. Вообще центр Барнаула, извините меня, – это лачуги столетней давности. Они никакой ценности не представляют. Там и надо строить новый, красивый, современный кампус. Так, во Владивостоке кампус Дальневосточного федерального университета построили на острове. Для этого возвели даже отдельный мост. Почему у нас этого нельзя сделать, почему мы не можем претендовать на такое серьезное финансирование?
Что касается грани, о которой ты меня спросил, то я хочу, чтобы площадь Сахарова осталась центром общественной жизни. Именно там у нас всегда проходят праздники, различные ярмарки, новогодние представления. Пусть площадь Сахарова будет большим зеленым пространством с невысокими зданиями. Такими, как "Титов-Арена" и театр драмы. По-хорошему на площади должны появляться еще какие-то общественные здания. Допустим, если новый кампус АлтГУ построят на Сахарова, то нынешнее здание университета можно отдать краевой администрации. В Барнауле появится правительственный квартал. Именно так должен выглядеть современный город. А если в центре у нас натыкано много разных зданий, все забито машинами и ни одного зеленого клочка, то это центр какого-то города третьего мира.
– На это я тебе отвечу сразу. Если земля частная, то никто не должен запрещать на ней что-то строить.
– Так это у меня вопросы именно к власти: они должны выстраивать систему. Поэтому мы выходим с пикетами и обращаемся, прежде всего, к ним. У нас, кстати, забывают, что собственность – это не только права, но и обязанности. Собственность – это не только возможности, но и ответственность. Даже если бизнесмен строит что-то на своем частном участке земли, но в общественно значимом месте, он не имеет морального права возвести там все, что захочет. А если "что хочу, то и ворочу", то пусть не обижается, что его будут просто ненавидеть, и его репутация, в том числе и деловая, будет ниже плинтуса. Строить что угодно можно на задворках Барнаула. А в общественном месте собственник обязан оглядываться на мнение горожан.
– Получается, что ты не против строительства. Главное, чтобы проект был хороший и красивый.
– Допустим, если на месте баков (территория бывшей "Барнаульской крепости") на площади Сахарова будет реализован интересный проект, может даже и мирового уровня с красивым зданием, которое станет архитектурным символом Барнаула XXI века, то что в этом плохого?
– Тогда что является лакмусовой бумажкой, по которой ты решаешь: выступать против или поддержать проект? Какими принципами ты руководствуешься? Понятие "красивое здание" очень широкое. Ведь новый корпус на площади Сахарова тебе и другим общественникам однозначно не нравится, а я, условно, ничего в строительстве плохого не вижу.
– Возьмем два недавних примера. Первый – снос стадиона "Локомотив". Я никогда публично не выступал против сноса этого объекта, хотя и считаю ошибкой строить там жилой комплекс. Там он просто не нужен. Это идеальное место для гостиницы или крупного спортивного объекта. Рядом с "Локомотивом" находятся вокзалы, и самим жильцам там будет не очень комфортно.
Отвечая на твой вопрос, скажу так: нужно подходить индивидуально в каждой ситуации – смотреть, кто строит и что строят. Я не против каких-то новшеств, которые украсят Барнаул. Сейчас есть проект застройки старых кварталов за переулком Ядринцева в сторону Челюскинцев. Я только руками и ногами "за" снести эти старые халупы. Частный сектор только портит вид Барнаула. Сносите его и стройте, что хотите. Какие хотите коробки. Сейчас появился, например, проект строительства крупного жилого комплекса на месте бывшего трамвайного депо на улице Анатолия. Пожалуйста, сносите старые двухэтажки. Буду рад, если там появится какой-нибудь комплекс. Тем более это задворки города.
– Тебе нравится, как развивается современный Барнаул? Какой проект, какую стройку ты, наоборот, поддержал бы публично?
– Как местный житель и человек, погруженный в проблемы города, рад, что у нас благоустраиваются некоторые объекты. Та же набережная. Понимаю, что с ней не все идеально, но появление набережной – это, безусловно, хорошо. Прекрасно, что в Барнауле начали подсвечивать здания. Это важный показатель для современных городов. Мне также нравится, как удалось отстоять силами народа парк "Изумрудный". Началось движение по восстановлению других парков. Сейчас группа энтузиастов взялась за "Юбилейный" и даже получила президентский грант. Здорово, если заброшенные парки возродят. С другой стороны, сложно назвать сильно позитивные процессы в современном Барнауле. У нас нет локомотива развития, а раз его нет, значит, ограничиваемся только мелкими победами.
– Звонили ли тебе бизнесмены, застройщики или представители власти, которые пытались бы договориться? Может, даже предлагали деньги.
