Память об алтайских защитниках границы
В 2008 году будет отмечаться 90-летие создания пограничных войск. В связи с этой датой во многих регионах и России и "ближнего" зарубежья проводится работа по сбору материалов посвященных памяти "людей в зеленых фуражках", внесших вклад в становление легендарной славы советских погранвойск.
Например, более десяти лет собираются материалы по служебно-боевой деятельности пограничных отрядов Белорусского пограничного округа, в Минске готовится к изданию книга "Граница. В лицах и событиях". Она будет посвящена пограничникам Белорусского пограничного округа. Составители предполагают на основе широкого привлечения архивных материалов, воспоминаний участников событий - командиров, политработников и рядовых пограничников – восстановить ранее неизвестные страницы трагических первых дней войны, массовый героизм воинов - пограничников Белорусского пограничного округа, грудью закрывших рубежи Родины. Работающий над книгой полковник запаса пограничных войск Владимир Тылец просит уточнить у родственников биографические данные уроженцев Алтая: "Прежде всего, меня интересуют более подробные биографические данные, сохранившиеся фотографии".
В списке фамилии военнослужащих 87-го Ломжинского пограничного отряда войск НКВД, переданном алтайскому исследователю военной истории Евгению Платунову, следующие фамилии:
Евгения Силантьевича Бабейко из Новоперуново Тальменского района (в Книге Памяти Алтайского края числится как "Бабенко"), Георгия Федоровича Ванеева из Ивановки Калманского района (в Книге Памяти Алтайского края записан как "Егор Федотович Ванеев), Ивана Федоровича Жученко из Локтя. Стрелком 217-го погранполка погиб в 1944 году в Белоруссии Василий Федорович Чепров из Старой Чемровки Бийского района. Предполагают, что он похоронен в братской могиле в числе 15-ти неизвестных солдат на северной окраине деревни Косино Лагойского района Минской области. В Книге Памяти Алтайского края его почему-то назвали Иваном и он числится пропавшим без вести.
Стрелком 16-й погранзаставы 107-го Мариямпольского погранотряда встретил 22 июня 1941-го в Литве Михаил Васильевич Перекатов из Черемного Павловского района. На 5-й заставе этого же погранотряда служил уроженец Хайрюзовки Троицкого района Никита Греков. Никита Антонович пропал без вести 20 июля 1941 года. Также в Литве встретил войну заместитель начальника по политчасти 106-го погранотряда (г. Таураге) Василий Иванович Фурсов из Долганки ныне Крутихинского района. Его имени в Книге Памяти Алтайского края нет. В штабе этого же погранотряда служил и уроженец с. Тырышкино Сычевского сельсовета капитан Иван Золотенин. Погиб Иван Иванович там же в Литве - в г. Эйчай (г. Скаудвиле). Но в Книге Памяти Алтайского края его фамилии нет.
Не нашлось в нашей Книге Памяти места и старшему лейтенанту Захару Погребняку. Уроженец Панкрушихинского района начал войну в легендарном Бресте в составе 17-го погранотряда. Погиб Захар Моисеевич 10 мая 1943 года.
Не заслуженно забытым на родине оказался и другой защитник Брестской крепости барнаулец Федор Мельников. Имени Федора Михайловича нет ни в Книге Памяти Алтайского края, ни на стенах Мемориала погибшим барнаульцам. В отношении его следует восстановить историческую справедливость. Старший лейтенант Мельников служил начальником курсов шоферов погранвойск НКВД Белоруссии в Бресте. Он стал одним из руководителей обороны на Тереспольском укреплении Брестской крепости (фото руин Тереспольских ворот – одно из самых распространенных изображений-символов героической крепости). В ночь на 25 июня Мельников вместе с группой старшего лейтенанта Черного* пробился на Кобринское укрепление. Погиб Федор Мельников 28 июня в Брестской крепости. Место захоронения не установлено. Его имя упоминал не только писатель Сергей Смирнов в книге "Брестская крепость" - оно увековечено в общей Книге Памяти пограничников, погибших и без вести пропавших в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. - в томе 2, стр. 369, в Книге "Память" (Брест, книга 1, стр. 512) и на плитах мемориального комплекса "Брестская крепость-герой".
