«Что мне с ним делать?»: как матерям-одиночкам воспитать мужчин

В окружении современных мальчишек бывает до 80% знакомых, воспитывающихся без отцов. У них нет пап, и у их сверстников тоже... Постоянно в Краевой кризисный центр для мужчин приходят на консультации женщины, которые растят сыновей в одиночестве. Им вдвойне трудно быть мамой.

С такими женщинам и их детьми работает педагог-психолог центра Виктор Солдатенко. Он специализируется на семьях, в которых сыновьям от 12 лет. По просьбе ИА "Амител" Виктор Степанович рассказал о сложностях воспитания будущих мужчин в "материнских семьях".

Виктор Солдатенко: Тема, которую вы подняли, очень актуальная и интересная. И буквально несколько минут назад я закончил консультацию, снова встретившись с такой проблемой.

Сейчас много литературы, где описывается, как воспитывать мальчишек. А я сталкиваюсь с жизнью, реальной жизнью.

ИА "Амител": О чем вас часто спрашивают мамы?

Виктор Солдатенко: Чаше всего мамы спрашивают: "Что мне с ним делать, как изменить его?" Я предлагаю построить встречу так, чтобы побеседовать сначала о них самих и спрашиваю: "А что вы с ними уже делали и как? А какая вы мама? Какие у вас родительские знания и навыки, которые вы взяли с собой во взрослую жизнь из своей, родительской семьи? Как с вами обращались в детстве? Какие ваши сильные стороны, как родителя? Понимаете ли вы себя, как маму?"

Мамам нужно понять самих себя. Понять, мамы они, или матери, или надзиратели... по отношению к детям.

Часто мамы начинают понимать саму себя и говорить: "А мамой-то я не всегда бываю. Я бываю матерью, надзирателем, жестким руководителем. А вот мамой я бываю не так часто".

Что значит быть мамой, как быть мамой? Это - конечно же теплота, ласка, доверие, понимание. Мальчишки очень в этом нуждаются.

ИА "Амител": Женщины обычно обращаются к вам, когда чувствуют, что мальчишки уходят из под их контроля?

Виктор Солдатенко: Да, чаще всего, когда они начинают отходить от мам, жить непонятной мамам жизнью, встречаться с не всегда одобряемыми мамами друзьями, делать то, что мамам не нравится... Мамы перестают понимать их. И, зачастую, мамы не знают, какие их дети, они не "изучают" их. Основные вопросы, которые они задают сыновьям: "Какие оценки получил в школе?", "Уроки сделал?" Вот это два традиционных для родителей вопроса. Еще их волнуют другие три позиции родительства: накормлен, одет, обут.

Я у них спрашиваю: "Интересуетесь ли вы у них, что они узнали сегодня нового для себя?" И они отвечают: "Интересная постановка вопроса..."

Внутренний мир ребенка становится все более закрытыми, теряется связь между мамой и ребенком. Он превращается в мужчину и отходит от мамы.

И часто не только дети не рассказывают о себе мамам, но и мамы не рассказывают о себе детям. Я встречаюсь с ситуациями, когда мальчишки не знают, где мама работает, кем работает, никогда не были у мамы на работе, не знают, какое родители получили образование, какими были в детстве, во что играли...

ИА "Амител": Оба существуют отдельно друг от друга...

Виктор Солдатенко: А потому что, возможно, мама воспитывалась в семье малоэмоциональной, в которой не было духовной связи между родителями и детьми. Если она этого не видела, как она может строить тесные, теплые отношения со своим ребенком?

Я пытаюсь сделать так, чтобы мамы видели в своих сыновьях личность, мужчин, взращивали в них мужские черты. Я спрашиваю мам: "А каким вы видите своего сына через 5-10-15 лет?" Они отвечают: "Ой, а я не знаю". А если у мам нет видения промежуточной или конечной цели (чтобы они был и добрым, и мужественными, умел принимать решения, хорошим семьянином), как она добьется результата? Что вы сделали для того, чтобы он был таким? Какие ситуации создали, чтобы сын нарабатывал эти качества? Как вы с ним обсуждали те или иные вещи, чтобы он почувствовал себя мужчиной?

И когда мама приводит юношу 15 - 17 лет, выше ее на голову и говорит: "Вот у меня с ребенком проблемы", я отвечаю, что не вижу здесь ребенка. Я вижу здесь мужчину. Они искренне удивляются такой постановке вопроса. И у сына протест внутренний: "Она со мной обращается как с ребенком. А я уже не хочу быть ребенком".

