"Это же волчицы". Мансков о том, как встречался с шаманами и похудел за две недели

Сергей Мансков – известный в Алтайском крае человек. Он преподавал в педагогическом университете, был пресс-секретарем Алтайского госуниверситета и деканом факультета массовых коммуникаций, филологии и политологии, издавал приложение к "Литературной газете". Amic.ru и Дмитрий Негреев поговорили с Сергеем о том, как готовят преподавателей для "Кванториума" и сколько они получают, о различиях между педагогическим и классическим университетами, литературных премиях и диетологии. А также о Шукшине, шаманизме и запойном чтении.

"Ротор" теперь наш лучший друг"
 

– Расскажи, как тебе, гуманитарию, удалось вписаться в такую больше техническую сферу?

– Детский технопарк – это же не только компьютеры, мобильные приложения, коптеры и прочее. Это еще несколько федеральных программ для одаренных детей, например, "Шаг в будущее". А я в ней работаю 22 года. И поэтому все, что здесь происходит, я знал очень хорошо и пошел не в совершенно незнакомое мне место, а в место, где хорошо знакомые люди, коллеги, партнеры, с которыми я много лет работаю.

Освоил ли я язык python и могу ли программировать и понимаю ли эти вещи? Нет, не понимаю. Для меня эти вещи не стали какими-то родными, да и я к этому, честно говоря, не сильно стремился.

Но создать условия педагогам, чтобы им работалось комфортно, чтобы они получали неплохую зарплату, высокую, по сравнению с другими подразделениями дополнительного образования, мне удалось. Выстроить коммуникации с Министерством образования, инвесторами, партнерами и прочими тоже удалось.

Мы ежегодно проводим инженерный хакатон, хакатон по VR (от virtual reality – виртуальная реальность. – Прим. ред.), когда дети в течение трех дней выполняют какое-то техническое задание. Мы с заводом "Ротор" договорились, там сказали: у нас есть сотрудники, автобус, который их собирает, но вечно мы их собирать не можем. Пусть детки сделают мобильное приложение и каждому сотруднику загрузят. И он будет знать, что через минуту к этой точке автобус подойдет. Они сделали это приложение, "Ротор" теперь наш лучший друг. Куча заказов разных, и мы им придумываем разные штуки.
 

"В апреле-мае нас покинули семь лучших педагогов"
 

– Ты сказал о зарплате. Сколько получают педагоги?

– Это зависит от направления. Потому что есть направления, которые очень популярны, например, IT, VR, робототехника. Чтобы было понимание, издалека зайду. В апреле-мае нас покинули семь лучших педагогов. Семь! Кто-то уехал в Киргизию, кто-то – в Таиланд, Казахстан, кто-то перебрался на большие деньги в Москву, в Питер. Они сделали так, что мы оказались не в лучшей ситуации.

– Новых преподавателей нашли?

– Новых нашли, но чтобы поднять их до уровня тех, которые были, потребуется определенное время. Потому что этих выращивали, отправляли на большие федеральные соревнования. Вот они получали в районе 50-70 тысяч рублей. Детей было много, приходилось работать и в субботу, и в воскресенье. Те новые, которые зашли, получают от 25 тысяч рублей. Для дополнительного образования это нормально на старте.

– Как подбирают преподавателей в "Кванториум"?

– Самый качественный путь, который показывает результаты, это когда студенты педуниверситета – именно педуниверситета, потому что они умеют работать с детками – приходят к нам на практику. Готовят и проводят занятия. И мы сразу из этих будущих педагогов видим одного-двух человек. Мы им даем возможность работать в небольших группах и смотрим на отзывы родителей. Некоторые начинают полноценно преподавать еще на студенческой скамье.

Плюс к этому сохраняется возможность повышения квалификации, когда можно отправить педагога в Москву обучаться. И участие в многочисленных конкурсах. У нас за год шесть-семь выездов на соревнования – команда детей и педагог с ними – в Севастополь, Нижний Новгород, Москву. И без медалей, как правило, они не возвращаются.
 

"В АлтГУ молятся на рейтинги"
 

– Тебе приходилось работать и в педагогическом, и в классическом университете. Где было интереснее? Вообще, можно сравнивать?