– В 2018 году я боролся против компании "Строительная перспектива" Андрея Комякова и сноса "ликёрки" (бывший барнаульский казенный винный склад, – прим. ред.). Все едва не закончилось судебными разбирательствами, но мы смогли договориться. Пару раз Андрей Геннадьевич лично мне звонил и предлагал посотрудничать. У него были некоторые идеи в сфере памятников архитектуры, но я не согласился работать вместе. Но и открыто против Комякова выступать не стал. Каких-то других предложений от крупного бизнеса или власти мне больше не поступало. Почему-то никто не пытается со мной договориться... Я думаю, что меня там всерьез не воспринимают. Такое ощущение, что меня считают немножко чудиком. Как шукшинский чудик: человек неплохой и при этом безобидный. Меня не боятся, поэтому никто не пытается договориться или запугать. Я не стремлюсь создать себе имидж какого-то Ивана Грозного. Мне это не надо.
"Совесть не позволила променять гражданскую позицию на деньги"
– Как ты начал увлекаться историей?
– Я потомственный историк. Мои родители закончили исторический факультет нашего Алтайского госуниверситета. Поэтому, к слову, АлтГУ для меня родное учреждение. Я родился и первые два года жил в общежитии университета. Потом учился в вузе, окончил аспирантуру, работал преподавателем. АлтГУ для меня – кормящая мать. Когда я выступаю против строительства нового корпуса, то не выступаю именно против конкретных управленческих решений конкретных руководителей. Надеюсь, все понимают это. Я руками и ногами за родной университет.
Поскольку родители оба историки, то я просто в этой атмосфере вырос и уже в школе знал, что поступлю на исторический факультет. Правда, я хотел, как и мама, работать учителем в школе, но так получилось, что стал преподавателем вуза. Потом уволился и все-таки пришел к работе со школьниками. А сейчас я репетитор.
– Насколько мне известно, тебя вынудили уволиться из вуза. При каких обстоятельствах это произошло?
– Когда я начал заниматься общественной деятельностью, причем еще довольно мирной. Еще будучи преподавателем АлтГУ, несколько лет назад я раскритиковал позицию "Алтайохранкультуры" в вопросе защиты памятников (историку не нравилось, что ведомство не отстаивает старинные здания, – прим. ред.). Мы собрали митинг, и мне дали в университете понять: либо я прекращаю общественную деятельность, либо не работаю преподавателем. И я рискнул. Когда преподавал, то у меня была какая-то гарантия и стабильный доход. Я же ушел в свободное плавание. Посчитал, что общественная деятельность для меня важнее. Совесть не позволила променять гражданскую позицию на деньги.
– Сейчас ты в свободном плаванье и даешь уроки истории за деньги. Много желающих?
– Как ни странно, да. Сейчас много одиннадцатиклассников, которые готовятся к ЕГЭ. Есть и ученики средних классов. Не везде же учителя истории такие хорошие, где-то плохо преподают, неинтересно. Поэтому ученики обращаются ко мне, чтобы я им заменил этого учителя истории или помог с каким-то исследовательским проектом. Спрос всегда есть. В год у меня одновременно занимаются от пяти до семи школьников.
– В соцсети "ВКонтакте" ты себя называешь странником. Что имеешь в виду?
– Я люблю путешествия. По прошлому, по эпохам и пространствам. Люблю дорогу как состояние. Раньше странниками называли людей, которые что-то ищут. Может, и я всегда нахожусь в поиске чего-то, стараюсь прийти к чему-то более достойному, совершенному.
– Еще ты проводишь экскурсии, популяризируя любовь к городу. Занимаешься этим на общественных началах. Можно ли вообще историку монетизировать свои знания в Барнауле?
– Все знают о моих бесплатных экскурсиях, но никто не запрещает записаться ко мне на индивидуальную – за отдельную плату. Такие люди, к слову, есть. Летом некоторые туристы обращались ко мне с такой просьбой.
– Ты помогал мне с аудиогидом "Город. Слушай!" (послушать его можно тут). У тебя потрясающие знания об истории страны и Барнаула начала XX века и революции. Мне показалось, или ты за революцию и поддерживаешь коммунистические идеи?
– Безусловно, я левых политических взглядов. Если брать в широком смысле, то, наверное, можно назвать меня коммунистом, хотя членом компартии никогда не был. Считаю, что политические взгляды – это одно, а организационная принадлежность – другое. Мне не нравятся официальные коммунистические организации, которые существуют. Да, период начала XX века, – мой любимый. Это время быстрых перемен, быстрого прогресса, и мне нравится этот драйв. Я понимаю, что революция – это и трагедия, но давайте не будем забывать, что после нее был сделан огромный шаг вперед, социальный и культурный прогресс. Да, зачастую это достигается очень страшной ценой, об этом мы тоже не забываем. Революцию начинают романтики, а заканчивают подлецы. Этот романтический порыв, который был тогда, мне нравится.
– В какую эпоху в Барнауле даже мысли не было устраивать пикеты и митинги, потому что было все хорошо?
– Я думаю, что это период со второй половины XVIII и до середины XIX века. В то время никакие митинги никто бы не разрешил: здесь располагался военно-горный строй. Тогда работал сереброплавильный завод, и в Барнаул стекалось все сибирское золото. Город блистал. Именно в это время его называли Сибирскими Афинами, уголком Петербурга, "Барнаул – золотое дно". Тогда Барнаул по своему культурному и экономическому развитию превосходил практически все города Сибири. Не преувеличу, если скажу, что Барнаул был развит не хуже Москвы. Но потом, когда сереброплавильный завод стал угасать и закрылся, уже такого блеска у нас не было.