Белорусский исследователь собрал большое количество материалов по боевым действиям пограничников на Тереспольском укреплении. Общими усилиями теперь уточнены места захоронения двух братьев Капустиных из Волчихи.
Драматично сложилась судьба Михаила Жабина из Барановки Змеиногорского района. В Книге Памяти Алтайского края среди 36-ти (!) фамилий погибших и пропавших без вести барановских Жабиных Михаил Александрович числится пропавшим без вести в декабре 1944-го. Теперь известно, что 30 июня 1941 года военнослужащий 87-го Ломжинского погранотряда при выходе из окружения попал в плен в окрестностях города Волковыска Гродненской области Белоруссии. В графе лагерной карточки военнопленного № 114778, куда немцами скрупулезно заносились данные о родственниках (даже девичья фамилия матери!), указан адрес отца: "деревня Барановка, Змеиногорский район Алтайский край". Из карточки можно также узнать, что до призыва в армию Михаил Жабин трудился бригадиром тракторной бригады. Умер Михаил Александрович 6 декабря 1941 года от истощения и болезней в Шталаге-4Б (он же - 304), находившемся в Саксонии на месте бывшего полигона Цайтхайн. Из поступивших в июле 10677 первых советских пленных в этом лагере в живых в апреле 1942 года оставалось лишь 3729. В рамках международного проекта "Советские и немецкие военнопленные и интернированные" исследователям удалось выяснить, что на кладбищах Цайтхайна захоронено более 30 тысяч русских военнопленных. На сегодняшний день установлены имена 10 тысяч захороненных узников. Михаил Александрович Жабин похоронен в могиле 18 квартала 7 бывшего лагерного кладбища.
Белорусские исследователи хотели бы также узнать подробности биографии Анисима Кондрашина, трудившегося после войны председателем колхоза "Сибирь" Егорьевского района. В июне 1941 года он служил заместителем начальника по политчасти 16-й пограничной заставы 88-го Шепетовского погранотряда НКВД Белорусской ССР.
С составителем Книги Памяти пограничников Белоруссии Владимиром Анатольевич Тылец можно установить контакт по адресу: 220125. г. Минск-125, а/я 268.
Подготовил Евгений ПЛАТУНОВ
*Воспоминания старшего лейтенанта Акима Черного
В фондах "Музея героической обороны Брестской крепости" сохранились воспоминания, боевого побратима Федора Мельникова - старшего лейтенанта Акима Черного, бывшего командира транспортной роты 17-го Брестского Краснознаменного пограничного отряда: "Проснувшись от взрывов, я увидел, что деревянные постройки уже объяты пламенем. Зарево освещало большую часть острова. Я дал несколько советов жене и, наскоро простившись с ней, отправился в расположение роты.
Воздух был настолько насыщен дымом и гарью, что затруднялось дыхание, появился мучительный кашель.
К моему приходу здание, где располагался личный состав роты, было значительно повреждено, среди бойцов оказались убитые и раненые, а кое-кто решил пробраться в Цитадель. В этой обстановке мне удалось собрать около тридцати военнослужащих своей роты: это были Васильев (рядовой П.В. Васильев - старший писарь роты), Одинокий (старший сержант А.Г. Одинокий - старшина роты), Серебреников (сержант А.И. Серебреников - командир автоотделения роты), Черкашин, Кащев (техник-интендант 2-го ранга А.И. Кащев - делопроизводитель роты), Зотов, Юдин (рядовой Н.А. Юдин - пекарь роты), Михайлов, Мещеряков, Степанов и другие.
