Что есть жизнь. Онкопсихолог о том, как помогает бороться со страшной болезнью
Диагноз "рак" вызывает ужас и панику. Человек словно попадает в персональный ад: вокруг полно людей, а лицом к лицу с болезнью встретился именно он. Вернуть точку опоры и найти силы для борьбы с недугом помогают онкопсихологи. В Алтайском крае всего три таких специалиста, которые работают в профильных организациях. Один из них – психолог краевого онкологического диспансера Алла Лобанова – рассказала amic.ru, как рак ломает стереотипы, почему важно честно говорить больному о его диагнозе, и как жить долго и счастливо, несмотря на болезнь.
Ломая стереотипы
– В нашей стране не было специальных психологов для онкобольных. И вдруг сейчас этот вид помощи стал активно развиваться. Почему?
– Рак в нашей стране долгие годы был табуирован. Все, что люди знали об этой болезни, – что это неизбежный и близкий конец. Тут не к психологу, а к батюшке впору было идти. В последние годы онкология в России сделала большой шаг в развитии. Диагнозы, которые считались неизлечимыми, сегодня врачи успешно побеждают. Но без помощи самого пациента, без его позитивного настроя сделать это сложно, а то и невозможно.
– Вы пришли в онкологию после работы в перинатальном центре. Можно сказать, полярная смена эмоционального вектора – что мотивирует на работу сегодня?
– Во-первых, до перинатального центра я 11 лет работала в психиатрии, где приходилось часто сталкиваться с онкологическими пациентами, так что резкого перехода не было. А во-вторых, вы что думаете: к психологу перинатальной службы бегут счастливые мамочки показать своих любимых золотых малышей? В любой сфере к нам обращаются с проблемами, а не с радостью. В перинатальной службе тоже много страхов и боли. Например, для многих женщин потерять ребенка – гораздо страшнее, чем узнать о собственной тяжелой болезни.
– Помните своего первого онкологического пациента?
– Первого – нет, а вот зацепившие были. Однажды ко мне на диагностику когнитивных функций после операции по поводу опухоли головного мозга пришел мужчина. У него еще были видны следы операции. Опыта работы в такой ситуации я еще не имела, и повелась на шаблоны: начала разговаривать с ним как с умственно отсталым: "Проходите. Вот стульчик – на него можно сесть". А мужчина в ответ: "Зачем вы так? Разговаривайте со мной нормально". Приятный собеседник, много шутил, и с когнитивными функциями у него все было в порядке. А для меня это стало ломкой стереотипов. Получилось, что он научил меня не предвзято относиться к людям.
В онкодиспансере пациенты вообще меня постоянно учат: силе духа, самообладанию, самоотверженности. Во время ежедневных обходов редко кто ноет и жалуется, в основном все на позитиве. Каждая палата – свой микромир, в котором жизнь бьет ключом: тут ходят на процедуры, шутят, читают, общаются, делятся рецептами и хобби. Онкоцентр – это не унылое место, как многие думают, здесь очень много позитива. Парадокс: но люди с таким сложным диагнозом часто могут поучить оптимизму здоровых, но вечно ноющих и жалующихся на жизнь.
– Получается, не всем онкопациентам нужна психологическая помощь?
– Не всем. Есть люди с очень сильными механизмами совладания с трудностями, они прекрасно справляются сами или с помощью родных.
Помощь нужна людям с особым складом темперамента: меланхоликам. Они склонны все преувеличивать, драматизировать. А также людям с жизненной моделью жертвенности (я всем вокруг нужен, должен помогать, или, наоборот, – мне все должны), перфекционизмом (для которых вся жизнь – это определенные рамки и правила) и низкой стрессоустойчивостью. Это примерно 40% наших пациентов.
А в паллиативной службе в половине случаев психологическая поддержка нужна не пациентам, а их родным, которые увязают в болезни близкого, взваливают на себя его ответственность за жизнь и здоровье. А это беда: нельзя забирать у человека его трудности, иначе у него не будет ресурса, чтобы двигаться вперед. У нас была пациентка, около 60 лет, неходячая и очень капризная. За ней ухаживала престарелая мама. Мы все ей очень сочувствовали. А потом мама умерла, и дочь встала и начала все делать сама. А могла бы и раньше – на радость себе и маме.
Эмоции влияют на иммунитет
– Нуждающиеся в помощи осознают это или приходится "причинять добро"?
– Чаще всего осознают, хоть и не сразу. Кто-то стесняется, но все равно рано или поздно приходит. А, обратившись, признаются, что зря не сделали этого раньше.
