Пензенские сектанты, ожидающие конца света, дали первое интервью
ИА "Амител" уже несколько раз сообщало о том, что в деревне Погановка Пензенской области в ноябре прошлого года группа людей укрылась под землей в ожидании конца света. Община взяла с собой провизию - пять тонн меда, зерно, крупу, соленья-варенья, газовые баллоны и керосин. Когда омоновцы попытались вытащить сектантов силой, те пригрозили взорвать себя. После этого было принято решение не беспокоить узников. "Истинно православные", как они себя называют, по сей день живут в пещере (отапливаемой, стены которой обработаны для утепления полиуретановой пеной), вызывая пересуды, удивление и догадки.
Как рассказала накануне, 13 марта, "Комсомольская правда", в эту богом забытую деревеньку теперь регулярно приезжают представители власти, священнослужители, журналисты, в том числе иностранные, единомышленники затворцев со всей страны и просто любопытствующий народ.
За несколько месяцев деревня превратилась в своеобразную Мекку для тех, кто выступает против всеобщей глобализации, когда, по мнению сидельцев, из-за введения паспортов с биометрическими данными и контроля через Интернет люди окажутся под полным надзором, а значит, во власти Антихриста.
В отношении предводителя секты Петра Кузнецова, который сейчас проходит лечение в психиатрической лечебнице, Следственный комитет при прокуратуре Пензенской области возбудил уголовное дело. Примечательно, что сам Петр под землю не полез, обязуясь готовить новый отряд антиглобалистов для добровольного изгнания. Ожидающие конца света продолжают пребывать в заточении уже четыре месяца.
Корреспонденты "Комсомолки" решили сами узнать, как себя чувствуют затворцы и что же на самом деле стоит за всей этой странной подземной акцией, аналогов которой еще не было в современной России. Как оказалось, в поездке на "злополучное" место, журналистов ожидала масса приключений.
"Добирались мы до села Погановки, проклиная весь белый свет - ни дорог, ни цивилизации. Куда уж тут всемирной глобализации, против которой выступают подземельцы?! Ноги она на бездорожье в русской провинции переломает да в сугробах увязнет! Вспомнился возглас Гурченко в фильме "Любовь и голуби": "ДЕРЕВНЯ!"
Въезд в Погановку перекрыт для автотранспорта, дежурит патруль ГИБДД, проверяет документы. Теперь в полуживой прежде деревне жизнь бурлит вокруг местного оврага, в котором окопались чудики - "истинно верующие". Дорогу к ним в Никольском знает всякий. Но сельчане показывают ее с неудовольствием: жители настолько устали от толп репортеров и повышенного внимания, что неохотно отвечают на вопросы.
- Вот эта дорога ведет к их пещере, - местные разглядывают нас. - Вы из Москвы? А недавно у нас тут из Лондона корреспондент был, с переводчиком ходил, все выспрашивал, умора!
Поднимаемся к оврагу. Здесь, прямо под нашими ногами на глубине, живут люди с детьми - как же они там?! Овраг оцеплен милицией.
Бдительные дежурные выходят из отапливаемого вагончика навстречу каждому, появившемуся на проторенной грейдером дороге. На вопросы не отвечают, фамилии начальников не выдают - инструкция.
- Внизу оврага бежит ручей, а единоверцы выкопали пещеру на его склоне. С водой проблем у них нет - грунтовые воды близко, - рассказывают деревенские. - Первое время наших и приезжих пускали к дыре, где выведена вентиляционная труба. Мы еду туда спускали, чтоб бедолаги с голоду не умерли. Они принимали только гостинцы, сладости, варенье, пирожки, отвечая, что провизии запасли достаточно - целый год ведь к заточению готовились. Возили туда снедь на легковушке Петра. Туда же линолеум, паласы, деревянные настилы доставляли. Мы знали, что они не от мира сего. Продали свои дома и приехали к нам в деревню из Украины, Мордовии, Белоруссии! Но жили здесь тихо, молились, не работали, нам по хозяйству помогали. Поэтому мы на них не жаловались. Мало ли чего они там в овраге летом копались - никому до них дела не было. Никто и подумать не мог, что они под землю уйдут! Они соблюдают пост, а двигаются там под землей мало, так что еды им много не надо, не голодают. Сейчас там все снегом замело, самовольно не пробраться к дыре. Раньше милицию можно было уговорить пропустить, но однажды приезжий сектант хотел присоединиться к подземельцам, и милицейского начальника из-за этого сняли. Так что теперь не договориться! После этого всех приезжих, поддерживающих пещерных жителей, выгнали из деревни и больше чужаков не пускают.