– Лучший градоначальник в истории Барнаула? Кто почти за 300 лет города изменил его больше всех? На кого Вячеслав Франк должен равняться?
– Это Анатолий Иванович Мельников, руководивший столицей края в 80-е годы, и, конечно, Владимир Николаевич Баварин.
– Почему именно они?
– Эти люди мыслили стратегически, большими категориями. При них возводили новые крупные микрорайоны, улицы, крупные общественные объекты, благоустраивали центр Барнаула и строили важные транспортные магистрали. Достаточно сказать, что при Владимире Баварине были построены все крупные трамвайные и троллейбусные линии в юго-западной части Барнаула. Огромная часть города, сейчас густонаселенная, получила инфраструктуру именно тогда, когда там толком еще ничего не было. Баварин понимал заранее, что там будут строить через много лет. Тот же Новый мост через Обь начинал строить Анатолий Мельников, а доделывал уже Баварин. В последние 20 лет в городе нет таких масштабных строек.
– Что напишут в учебниках через 100 лет о нынешнем периоде в истории Барнаула?
– Что Барнаул развивался неактивно, но при этом был реализован проект горнозаводского кластера, который позволил провести благоустройство в исторической части города. На этом, в общем, и все. Других масштабных событий я бы, наверное, не назвал. Сложно оценить, потому что большое видится на расстоянии. Сейчас мы не сможем сказать, что от нашего периода останется в веках, а что забудется.
– Какое событие, по твоему мнению, ключевое в истории города?
– На мой взгляд, ключевое событие – основание Барнаула. Город сразу был не такой, как все. Если в Сибири города появлялись как крепости, деревянные остроги где-то на мысах, то Барнаул строился сразу как завод. Как он родился такой особенный, такой же особенной жизнью он и живет в Сибири. Горожане, конечно, хотят знать историю. Интерес к ней только растет. Раньше откуда можно было узнать об истории города? Немного книжек почитать, в музей сходить, с кем-то из старожилов поговорить. Сейчас можно залезть в интернет, где есть очень много видео- и аудиоматериалов, статей. Проводятся экскурсии, просветительские мероприятия. Радует, что много таких людей среди молодежи. Конечно, есть молодые, которым это совсем не надо и неинтересно, которые хотят отсюда уехать и уедут в итоге. Понятно, что интерес больше у взрослого поколения. Это закономерно, у молодежи одни потребности, у старшего поколения – другие. Это нормально. Я часто бываю членом жюри на различных конференциях школьников, и вижу, что они тянутся к краеведению, к знаниям о своей родной земле. Поскольку это краевые конференции, там много сельских работ, где это еще ярче видно. Умные ребятишки из деревень с удовольствием изучают свои родные места. И в Барнауле такие есть.
– В какой эпохе в Барнауле тебе хотелось бы жить? С какой исторической личностью ты бы пообщался?
– В начале XX века. Хотел бы посмотреть, каким был Барнаул. Многое бы отдал, чтобы оказаться в городе в апреле 1917 года – накануне перед пожаром. Опять же 1917 год в Барнауле – это праздник свободы, здесь была такая атмосфера, приподнятое настроение. Хотел бы встретиться с великим просветителем Василием Штильке, который родился здесь и сделал много чего для нашего города. Из современников интересен Владимир Баварин. У меня был момент, когда я с ним не общался, но, по крайней мере, за руку держал, потому что я тогда был стипендиатом городской стипендии в девятом классе. Это был конец 2002-го, накануне Нового года вручались эти дипломы, а через несколько месяцев он погиб. В последние месяцы его жизни судьба меня с ним свела. С ним бы я тоже с удовольствием побеседовал, потому что он много чего сделал для города.
– Возвращаясь к началу разговора, как думаешь, ты и другие активисты в Барнауле способны добиться своей цели?
– Побеждать во всех противостояниях, конечно, невозможно. Да и силы наши не настолько велики, но капля точит камень не силой, а частым падением. Будем решать проблемы постепенно, подталкивая противоположную сторону к компромиссу.
– А что для тебя "приемлемый компромисс"?
– Мы готовы к диалогу. Например, мы не выступали, как инвесторы заверяют в СМИ, против строительства гостиницы Radisson. Мы были против его возведения именно в районе площади Сахарова. В любом другом месте Барнаула – пожалуйста, стройте. Это и есть компромисс в моем понимании. Другая сторона тоже должна быть готова на архитектурный диалог. При строительстве любого объекта в центре Барнаула должны учитываться мнения как можно большего числа горожан. Развитие Барнаула – общее дело. Проблема, что каждый хочет тянуть одеяло на себя. Нет своего кота Леопольда, который мышей, неготовых жить дружно, придушил бы лапой, чтобы они не пищали.
0
0
0
0
0
0
Комментарии 0