– Я не могу сравнивать. Разные ментальности, разные уровни, разная самооценка. Если совсем лапидарно, достоинство педуниверситета в том, что во всех вузах дают знания, но только в педвузах дают канал, по которому ты можешь эти знания применять и транслировать в общении с людьми. Ты блестяще знаешь теоретическую математику, но после классического университета у тебя меньше компетенций, чтобы преподавать ее. В педагогическом преподаватель знает каждого студента по имени, в АлтГУ молятся на рейтинги, а студент уходит на периферию.

Достоинство Алтайского госуниверситета в том, что он ближе к научно-исследовательским институтам СО РАН (Сибирское отделение Российской академии наук. – Прим. ред.), министерским, сколковским структурам. Но недостаток в том, это мое субъективное мнение, что сейчас, когда идет много новых начинаний, которые иногда живут год или два, университет во все эти начинания бросается, и от этого страдают люди. Потому что увеличивается количество бумаг многократно, появляются задачи переделать рабочие программы дисциплин, учебно-методические комплексы, биться за рейтинги, часто "дутые".

И получается, преподаватель или ученый вместо того чтобы совершать открытия, сидит и в какой-нибудь системе moodle все это вбивает. А потом через год правила игры меняются, и все начинается сначала.

"Я звоню, чтобы выразить свое недоумение"
 

– Расскажи, как ты издавал алтайскую вкладку в "Литературную газету". Это ведь не то издание, которое работает по сетевому принципу.

– Мы ехали на конях по Бащелакскому хребту с Владом Вакаевым (Владислав Вакаев, руководитель Фонда имущества Алтайского края, в прошлом депутат Законодательного собрания и руководитель краевой организации партии "Справедливая Россия". – Прим. ред.), который тогда играл в игру "Справедливая Россия". И он говорит, что у них с Поляковым (Юрий Поляков, писатель, главный редактор "Литературной газеты" в 2001 – 2017 годы. – Прим. ред.) прекрасные отношения и есть огромное желание, чтобы эта газета зашла в Алтайский край как жест доброй воли. Чтобы не самый культурный регион стал самым культурным регионом.

И Влад сказал: "Возьми это в свои руки". На что я ответил, что никогда этим не занимался. Он говорит: "Ты умный, у тебя получится".

Первый номер был ужасный и по верстке, и по корректуре. А туда еще Александр Богданович (Карлин, губернатор края в 2005 – 2018 годы. – Прим. ред.) написал приветственные слова. Он же книжник, ему все это было интересно. На следующий день позвонил Марк Иосифович Юдалевич (алтайский прозаик, поэт, драматург. – Прим. ред.) и очень деликатно сказал: "Дорогой Сергей, я звоню, чтобы выразить свое недоумение, возмущение: почему там нет ни одного члена Союза писателей?"

– Среди авторов не было членов Союза?

– Да. И что-то щелкнуло, и со второго номера нашелся и замечательный верстальщик, и профессиональный корректор, и стал формироваться круг авторов. Позвонил Александр Михайлович Родионов, позвал к себе, спросил, чем помочь. Потом Анатолий Владимирович Кирилин, Иван Павлович Кудинов (Родионов, Кирилин, Кудинов – алтайские писатели. – Прим. ред.). Повезло и с экспертным кругом – он был столичным. Ловил гостей Горного Алтая на конференциях и отдыхе. Сформировался такой хороший круг, и почти два года я эту газету делал, в две недели раз она выходила.

Это был замечательный опыт, потому что, во-первых, туда (в журналистскую и писательскую среду, – прим. ред.) вошёл, во-вторых, силы почувствовал, в-третьих, понял, что человек обладает какими-то безумными ресурсами. И, в общем, мне показалось, что это где-то даже и моё. И вот с 2006 года я начал в журналистике себя пробовать. До этого жил цветаевским "Глотатели пустот. Читатели газет".

– Почему этот проект недолго просуществовал?

– Он сломался из-за выборов. От безденежья я ещё работал в предвыборном штабе "Единой России". И тогда Александр Терентьев (депутат Государственной Думы от "Справедливой России", – прим. ред.) сказал: "Что это такое? Мы ему даём деньги на печать, а он ещё в "Единой России" работает".