- Я пару месяцев назад бутылку водки дал дежурному, и он меня подпустил к трубе - знает, что я свой! Я просто потолковать с Васькой, дружком моим, хотел, как он там под землей, - рассказал нам местный деревенский выпивоха Дмитрий. - Покричал Васю, но оттуда их главная - игуменья, 82-летняя монашка Антония - строго мне ответила, мол, Вася спит и не надобно досужими вопросами его отвлекать. Больше не удавалось к ним пробраться.
- Я знаю, что дежурные милиционеры с разрешения высшего руководства им под землю что-то спускают, - говорит местная жительница. - Были разговоры, что пожар у них там случился - девочка уронила свечи на палас, и он загорелся. Потушить успели. Говорят, недавно они у милиции свечи попросили.
- Действительно, свечи передали затворникам. А переговоры с ними ведут дежурные милиционеры. А не подпускаем туда никого во избежание угрозы жизни сектантам и "гостей". Это опасно, - официально сообщили "КП" в Следственном комитете при прокуратуре Пензенской области.
Иногда "братья и сестры" проявляют агрессивность. Один раз, когда их о чем-то расспрашивали, пальнули из-под земли из дробовика. После этого решили выходить с ними на связь, только когда они сами покричат.
- Пойти на переговоры к затворникам официально, получив разрешение соответствующих органов, оказалось делом нереальным. Рискнули пробираться, когда стемнеет: погода благоприятствовала, ночи стояли темные, безлунные. Сомнения были, как впотьмах найти логово подземельцев, ведь идти предстояло через поле и овраг, - рассказывает один из корреспондентов "Комсомолки". – С наступлением темноты, когда местные жители разбрелись по домам и в окнах зажглись скупые огни, выдвинулся на место. Пройти в гору через поле не составляло труда, донимали лишь собаки, на разные голоса заливавшиеся лаем. Миновав половину, нужно было сворачивать в чистое поле. Иначе меня могли засечь и забить тревогу.
Время 9 вечера. Если кто-то ходил ночью по полю в снегу глубиной сантиметров 60 - 70, поймет, как это нелегко. А "пилить" предстояло километра два. Видимость - три-четыре метра. Дальше - только очертания и силуэты. Наконец, в темноте показался овраг. Тут меня ждала еще одна неожиданность. Милиционеры словно по расписанию стали освещать мощным прожектором местность и подступы к оврагу. Да к тому же снег теперь доходил уже до пояса. Еще один километр пути по склону, который посуху преодолел бы за 15 минут, стоил мне двух часов времени.
23.00. Наверху показались огни милицейского вагончика. Люди в погонах не спали. Я кубарем скатился на дно оврага к деревьям.
Как же найти эти вентиляционные трубы, через которые подземельцы дышат?
Что тут вообще можно найти?! Провозившись в снегу около часа, я уже решил все бросить и повернуть обратно. Неожиданно из темноты стали доноситься голоса. Осторожно пробираясь сквозь кустарник, я вдруг "поймал волну" своеобразного запаха и стал, как собака, по нему ориентироваться. Пахло одновременно керосином, жареной гречкой и сыростью, как в погребе…
… Почти вровень с землей показалась металлическая труба, уходящая глубоко под землю. Прильнул ухом, прислушался. Внизу послышалась какая-то возня, мелькнул луч светодиодного фонарика.
Соблюдая конспирацию, шепотом крикнул:
- Есть тут кто, можно с вами поговорить?
Испуганный женский голос ойкнул в ответ, свет потух, а мое лицо обдал фекальный запах. Как позже выяснилось, эта вытяжная труба вела в... отхожее место. Ползком переместился к другому отверстию.
- Люди добрые, отзовитесь! - крикнул я в трубу.
- Кто там? - глухо отозвалось из подземелья.
- Я приехал к вам узнать, как вы там живете. Меня звать Андрей.
- Я Виталий. Все у нас нормально, - уставшим голосом сказал человек и тяжело вздохнул.
- Местные говорят, к вам "Скорую" вызывали, ребенок заболел. Это так?
- Нет. Врут все. Мы все живы и здоровы. Не слушайте никого.
Тут сиделец начал дотошно расспрашивать меня, что происходит в мире, идет ли война.
- В России все спокойно. Скоро выборы президента (дело было до 2 марта).