Связь с отрядом была прервана с первыми вражескими выстрелами. Я считал, что основная наша задача заключается в том, чтобы немедленно вывести весь автомобильный транспорт и подать его в распоряжение командования пограничного отряда. С таким намерением мы поспешно отправились в гараж. В здании роты остались лишь Кащев для наведения соответствующего порядка в документации да Одинокий - для оказания помощи раненым.
В пути мы встретили начальника окружных курсов шоферов старшего лейтенанта Мельника (старший лейтенант Федор Мельников – Е. П.), который направлялся в расположение казарм. Я сообщил ему о своем решении, а также разъяснил создавшуюся обстановку. Мельник обещал оказать нам необходимую помощь. При подходе к развилке дороги мы заметили, что гараж и здание курсов шоферов окружены вражескими автоматчиками. Как позже выяснилось, их было там 12-15 человек. Враг, по-видимому, еще до начала артиллерийской подготовки перебрался через р. Буг. Здание курсов шоферов с западной стороны прикрыто валом, и поразить его прямой наводкой невозможно. Гитлеровцы окружили его и начали безжалостно уничтожать выбегающих из казарм курсантов.
Оставить товарищей без помощи я не мог. Здесь же, в кустарнике, мы установили два ручных пулемета. Старшим этого пулеметного гнезда был назначен сержант не то Тютюник, не то Серебреников (сейчас уже не помню). А я с группой бойцов обошел здание с тыльной стороны. В это время, как было условлено, из кустов, находившихся между пулеметчиками и нашей группой, рядовой Васильев выстрелил из ракетницы. По этому сигналу пулеметчики открыли огонь по врагам. Гитлеровцы, как я и предполагал, все свое внимание сосредоточили на пулеметном гнезде. Мы не замедлили воспользоваться этим и в рукопашной схватке ликвидировали фашистов.
На эту операцию затратили порядочно времени. По прибытии в гараж выяснилось, что все ближайшие дороги усиленно простреливаются вражескими пулеметами и артиллерией. Поэтому автомашины, покинувшие гараж, тотчас же выходили из строя.
Оружия, с помощью которого мы могли бы подавить огневые точки, сковывавшие наши действия, не было. Противник почти на наших плечах ворвался в гараж, и мы встретили его не вполне подготовленными. Но, несмотря на это, непрошенные пришельцы были уничтожены. Приходилось отбиваться от беспрерывно наседавшего врага и одновременно производить те или иные улучшения в своих укрытиях. Неприятель настойчиво стремился овладеть гаражом. Были такие дни, когда гитлеровцы по нескольку раз врывались в него. Мы их отбивали, но за это расплачивались дорогой ценой.
В районе, где дорога от Тереспольских ворот подходит к рукаву Буга, оборонялась группа во главе со старшим лейтенантом Мельником. Натиск врага был силен, ибо гитлеровцы значительно превосходили эту группу в живой силе и технике. В результате фашистам удалось расчленить ее.
Между отдельными группами защитников непосредственной связи не было. По возможности мы старались друг друга поддерживать огнем. Каждый был убежден в том, что все это носит временный характер и очень скоро враг будет отброшен. Поэтому мы стремились продержаться как можно дольше, сковывая своими действиями вражеские силы и уничтожая их. А между тем положение становилось все труднее. Отсутствие продовольствия и недостаток боеприпасов отрицательно сказывались на ходе обороны. Приходилось экономить имевшиеся патроны, тщательно обыскивать ночью убитых гитлеровцев в надежде найти боеприпасы.
Стало ясно, что фронт значительно удалился от крепости, и придется длительное время находиться во вражеском окружении, а для этого необходимо было объединить силы оборонявшихся. Кроме того, мы думали, что у других лучше обстоят дела с продовольствием и боеприпасами. Решили прорываться к своим.