Кстати, запрос на психологическую помощь должен быть исключительно волеизъявлением пациента, мы не имеем права ничего "причинять", настаивать и заставлять. Только когда человек замотивирован, работа приводит к результату.
– К какому? Какова конечная цель?
– Основная задача онкопсихолога – работа с эмоциональной сферой. Любая эмоция влияет на иммунитет, а именно он, как известно, борется с раковыми клетками. В мозге есть такая структура – ретикулярная формация – она, среди прочего, отвечает за оценку внешних и внутренних угроз. Когда она "видит" угрозу, включаются миндалевидные тела в височных долях – они ищут решение, которое поможет от этой угрозы избавиться. Если выход найден, человек видит алгоритм и перспективу, то в кровь выделяется гормон норадреналин. В сочетании с гормоном кортизолом они способны поднять иммунитет практически до 100%. В противном случае, когда человек в отчаянии, выделяется адреналин и происходит противоположный процесс: иммунитет падает.
Вот это и есть наша основная конечная цель: стабилизировать эмоциональную сферу, укрепив иммунитет в борьбе с болезнью. Дополнительно в списке задач стоят успокоение, релаксация, улучшение когнитивных функций, которые могут пострадать в результате агрессивного лечения. Например, недавно у нас в отделении реабилитации появился специальный аппарат для улучшения памяти и внимания.
Не маяться, а жить
– Многие спорят: надо ли сообщать человеку истинный диагноз или "меньше знаешь, крепче спишь"?
– Обязательно надо. Очень часто с этим сталкиваются сотрудники наших выездных паллиативных бригад. Родственники просят не говорить человеку о том, что у него рак, приходится общаться каким-то секретным языком, чтобы никто не догадался. Неудобно и врачам, и самому пациенту.
Всегда хочется спросить: какую цель вы преследуете этими тайнами? Думаете, ему так легче, спокойнее. А вам не приходит в голову, что, знай он правду, он мог бы прожить остаток дней совершенно иначе: проститься, простить, самому попросить прощения, доделать все земные дела, успокоив свою душу?
Психика – это подвижный механизм, если правильно преподнести информацию, она не ранит. На Западе врачи это умеют, не вводят в депрессию, а помогают увидеть возможности – нам этому еще учиться и учиться.
– Психологам, работающим в целевых группах, приходится сталкиваться со специфическими мифами и предрассудками. У онкопациентов они о чем?
– У меня даже есть свой топ таких мифов. Прежде всего, о том, что рак – это неизлечимая смертельная болезнь. Да, от онкозаболеваний умирают, ну так умирают и от гриппа, а от сердечно-сосудистых патологий умирают вообще чаще всего. Жизнь онкологического больного, безусловно, меняется, но это все равно жизнь, причем большая часть наших пациентов живут долгие годы, десятилетия.
На втором месте представление о раке как о наказании высших сил. Но в мире столько маньяков, педофилов, воров, разных извращенцев – все они, по этой логике, должны стоять первыми в очереди на раздачу этой болезни. Но ведь нет: они болеют, как и все остальные, ни чаще и не реже.
Замыкает "тройку лидеров" – заразность рака. Хорошо, что это не так! Злокачественные клетки не "перескакивают" с человека на человека, их нельзя "подхватить" воздушно-капельным путем, во время рукопожатия или поцелуя.
А самый опасный, пожалуй, миф про то, что рак нельзя тревожить. Но если его не трогать, не лечить, то вот тут вы непременно умрете.
- Однажды услышала такую фразу: с диагнозом "рак" одни живут, а другие маются. Как перестать маяться и начать жить?
- Жить – значит быть наполненным, радоваться каждому дню, ценить то, что у вас есть. Часто мои пациенты борются с раком ради чего-то или кого-то: "дожить бы до того момента, когда дочь окончит школу", "не могу оставить мужа, он же у меня как ребенок малый" и так далее. Так нельзя – это не жизнь! Человек загоняет себя в "тюрьму" долженствований. В разговорах с пациентами я часто использую метафору про бабочку.
У человека есть четыре вида ресурсов: физиологический (прогуляться по лесу, съесть вкусняшку, заняться спортом…), психологические (расширить "свой" круг общения, улучшить коммуникативные навыки, избавиться от ожидания, что все должны жить по правилам), интеллектуальные (освоить какой- то новый навык), духовные (религия, вера в Родину, сила семьи). Это – бабочка. Голова – интеллект, туловище – физиология, одно крыло – психоэмоциональные связи, второе – духовная сфера. Только когда есть все четыре составляющие ваша бабочка будет порхать. Это и есть - жить.