- Так выборы же уже были?
- Нет, будут 2 марта!
Виталий с жадностью ловил каждое мое слово - видно, соскучился по новостям из большого мира.
- А метеорит на Землю летит?
- Нет никакого метеорита. Сплетни все, - ответил я. - А чем вы отапливаете помещение? Там, наверное, холодно?
- Нет. Под землей очень тепло. Потом, у нас большие запасы керосина для отопления. Газ в баллонах есть. Так что, слава Богу, все нормально.
- А вода?
- Есть. Вдоволь! И еды тоже.
- Вы как на подводной лодке!
- Так и есть. Четыре месяца уже тут. Молимся... - Виталий снова тяжело вздохнул и закашлялся "мокрым" кашлем.
Судя по тому, какой влажный воздух выходил из труб, нетрудно предположить, насколько в подземелье сыро. "Бедные дети", - подумал я.
- Говорят, в этом месте женский монастырь был. И от него остались подземные катакомбы, которые вы и заняли?
- Мы сами рыли вручную. А ты не знаешь, Америку еще не затопило?
- Нет. В Германии ураганы, в Чехословакии наводнения.
- Да... К этому все идет. Конец света близок, - снова вздохнул сектант. - Мы протестуем против всеобщей глобализации, биометрических паспортов. Америка и Европа скоро погибнут! Молимся за Россию, единую с белорусской и украинской церквями. А снега наверху много?
- На поле - с полметра. В овраге - около метра.
- Плохо. Посмотри, труба слева очистилась от снега?
- Да, очистилась.
- Вот это плохо... Значит, таять начало!
- Вас тут милиция охраняет, знаете?
- Слышали. Как же ты прошел? Ведь это опасно! Поймают, заберут! Если негде остановиться, можешь пожить в нашем доме. Там должна быть еда. Что газеты про нас пишут?
Тут я вывалил всю информацию, которую слышал, читал и видел.
- Все врут. Никакие мы не сектанты. Мы православные. У нас тут главная - игуменья Антония. Она монашка, про нее даже в книгах писали!
Неожиданно мой собеседник умолк. Внизу послышались приглушенные женские голоса.
- Ну, хватит разговаривать! - перебила Виталия монахиня. По всему чувствовалось, в подземелье верховодят женщины.
Виталий стал со мной прощаться.
Я сделал вид, что удалился, а сам отодвинулся от трубы, лег на снег и стал слушать.
- С кем это ты разговаривал? - строго спросила монахиня.
- Андрей приходил нас поддержать, - сказал Виталий грустным голосом. Чувствовалось, ему это подземное сидение взаперти уже в печенках.
- Андрей сказал, что церковь Белоруссии и Украины нас поддерживает! - неожиданно "приврал" Виталий. - Очевидно, чтобы подбодрить женщин. Но те, судя по голосам, и так чувствовали себя вполне бодро и уверенно.
- Нечего разговаривать, у нас обет молчания! А чего стало с машиной Петра? Наверное, разобрали на запчасти или угнали. Народ сейчас такой! - сердито выговаривала монахиня. - А что это за парень? Может, он из тех, кто наверху? Засланный? (Имелось в виду милиционер.)
- Нормальный парень, нам сочувствует, голос добрый.
- А что он ночью пришел? - не унималась подозрительная монахиня.
- Так там же пост милиции, днем не пройдешь.
- Наверное, подумали, что мы спим. А мы не спим. Мы вообще не спим! - с гордостью и озорством провозгласила женщина.
"Наверное, режим без естественного света у них совершенно сбился, - размышлял я про себя. - Вот и не спят по ночам. Хотя время точно говорят, часы имеются". Я даже звон будильника слышал.
Виталий продолжил:
- Снега много - может затопить. Андрей сказал, в овраге полтора метра снежного покрова! - он явно преувеличил цифру.
- Ничего, переживем. Молиться будем, все будет хорошо.
В трубе послышались новые голоса, чей-то кашель. Ночью под землей жизнь кипела. Слышно было, как в чашки наливают воду (возможно, чай), помешивая ложками.
- Кеша, ну что ты грустный такой сегодня? Что с тобой? - к кому-то обращалась монахиня.
Было слышно мяуканье котов из-под земли. От тошнотворного запаха керосина во рту остался неприятный привкус. Я подался в обратный путь".
В дальнейшем "Комсомолка" планирует продолжить рассказ о пензенских затворниках.