Забытая Победа 23 февраля
23 февраля - не только День Советской Армии и Военно-Морского Флота, который теперь переименовали в безликий "День защитника Отечества". В историю советских Военно-Воздушных Сил эта дата вписана золотыми буквами: 70 лет назад, 23 февраля 1938 года, советские летчики-интернационалисты провели успешную операцию против японской авиабазы на острове Формоза (Тайвань).
Необходимо вспомнить, что к февралю 1938 г. Советский Союз уже больше года вел военные действия против держав Антикоминтерновского Пакта - с 23 октября 1936 г. против Италии и Германии, с 21 ноября 1937 г. - и против Японии. На обоих фронтах действовали крупные авиационные группировки. Советская авиация решала задачи по прикрытию столиц наших союзников - Мадрида и Нанкина, поддержке наземных войск в оборонительных и наступательных операциях, а бомбардировщики наносили удары и по довольно удаленным военным объектам фашистов. Бомбили Бургос и Севилью, авиационные базы в Сарагосе и под Шанхаем, проводили рискованные рейды на Балеарские острова в Средиземном море, топили японские крейсеры в Южно-Китайском море.
Объектом операции, посвященной 20-летию создания Красной Армии, была выбрана главная авиабаза Императорских военно-воздушных сил Японии под Тайбэем, на острове Тайвань. Япония пополняла в это время сократившийся в воздушных боях с советскими летчиками авиапарк, поэтому на авиабазе был сконцентрирован трехгодовой запас авиационного горючего, несколько десятков самолетов и складировано несколько сотен разобранных самолетов в контейнерах, полученных из Германии и Италии.
Операцию разработал и возглавил "генерал Фынь По" - капитан Федор Петрович Полынин. В вышедших в 1972 г. мемуарах он тепло писал о детских годах, проведенных "на Алтае, в деревне Самарка":
"Жил в нашем селе преклонных лет мужичок по прозвищу Мечтало. В разговоре он любил употреблять это слово. "Я вот мечтаю о том-то". "По моей мечте надо бы сделать..." Так это слово к старику и присохло.
Он и в самом деле был большой мечтатель, в молодости повидал белый свет, и сельчане любили его слушать. В рассказах старика трудно было отличить, где быль, а где выдумка, но это ему прощалось.
Так вот Мечтало возьми и подай крестьянам мысль:
— Что мы здесь живем, с травы на воду перебиваемся? Лучшие земли у помещиков Мальцева да Шишкина. А у нас надел — курица перескочит, робим-робим, а к весне все равно зубы клади на полку. Вот есть такой край — Алтай называется. Земли там — глазом не окинешь. Да и земля — чернозем один. Оглоблю воткни, и та в рост пойдет. А зверья, а рыбы, а лесов дремучих... Я вот давно мечтаю туда податься, только компаньона не нахожу.
Взбаламутил этот знаток далекого сказочного края безземельных мужиков, заронил искру надежды и уж такую радужную картину нарисовал, что половина деревни в те райские обетованные земли засобиралась. Согласился вместе с другими поехать на Алтай и мой отец.
А семья у нас была большая — пять мужчин и три женщины. Правда, братья мои — Тимофей и Иван — были уже взрослыми, да и Николаю седьмой год пошел, так что отцу подмога была хорошая.
— Приедем на Алтай, — шутил отец, — Парасковью и Екатерину замуж выдадим, Тимофея и Ивана оженим и разведем там свой род, полынинский.
— Ох, отец, — запричитала мать. — Задумал ты с этим переездом, а я боюсь. Ведь три тыщи верст — подумать только.
— Не три, а три с половиной, — поправил ее отец. — С год, наверное, уйдет на дорогу. А чего боишься? Не одни, миром поедем.
Алтай оправдал надежды сухоотрожских новоселов. Выбрали они место в горах, неподалеку от берега могучего Иртыша, построили из глины избенки и в память о родных краях назвали деревушку Самаркой. Потом прибыли переселенцы с Украины, и через год-два деревня разрослась. Русские и украинцы жили в большой дружбе, помогали друг другу, без этого нельзя в далеком необжитом и суровом краю. Борьба с природой, освоение веками пустовавшей земли требовали совместных усилий. Целину в одиночку не поднимешь.
Старик Мечтало оказался прав. Земля там действительно была плодородная, и запахивай, сколько душе угодно. Трудись — не ленись.
Нас, мальчишек, к труду приучали рано. В шесть лет доверяли пасти в ночном лошадей, а в семь мы уже помогали взрослым пахать, сеять, убирать урожай, ухаживать за скотом…
Однажды, когда селяне убирали на бахче арбузы и дыни, в поле примчался на взмыленной лошади урядник. Люди насторожились: с добрыми вестями он не ездил. Сняв фуражку с кокардой и вытерев рукавом выступивший на лбу пот, глухо сказал:
— Беда, мужики. Война началась...
