Царица Савская с окраины Рима. Бурная судьба и чудные кинообразы Джины Лоллобриджиды

Начало года для мира кино выдалось явно минорным – 16 января скончалась итальянская актриса Джина Лоллобриджида, один из символов минувшей эпохи европейского кино, умевшей создавать как величественные исторические образы, так и девушек-простушек из народа, тем самым будто напоминая, что в каждой женщине дремлет королева. О героинях Лоллобриджиды, её умении вовремя появляться на экране и не менее вовремя покидать его вспоминал журналист amic.ru Андрей Магас.

Один мой знакомый, довольно известный киновед, сообщив об уходе в мир иной знаменитости, помолчав, добавил: "Сначала умирает жанр, а следом его символы". Именно это высказывание отчего-то вспомнилось, когда спустя менее двух суток после известия о смерти Инны Чуриковой вдруг с Апеннин пришло сообщение о смерти Джины Лоллобриджиды. Несмотря на разницу жанров и подходов, порой незримо соперничающих, дивные актёрские ансамбли, участницами которых были Чурикова и Лоллобриджида, создавали кинополотно "золотой эпохи" как советского, так и левого итальянского кино. Недаром кичливые политики левацких партий сегодня любят потрясать наследством мастеров минувшего как своей идейной платформой.

Если Чурикова блистала в ансамбле, то Лоллобриджида, как и подобает бриллианту в завалах западного шоу-бизнеса, пестовала свою индивидуальность и старалась не переступать неписанных законов западной арт-тусовки, хотя могла пройтись по грани. Она была из семьи простых трудяг-мебельщиков, девушкой из деревни, жившей на римской окраине, поэтому знала, что в кино любят и ценят сочетание простоты и глубины чувств.

После её смерти западная печать почему-то практически в один голос утверждает, что первым фильмом, принёсшим славу Джине, стала англо-итальяно-американская комедия "Посрами дьявола", снятая великим Джоном Хьюстоном ("Мальтийский сокол", "Асфальтовые джунгли", "Африканская королева" и много других), где молодую итальянку, правда, оттеняла великолепная Дженнифер Джонс, а рядом был Хамфри Богарт. Действительно, с этой картиной к ней пришла голливудская слава. Однако к тому времени в Европе и Советском Союзе поклонники боготворили её после картины "Фанфан-Тюльпан", где она сыграла цыганку Аделину Лафраншиз, а в советском дубляже её озвучила чудная, хотя и недооценённая Нина Никитина. А ведь у Джины была ещё и Оттавия из "Невесты на одну ночь", Стелла из "Молодого Карузо", Анна в "Опасно, бандиты!" – суматошном, несколько бестолковом, но добротном фильме. Как писали газеты тогда, Джина просто вытянула эту во многом сырую работу Карло Лиццани. Кстати, в советской детской картине "Добро пожаловать или посторонним вход воспрещен" по сюжету в пионерлагере показывался "Фанфан-тюльпан", хотя в кинотеатрах лента имела литер "дети до 16 лет не допускаются". И пионервожатые, как многие помнят, буквально в ручном режиме осуществляли функции возрастной цензуры.

После голливудского успеха Лоллобриджиду стали откровенно эксплуатировать как комедийную актрису. И хотя на картины "Хлеб, любовь и фантазия", "Хлеб, любовь и ревность" публика валом валила, а критики, даже громя их, неизменно пели оды исполнительнице главных ролей, это Джину не устраивало. "Веселить людей – это хорошо, но мне хочется большего", – говорила она в одном из радиошоу.

Голливуд ей принёс и настоящую остроту чувств в личной жизни – её долго и безуспешно пытался соблазнить эксцентричный миллиардер Говард Хьюз, однако Джина предпочитала более здоровых мужчин – медиков. За одного из них – словенца Мики Скофича – она и вышла замуж, а с другой мировой врачебной знаменитостью – кардиохирургом Кристианом Бернардом – у неё был бурный роман.

Драматичные роли к ней пришли с бурной личной жизнью, понятное дело, широко освещавшейся бульварной прессой. Фильмы "Собор Парижской Богоматери", "Римлянка", "Соломон и царица Савская". А советский зритель, затаив дыхание, переживал и наслаждался, наблюдая за роскошно представленной экранной судьбой Лины Кавальери из "Самой красивой женщины в мире". Правда, советские прокатчики решили добавить интриги, сочтя название ленты слабо интригующим (сказалась разница в эмоциональной нагрузке слов на итальянском и русском), переименовав её в "Красивую, но опасную".

В 1960-е годы Лоллобриджида сбавила темп – несколько реже стала принимать режиссёрские предложения, хотя Полина Бонапарт в "Имперской Венере" или Анна из культового триллера "Смерть, снёсшая яйцо" были приняты с былым зрительским восторгом.

В 1970-е годы предложений на роли, устраивавших её, было крайне мало (актриса стала более требовательной, "капризничает дамочка" – иногда сквозь зубы цедили отвергнутые режиссёры), и Джина переключилась на фотографию. Делала это с той же страстью, что воплощалась в кинообразы. Героями её фоторабот стали Фидель Кастро, Юрий Гагарин (с которым жёлтая пресса ей приписывала мимолётный роман), Генри Киссинджер и другие.

Кстати, у Джины Лоллобриджиды была очаровательная привычка говорить о себе в третьем лице. "Она ещё покажет себя", "У неё это неплохо получилось", "Мы сделаем это" – что-то в этом роде. Это порою приводило в ступор иностранных журналистов, допускавших ошибки при переводе её высказываний.

В следующие десятилетия она уже отказывалась читать сценарии, а уговорить её выйти на съёмочную площадку могли только близкие люди, через которых пронырливые режиссёры предпочитали действовать. Она пыталась заняться политикой – несколько раз баллотировалась в парламент, но безуспешно. "Там, где восседает Чиччолина, – настоящей актрисе не место", – язвительно прокомментировала она одному репортёру свои избирательные неудачи.

Ещё одним увлечением Джины была скульптура. В 2000-е годы в Москве проходила выставка её работ. Трудно сказать, насколько велика их художественная ценность, но свою артистическую судьбу она, несомненно, вылепила филигранно.

НОВОСТИКультура

Ceкс-символ и икона стиля. Фото несравненной Джины Лоллобриджиды