"Готовясь к интервью, я сбросил пять килограммов веса"
 

– В разных СМИ у тебя в разные годы выходили и выходят серии интервью. Это для денег или просто для души?

– И то, и другое. Если голова чем-то не заполнена, что-то надо делать. Я с огромным удовольствием на "Катуни 24" сейчас записываю по четыре-пять интервью за одну смену, для того чтобы неделю наполнять "Новое утро".

Классический пример соединения полезного с приятным. Ко мне должен был прийти диетолог Алексей Шелягин. Я перед этим недели две смотрел интервью и читал книжки по диетологии. Когда Алексей пришёл на эфир, я понял, что мы с ним говорим на одном языке. И вот только готовясь к интервью, я, не стараясь, сбросил пять килограммов веса.

– Ну-ка, поделись секретом.

– Да легко. В одном куске хлеба – полная ложка сахара, если на углеводы переводить. Откажись от сахара и сократи потребление хлеба, лучше до нуля. Я отказался от сахара и сократил хлеб до двух-трёх кусочков в день, и у меня пять килограммов сразу ушло.

"За биографию не прилетит"
 

– Ты очень много читаешь. Сколько времени в день у тебя уходит на чтение? Или это происходит какими-то запоями?

– По-разному. Если говорить о запоях в прямом смысле, то это прекрасное время для чтения. (Смеётся.) В этом прекрасном расслабленном состоянии, когда весь день свободен, ты можешь проглотить 200-300 страниц с огромным удовольствием.

Я не могу сказать, сколько времени уходит на чтение. Но я читаю всё, что выходит и попадает в топ-листы. Раньше я смело говорил, для меня показатель – это литературные премии. Из них главные две – "Большая книга" и "Ясная поляна". Первую премию "Ясная поляна" в 2022 году дала за антиутопию Дмитрия Данилова "Саша, привет!". Книга о том, что через 20 лет Россия будет процветающим государством, которое страстно борется за права своего населения, гуманизирует мир и поэтому за большинство преступлений вводит смертную казнь.

А "Большая книга" – это мой внутренний тотализатор. Я в прошлом году трёх из трёх лауреатов угадал, а в этом году двух из трёх. Я был поражён тем, что премии дали трём биографиям: книге "Подлинная история Анны Карениной", которую Павел Басинский написал, Варламову – за биографию Василия Васильевича Розанова (русский философ, литературный критик и публицист конца XIX – начала XX веков, – прим. ред.) и Сергею Белякову – за книгу "Парижские мальчики в сталинской Москве". Это очень осторожно. За биографию-то не прилетит.

"У Варламова Шукшин получился отчасти приспособленец"
 

– По-моему, это тренд последних лет – биографий очень много выходит.

– Так нет ни одного писателя, который не написал бы чужую биографию. Дмитрий Быков (признан в России иностранным агентом) – Борис Пастернак, Булат Окуджава, Максим Горький; Сергей Шаргунов – Валентин Катаев; Захар Прилепин – Леонид Леонов, Сергей Есенин, Михаил Шолохов; Майя Кучерская – Николай Лесков; Михаил Гундарин – Фазиль Искандер и Василий Шукшин (обе книги в соавторстве с Евгением Поповым, – прим. ред.).

НОВОСТИОдин на один

«Побьют вас на Алтае». Михаил Гундарин о том, как писал книги о Василии Шукшине и Фазиле Искандере

– Ты Гундарина прочитал?

– "Фазиля" проглотил от корки до корки. Более того, скачал аудиокнигу "Сандро из Чегема" (почти 70 часов звучания) и уже четвёртую неделю с огромным удовольствием слушаю. Я теперь абхазец стал. (Смеётся.)

– А Шукшина не читал?

– В журналах не читал фрагменты, предпочитаю книгу полностью. Обязательно прочитаю. За последнюю пятилетку Варламов (Алексей Николаевич Варламов, писатель и публицист, ректор Литературного института, – прим. ред.) написал биографию Шукшина и Сергей Тепляков (Сергей Александрович Тепляков, алтайский журналист, – прим. ред.).