Бабы тут же заголосили, мужики тупо уставили взгляды в землю. А на другой день Тимофей и Иван вместе с другими молодыми парнями села на телегах отправились в уездный центр на сборный пункт. Провожали их с плачем и причитаниями все жители Самарки. Началась первая мировая война, и немногим потом довелось вернуться домой.
Осенью того же года я пошел в школу. Учителями у нас были очень интересные люди. Математику, например, преподавал Горохов Александр Владимирович. Жители Самарки относились к нему с уважением. Он многое знал и отличался прямотой и деловитостью. Русский язык вела его жена Мария Александровна, красивая, интеллигентная женщина, лучшая наставница по воспитанию деревенских ребятишек. Она неплохо разбиралась в медицине и потому всегда была желанной в крестьянских семьях. В школе Мария Александровна вела драмкружок. Историю преподавал некто Губин, очень образованный человек и музыкант. Хоровой кружок, организованный им, славился на всю округу".
Связь с Алтаем прекратилась у Федора Петровича Полынина в начале 20-х годов, когда часть семьи вернулась помочь семенами голодающей в Поволжье родне. Но остались в Самарке могилы главы семейства Петра Федоровича и старшего брата Тимофея (убитого колчаковцами заместителя председателя волостного исполкома).
К 1938-му году у Федора Полынина за плечами был огромный опыт работы с китайскими военными, накопленный со времен обучения первых китайских летчиков в Синьцзяне в 1933-34 гг.
Праздник 20-летия Красной Армии получился на славу! СБ летели на высоте 4-5 км - для уменьшения удельного расхода горючего. Экипажи страдали от аноксии, но кислородных масок не было. Истребительного сопровождения небыло, но по тем временам СБ был действительно Скоростным Бомбардировщиком, и если бы японцы взлетели на перехват, они бы не смогли догнать нашу группу. Бомбардировщики обошли остров с севера, на приглушенных моторах спустились до 3,5 км и внезапно ударили с тыла. Над целью не было японских истребителей, более того, на аэродроме не было никакого намека на камуфляж или рассредоточение. Уверенные в своей безопасности, зенитчики опомнились лишь на отходе СБ от цели, когда стало уже поздно. Советские самолеты сбросили 280 бомб. В небо взметнулись огненные полотнища - это горел трехлетний запас авиационного топлива, закупленного, кстати, японцами у тех же американцев. "За компанию" ведущий Полынин прошелся и по японскому крейсеру в гавани Тайбэя, хотя мелкие бомбы особого вреда ему и не причинили.
(На фото: пиалка под "саке". Фарфор. Найдена при раскопках на японских позициях на островах. Из таких пиалок выпивали камикадзе перед боевым вылетом (последний раз). Ручная распись, военная тематика)
Когда самолеты вернулись на базу в Ханькоу, в городе уже ликовал простой народ. Китайская разведка работала отлично, и о результатах своих действий наши летчики нередко узнавали по реакции аэродромного персонала (нормальной радиосвязи на самолетах не было). Правда, вторая группа "промазала" мимо острова, что не удивительно - точно выдержать 1000-км маршрут без наземных ориентиров по тем временам было нелегко.
Подобных успешных операций в истории нашей авиации было немного, если не считать бомбардировки Берлина в 1941 г. Впрочем, я не специалист в истории советских ВВС.
Позднее в Китае были и другие интересные для нас события. 1 марта 1938 г. прошла успешная атака 12-ти бомбардировщиков группы Тимофея Тимофеевича Хрюкина (будущего Дважды Героя Советского Союза) на японский авианосец "Хосё" - на два года он был выведен из строя (часто утверждают, что "потоплен"). А 29 апреля (в день рождения японского императора) развернулось грандиозное воздушное сражение в Трехградье - японцы попытались восстановить свое господство в воздухе, но потеряли 21 самолет. Жаль, что ныне живущие военные летчики не дорожат честью авиации, не знают и не хотят знать своей собственной славной истории - попробуйте вспомнить, когда еще выводили наши летчики из строя вражеский авианосец?
Но вспоминать об этих событиях необходимо. Враги нашего народа и государства не случайно стараются замолчать события первого этапа войны с фашизмом, относящиеся к 1936-1941 гг. Только таким образом возможна фальсификация при объяснении многих внутриполитических событий того времени.
Ведь хотя война велась не во всем мире, а только на территории Испании, Китая, Монголии, Японии, Финляндии, Польши и СССР, это была крупная, серьезная война, требовавшая от нашего народа консолидации и напряжения всех сил и ресурсов. А на повестке дня уже стояло тогда и развертывание самой массовой армии во всей нашей истории. Фактически, начиная с 1936 г., наша страна жила по законам военного времени. А наши "доброжелатели", от Троцкого до генералов германского Генерального штаба, строили свои расчеты на том, что наше общество взорвется, не выдержав этого напряжения.