Вечером 24 или 25 июня к нам примкнул старший лейтенант Мельник с курсантами. Было назначено время и место сосредоточения бойцов для атаки. Перед отходом все уцелевшие машины облили бензином и подожгли. Богатая растительность на острове служила прекрасной маскировкой, что значительно облегчало наше передвижение. Энергично атакуя противника в направлении моста и дамбы, мы опрокинули и уничтожили находившихся там гитлеровцев. Тяжело был ранен в ногу старший лейтенант Мельник, он потерял возможность свободно передвигаться. Ползком я вернулся назад, отыскал его и вынес на обочину дороги. Поспешно наложили ему на ногу жгут и отправились в дальнейший путь. С большим трудом мы добрались до одного из казематов в земляном валу северо-восточной части крепости, хозяевами которого была группа защитников, руководимая старшим лейтенантом Смирновым (фамилию припоминаю не точно, в мирное время тов. Смирнов был начальником штаба одного из отдельных батальонов связи).
Из 40 бойцов группы прорыва до каземата добралось 13 человек, из них только 9 были в строю, остальные имели тяжелые ранения. Оборонявшиеся товарищи рассказали нам об обстановке в этом районе крепости и сообщили, что вблизи от нас находятся другие оборонительные группы, в частности группа, руководимая тов. Нестеренко.
Утром, после 2- или 3-часового отдыха, я поднялся на выложенную из камня подставку и через окно над дверью стал уничтожать появляющегося врага. Через некоторое время фашист, подобравшийся с фланга, забросил в наш каземат гранату, которая упала возле лежавшего на полу Мельника. Мгновенно созрело решение выбросить эту гранату. Я прыгаю с подставки, но неудачно: нога попала на камень, я упал. Поднимаясь, решил, что время потеряно, и граната может взорваться в руках. Толкаю ее ногой на выход; она на лету у входа взрывается, ее взрывом я и еще два или три товарища получили легкие ранения. Мельник остался невредим.
Медикаментов у нас уже не было. Поэтому раны залечивали с помощью сока из листьев растения, которое в народе называют раннином. Правда, доставали мы его с трудом.
Занимаемый нами каземат был мало пригоден для обороны. Посоветовавшись, я решил оставить в каземате раненых и двух товарищей для их защиты. Все остальные были выведены из каземата и расположены в развалинах, находившихся вблизи какого-то здания.
В завершение хочу сказать, что все время мы были твердо убеждены в том, что враг имеет временный успех и что дальше старой линии государственной границы ему не пройти. В Брестской крепости погибли моя жена, ждавшая ребенка, сестра, тяжелое нервное потрясение перенесла мать".
К слову, сам Аким Черный 28 июня 1941 года контуженным попал в плен. Прошел фашистские лагеря: шталаг-307 (Бяла-Подляска), офлаг-62 (Хаммельбург). Принимал участие в деятельности подпольного антифашистского комитета в лагере Нюрнберг. Освобожден из плена в апреле 1945 г. После войны жил в г. Сумы. Умер Аким Степанович в середине 1970-х гг.
Белоруссия помнит
В 2004 г. в Минске вышла книга историка Владимира Бешанова "Брестская крепость", где упомянут и наш земляк:
"На территорию пограничного Тереспольского укрепления немецкая пехота ворвалась сразу после артобстрела. Внезапность нападения достигла своей цели. Часть пограничников погибла в казармах, многие получили ранения. Некоторые побежали к мосту у Тереспольских ворот и прорвались в Цитадель. Оставшиеся сформировались в три основные группы и заняли оборону в отдельных зданиях и недостроенных дотах. Они не были связаны между собой и с первого дня дрались в полном окружении.
В районе гаражей и здания курсов шоферов Белорусского пограничного округа сражались курсанты под командованием начальника курсов старшего лейтенанта Ф.М. Мельникова и преподавателя лейтенанта Жданова, а в западной части острова красноармейцы транспортной роты 17-го погранотряда во главе с командиром старшим лейтенантом А.С.Черным совместно с бойцами кавалерийских курсов, саперного взвода, усиленных нарядов 9-й погранзаставы".