– У Варламова прямо концепция жизни Шукшина выстроена.

– Там концепция, с которой отчасти полемизировали наши шукшинисты. Я организовывал встречу, когда на Шукшинские чтения приезжал Алексей Варламов. Были Ольга Скубач, Александр Куляпин, Дмитрий Марьин (алтайские филологи, преподаватели АлтГУ и АлтГПУ, – прим. ред.) и сам автор. И за чаем они начали задавать вопросы. Основная претензия заключалась в том, что у Варламова Шукшин получился отчасти приспособленец. Он и в "Октябре" публиковался и в "Новом мире" (в 60 – 70-х годах "Октябрь" придерживался консервативной направленности, "Новый мир" – либеральной, – прим. ред.), и с этими, и с этими. На первом этапе это вызвало внутреннее противостояние. А потом сошлись, расставались уже приятелями хорошими.

Не знаю, чем удивят Попов с Гундариным. Может быть, какими-то новыми фактами. Хотя, какие новые факты? Есть энциклопедия трёхтомная.

"Организуйте встречу с шаманом"
 

– Ты знаток Горного Алтая. Чем объясняется мода на него уже много лет?

– Я первый раз оказался в Горном Алтае, когда был студентом педагогического училища. Нам профсоюз в 1986 или в 1987 году выдал путёвки на турбазу "Катунь". Там была великолепная конюшня. И я все десять дней не по дискотекам бегал, а с конём жил. Вдоль Катуни, на горы, везде.

И с тех пор почти ежегодно бываю в Горном Алтае, иногда провожу два-три месяца. И как гид-экскурсовод, и как археолог в своё время – у меня десять сезонов на Денисовой пещере. И я не могу сказать, что я знаю весь Горный Алтай, там столько мест удивительных.

Если мы рассматриваем Горный Алтай как отдельную страну, она вся замешана на мистике. Главный миф – это Беловодье, волшебная страна, обетованная. Любой московский турист, или четыре из пяти, говорят: организуйте встречу с шаманом. Горный Алтай – это мистика. А если учесть, что в течение многих лет телевизионные рейтинги возглавляла "Битва экстрасенсов", то обывателя к этому тянет безумно.

– А много там шаманов?

– Мне повезло общаться только с двумя. Одна ситуация была неприятная – попали в ДТП, поломались, до ближайшего населённого пункта было преизрядно. Приехали в деревню Каракол Усть-Канского района, и первое, что местные жители сказали: есть баба Зоя, она ярлык-чи (ярлык-чи – проповедник бурханизма, этнической религии алтайцев, – прим. ред.). Пришла, посмотрела спину, руки, сказала: здесь ключица сломана, здесь это, здесь это. Когда выбрались на "большую землю", все диагнозы совпали. На следующий год приехал с подношениями. Она обо мне рассказала то, что мама с папой не знают, и то, что я забыл. Хочешь не хочешь – поверишь.

А второй опыт – это известный шаман Аржан, к которому даже из Бразилии приезжали. Недалеко от Онгудая он жил, трагически погиб в ДТП. Как-то привёз московских гейш, которые проходили на Алтае духовную практику, разжигали сексуальные кристаллы и прочее. Он пришёл и через пять минут говорит: "Ой, мне же ребёнка нужно в лагерь собрать, что-то я забыл". И ушёл. Я его догнал. Он говорит: "Ты кого мне привёз? Это же волчицы, они меня на куски разорвут".

И тут тоже пошла коммуникация. Потом встречались несколько раз. Появились новые страницы в моём личном шамановедении. Вот это настоящие шаманы. Остальное не совсем настоящее. Часто камлания превращаются в шоу для туристов. Но есть спрос, пожалуйста, есть предложение.

------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Ранее историк Сергей Усольцев рассказал amic.ru, за что ему нравятся 90-е годы и почему Сталин не мог обойтись без репрессий.

НОВОСТИОдин на один

Она раз в три года перечитывает «Мастера и Маргариту». Директор «Шишковки» — о том, почему исчезли очереди в библиотеку и влиянии кино на книжную моду