Небольшой штрих к обстановке того времени - с лета 1936 г. по разнарядке предприятий направляли молодежь для обучения в аэроклубы. Хорошее дело - аэроклуб, хоть и странно, что по разнарядке. А уже в начале 1937 г. какой-нибудь слесарь или гример театра, в новенькой лейтенантской форме, забегал проститься в свой старый коллектив перед отправкой к месту службы. И вскоре с замиранием сердца эти молодые ребята шли в первую свою атаку на фашистские "Савойи" и "Юнкерсы".
Всего в 30-е годы через Китай прошли более трёх с половиной тысяч добровольцев. По официальным данным, 211 из них не вернулись с той войны. Все они похоронены в Китае. Их памятники и могилы и поныне в прекрасном состоянии. В Ухане, где шли самые ожесточённые воздушные бои, есть братская могила и обелиск с такой надписью: "Вечная слава советским летчикам-добровольцам, погибшим в войне китайского народа против японских захватчиков".
В конце 70-х с генерал-полковником Федором Полыниным переписывался усть-каменогорский краевед-архивист и писатель Станислав Черных. В Локтевском районе село Самарка, по словам руководителя районного музея Татьяны Рейзвих, считается "немецким селом", где жили депортированные во время войны немцы: "Может быть это та Самарка, что в Рубцовском районе?" На родине в Саратовской области Полынина вспомнили тоже лишь недавно – в августе прошлого года открыли мемориальную доску в селе Кормежка (его родного села Сухой Отрог больше нет) и посмертно (!) назвали почетным гражданином райцентра Балаково.
Из официальной биграфии.
Федор Петрович Полынин родился 20 октября 1906 г. в селе Сухой Отрог Саратовской области, в семье крестьянина. Русский. Детство провел в деревне Самарке Алтайского края, куда переехал перед 1-й Мировой войной вместе с родителями, тремя братьями и двумя сестрами. Окончил три класса сельской школы. В 1921 г. вернулся в Сухой Отрог. В 1924 г. уехал в Самару. Работал дворником и одновременно учился школе для взрослых. С осени 1924 г. работал на табачной фабрике "Экспресс", затем чернорабочим на фабрике "Пищевик". Член ВКП(б) с 1927 г. Был членом бюро комсомола фабрики. В РККА с 1928 г. Службу начал в 101-м стрелковом полку Самаро-Ульяновской стрелковой дивизии. Три месяца учился в полковой школе командиров взводов, затем был направлен в Вольскую объединенную школу летчиков и техников. В 1929 г. он окончил теоретический курс и был переведен в 3-ю военную школу летчиков и летнабов в г. Оренбурге, которую окончил в 1931 г. С мая 1931 г. служил лётчиком-инструктором в Военной Воздушной академии им. Жуковского. В ноябре 1933 г. возглавил группу советских авиаспециалистов, направленных в Китай. В 1933-34 гг. был старшим советником по авиации при начальнике школы по подготовке авиаспециалистов в провинции Синьцзян в Китае. В 1935 г. окончил курсы усовершенствования начальствующего состава при ВВА им. Жуковского. После окончания курсов был назначен командиром отряда ТБ-3 23-й тяжелобомбардировочной эскадрильи Военной Воздушной академии им. Жуковского. В ноябре 1937 г. в Китай была направлена группа бомбардировщиков СБ под командованием капитана Полынина. В ее состав входили 31 пилот и 31 штурман, а также соответствующее количество инженерно-технического персонала (всего около 150 человек). С декабря 1937 по апрель 1938 гг. участвовал в национально-освободительной войне в Китае под псевдонимом "генерал Фынь По". Командовал бомбардировочной авиагруппой. Награжден орденом Красного Знамени. 14 ноября 1938 г. полковнику Полынину Федору Петровичу было присвоено звание Герой Советского Союза. В 1939 г. комбриг Полынин был назначен заместителем командующего ВВС Киевского особого военного округа. Участвовал в советско-финской войне. Был командующим ВВС 13-й армии Северо-Западного фронта. Был награжден вторым орденом Красного Знамени. В марте 1940 г., после окончания советско-финской войны, вернулся на должность заместителя командующего ВВС Киевского особого военного округа. 4 июня 1940 г. ему было присвоено воинское звание генерал-майор авиации. Участвовал в Великой Отечественной войне. Командовал 13-й бад Западного фронта, был командующим ВВС Брянского, командующим 6-й воздушной армией. 28 мая 1943 г. ему было присвоено воинское звание генерал-лейтенант авиации. В октябре 1944 г. генерал-лейтенант авиации Полынин был назначен командующим ВВС Войска Польского. После войны до 1947 г. продолжал командовать ВВС Войска Польского, затем продолжал службу в советских ВВС. В 1959-1971 – начальник Тыла ВВС. С августа 1971 – в запасе. Жил в Москве. Работал в Центральном Доме авиации и космонавтики. Умер 21 ноября 1981 года. Похоронен в Москве, на Кунцевском кладбище.