У мам к тому же гиперопека по отношению к сыну, желание везде подстраховать, многое брать на себя. И получается, что сын не нарабатывает в себе навыков действий, принятия решений, навыков увидеть в маме женщину, личность.

Вдобавок мамы часто отстают от развития своих детей. Они говорят: "Мне уже поздно компьютер осваивать, некогда быть в курсе молодежных событий, тенденций молодежной моды, движений". В результате такой позиции у сыновей складывается мнение: "Тогда о чем с ней говорить? Она уже отстала. Она уже не в курсе событий". И это приводит к увеличению дистанции между ними. Быть мамой — это серьезная внутренняя работа, нужно соответствовать развитию ребенка.

И мамам нужно вести себя с сыновьями, как женщинам. Чтобы он видел и чувствовал, что рядом с собой не просто мама в халате, а женщина, которая позволяет уделить себе время, ухаживает за собой, ведет себя как женщина... Благодаря этому у сына идет знакомство с внутренним миром женщины, подготовка к встрече и счастливой жизни с будущей своей любимой женщиной.

ИА "Амител": Объясните, чем роль мамы, которая воспитывает сына с отцом, и роль мамы, которая воспитывает сына в одиночестве, различаются?

Виктор Солдатенко: Мальчик, растущий без отца, зачастую не осваивает поло-ролевые функции в нужном для взрослой жизни объеме. Ему нужен пример того, как ведет себя мужчина в той или иной ситуации. Он не перенимает стиль мышления мужчины, его логическую линию в оценке событий, его действия.

ИА "Амител": Маме же невозможно это компенсировать?

Виктор Солдатенко: Мама все равно в полной мере не сможет компенсировать отсутствие отца. Папа — это связующее звено семьи с внешним миром. Мальчик должен перейти в мужской мир и наработать в нем опыт. Поэтому они уходят с головой в подростковые компании, чтобы приобрести там хоть какой-то минимальный опыт. Но им нужно общаться и со взрослыми мужчинами, видеть мир взрослых мужчин, перенимать мужские роли.

У мальчишек, которые растут без отцов, часто бывают неуверенность в себе, низкая самооценка, слабые волевые качества, недостаточная способность принятия решений, способность действовать и поддерживать в себе высокий жизненный тонус. Они прячутся за словами "не знаю", "не охота", "лень"... Особенно это проявляется, когда у мамы гиперопека по отношению к сыну.

ИА "Амител": А реально компенсировать недостаток отца благодаря общению сыновей с дедушками, тренерами?

Виктор Солдатенко: Смотря в каком возрасте. Базовые навыки закладываются до пяти лет.

ИА "Амител": Гиперопекой страдает большинство матерей-одиночек?

Виктор Солдатенко: Не всегда. Это зависит от ее воспитания, ее психологических особенностей. У каждой мамы по-своему.

ИА "Амител": Сами ребята во время бесед с вами говорят, чего им не хватает в семье? Они осознают это? Им трудно сформулировать?

Виктор Солдатенко: Им, конечно, трудно сформулировать. Я своими вопросами в процессе беседы подвожу их к пониманию, осознанию многих сторон жизни мужчин, которые он в будущем встретит на своем пути. Им не хватает жизненного опыта и словарного запаса, чтобы рассказать о себе.

А вообще мальчишки, чтобы о них мамы не говорили, открытые, многие из них интересные, со своими взглядами на многие явления в окружающем мире. Они рассказывают о том, как они живут в этом мире. Для многих этот мир сложный. Им трудно жить и среди сверстников, и среди взрослых.

ИА "Амител": А как мамам говорить, почему у ребенка нет папы? И как сделать так, чтобы ребенок не чувствовал себя брошенным?

Виктор Солдатенко: Разговаривать с ребенком о папе, о том, почему расстались с ним. И при этом говорить: "Но папа все равно любит тебя". Сейчас, кстати, очень много неполных семей. Когда я спрашиваю у юношей: "А среди твоих друзей у многих нет пап?", они отвечают, что у многих. Иногда до 80% доходит. И вот, получается, что между собой общаются такие же – из неполных, материнских семей. Идет обмен и наработка жизненного опыта только на горизонтальном уровне — между ними.

ИА "Амител": Среди моих знакомых был случай. Женщина вначале была рада общению между отцом и сыном. Ну а поскольку отец может пропасть, и ей трудно объяснять ребенку, почему они не могут встретиться, женщина в конце концов решила, что никакого общения в дальнейшем не будет. Нет уже сил придумывать ответы. Что делать в подобных случаях?

Виктор Солдатенко: На Руси говорили: "Садитесь рядком и говорите ладком". Нужно садиться и как с взрослым человеком обсуждать вопрос.

ИА "Амител": Правду говорить?

Виктор Солдатенко: Желательно правду. Мы мало доверяем своим детям. Думаем, что они не поймут. Очень многое понимают дети. Нужно уловить момент, когда имеется душевная теплота в отношениях с ребенком. И нужно думать о том, как это говорить - в какой тональности, относясь к ребенку как человеку, у которого просто пока небольшой жизненный опыт. Нужно доверять ему свои переживания, мысли, чтобы разговор не был формальным.

ИА "Амител": А как объяснить, почему папа пропадает?

Виктор Солдатенко: А ребенок об этом спрашивает? Вот когда ребенок будет спрашивать, почему, тогда и нужно отвечать. А мамы хотят все до мелочей объяснить. Но как она вообще может объяснить, почему папа пропадает? Это, получается, она должна войти внутрь папы, понять его мотивы и объяснить ребенку? Можно честно сказать: "Папино поведение такое. Я не могу объяснить, почему он так делает". Как вы будет объяснять действия другого человека, если вам самой они не понятны? Лучше сказать сыну: "Ты можешь принимать это или не принимать. Но это бывает в жизни так. Пройдет время, и мы с тобой, возможно, сможем это понять. Но сейчас мы не понимаем. И папу нужно принять таким, какой есть сейчас. Во взрослой жизни бывает так".

ИА "Амител": Как вы выстраиваете взаимоотношения с семьями, которые к вам обращаются? Вы их ведете определенный период времени?

Виктор Солдатенко: Я приверженец краткосрочного психологического консультирования, то есть я не беру за руку и не веду к желаемому человеком результату, а предлагаю направления работы человека над собой и ситуацией. Самое главное – подвести человека к тому, чтобы он (она) взял ответственность за изменения в своей жизни на себя. И если человеку нужны дополнительные консультации, я приглашаю на них, но с условием, чтобы в период между первой и второй консультацией были сделаны определенные действия по разрешению трудной жизненной ситуации. И если человек ничего не делал, и начинаются отговорки, я чаще всего не продолжаю работу, потому что человек пытается не брать на себя ответственность, а получить нужный ему результат, не приложив усилий для этого. Психология не медицина, где можно выписать лекарство, сделать процедуру ... и они помогут. В психологии совершенно другой подход. Человек должен делать сам и внутренне меняться, чтобы получить результат, устраивающий его.

ИА "Амител": Вы в 100% случаях при работе с неполными семьями общаетесь и с мамой, и с ребенком?

Виктор Солдатенко: В некоторых случаях очередь до ребенка не доходит, я общаюсь лишь с мамой. И они сами осознают, где у них, как мам, слабые места, родительская неуверенность, недостаток знаний, умений, и если она какие-то свои личностные качества в себе осознает, усилит, добавит маминых качеств, ситуация в семье может существенно измениться.

ИА "Амител": А с мальчиками общаетесь, когда мама не может понять свои ошибки?

Виктор Солдатенко: Когда мама говорит: "Сделайте что-то с ним, чтобы поменялась ситуация". Суть сказанного: "Сделайте с ребенком что-то, чтобы ребенок был удобен мне". И тогда я беседую с ребенком и выясняю его видение ситуации, действий мамы... И я вижу, что мама не понимает ребенка, потому что сын ушел вперед в своем развитии, находится в своем мире. Мама забыла свой подростковый период и его не понимает. Чтобы установить взаимопонимание мамы с ребенком, я изучаю особенности обоих.

Главное во встрече и беседе с ребенком – создать атмосферу доверия, неукоснительно соблюдать правило конфиденциальности беседы. В большинстве случаев удается создать теплую, доверительную обстановку. В начале консультирования я сообщаю, что то, о чем говорится в кабинете, останется только между нами. И, если я беседую с мальчиком, всегда, приближаясь к завершению разговора, спрашиваю: "Что я могу сказать маме из того, о чем мы разговаривали, чтобы ситуация улучшилась?". И в большинстве консультаций мальчики, юноши говорят, что можно сказать маме, а что нет. Главное – что он сам многое, в силу своего возраста, осознал, принял решение для изменений в своей жизни. Об этом мальчишки говорят в заключительной, обобщающей части консультации и пишут в анкетах обратной связи о достигнутых результатах на консультации.

И затем мы с мамой обсуждаем, как улучшить ситуацию, ориентируясь на потребности ребенка, его точку зрения. Я в этом случае — всего лишь связующее звено между мамой и ребенком.

Следующая наша публикации будет посвящена теме воспитания сыновей, которые еще не достигли подросткового возраста. 

Татьяна Труфанова

фото с сайта inforotor.ru