"Просто хотим работать". В Кытмановском районе разрушается хозяйство, пока идет суд
Многим россиянам, живущим в селе, знакомо это горькое чувство – когда-то родная деревня процветала, а теперь вымирает. Хуже всего тем, кто не уехал, – работал на совесть и до конца верил, что этот труд не впустую.
Пока президент говорит о необходимости развития сельских территорий, некоторые деревни, к сожалению, угасают на глазах. Особенно тяжело, когда село держится на работе одного предприятия – колхоза, лесхоза. И если управляет им не заинтересованный в развитии предприятия человек, село обречено.
Жители двух сел в Кытмановском районе, обратившиеся в редакцию amic.ru, с таким исходом не согласны. Они отстаивают свои интересы в суде, но вот беда – для умирающего хозяйства, имущество которого, предположительно, распродается вопреки судебному запрету, это слишком долго.
Никто не ожидал, что права придется отстаивать
На протяжении нескольких десятилетий сельхозпредприятие "Октябрь", образованное в 1963 году как колхоз, обеспечивало работой и фактически кормило жителей двух соседних сел: Каменки и Семено-Красилово Кытмановского района Алтайского края.
В 1997 году работники колхоза организовали сельскохозяйственный производственный кооператив (СПК) – чтобы всем в селе помощь: и молодым, и пожилым.
"Большой прибыли не было, но выплачивалась зарплата, и что-то приобреталось – семена, техника. Скотина всегда была в порядке, и были рабочие места. Я всегда гордился, что я – колхозник", – рассказывает бывший бригадир СПК (колхоз) "Октябрь" Александр Ащеулов.
Коллектив в хозяйстве был дружный, занимались в основном молочным животноводством – этим и жили, всем себя обеспечивали сами. Урожайность для притаежной зоны была неплохая.
"Я никогда не задумывался, где сено и зерно возьму. Осенью председатель собирал правление: вот столько намолотили, столько пойдет на продажу, столько – колхозному стаду на фураж. Давайте на весну оставим 100 тонн, чтобы колхозникам отдать, докормиться? Запас у нас всегда оставался", – вспоминает Александр Ащеулов.
Трудились на совесть, все пункты устава исполняли, но вот только никаких квитанций о взносах не хранили. Да их и не было, рассказывают жители двух сел: как работали 30 лет назад в колхозе их родители, так и продолжали, – никто не ожидал, что свои права придется отстаивать, да еще и в суде.
Просто оголил хозяйство
В 2020 году в сельхозкооперативе сменился председатель – на пост заступил инженер Сергей Анников, незадолго до этого пришедший в колхоз из полиции. "Молодой и перспективный", – думали в СПК, да и родом из этих мест – в одной школе учились. Однако увольнения на предприятии начались на второй день.
К августу 2022 года новый председатель якобы вынудил уволиться всех, кто был с ним в чем-то не согласен, сообщает еще один бывший работник СПК (колхоз) "Октябрь" Сергей Осокин. В их числе – опытные сотрудники, к мнению которых прислушивались.
"Он просто оголил хозяйство. Не осталось ни одного специалиста. И, на мой взгляд, сейчас ферма погибает", – рассказывает много лет проработавшая в СПК Наталья Жилина.
Более того, в августе 2022 года Сергей Анников подал в налоговую заявление о реорганизации сельхозпредприятия, о чем никого не оповестил. Основанием для изменения организационной формы послужил протокол общего собрания, отметка о котором есть в налоговых документах. Только вот никто из работников предприятия на таком собрании не присутствовал, отмечают наши собеседники, и своих подписей поставить не мог. Люди впервые слышали о собрании.
Наши герои обратились в полицию, пообщались с ОБЭП (отдел по борьбе с экономическими преступлениями, – прим. ред.), но дальнейшие попытки прояснить ситуацию привели к еще одному неприятному открытию: никто из них членом сельхозкооператива уже не является. На сегодняшний момент в СПК числятся два человека (о чем, по их мнению, свидетельствует выписка из ЕГРЮЛ) – сам Анников и соучредитель предприятия, что вообще противоречит федеральному закону о производственных кооперативах: членов кооператива должно быть не меньше пяти.
Был устав и были пайщики
Раньше, как и положено, в СПК (колхоз) "Октябрь" все решало собрание, рассказывает супруга одного из пострадавших сотрудников. Годами платили членские взносы, работали строго по уставу, в котором четко прописаны права членов кооператива, включая возможность свой пай забрать.
"Чтобы вывести человека из членов СПК, нужно собрать общеколхозное собрание, зарегистрировать этот вопрос на повестке дня и проголосовать. Должны посчитать мой трудовой стаж, мои паевые взносы и вернуть мне то, что я заработал – неважно, деньги, дверь от склада, колесо", – отмечает наш собеседник Александр Ащеулов.
По уставу, электронная копия которого есть в распоряжении amic.ru, касается это даже исключенных из СПК. Однако паи в хозяйстве не получали – жили, работали и в своем членстве в кооперативе не сомневались. Вскрывшаяся ситуация особенно сильно ударила по пенсионерам, отдавшим колхозу многие годы и теперь оставшимся без поддержки.
"Никто никогда не думал, что паи не отдадут. У меня родители всю жизнь отработали в колхозе. Никто никогда не задумывался о том, чтобы его забрать. Сейчас, когда говоришь об этом пенсионерам, которым по 70, 80 лет, они даже не понимают, о чем мы говорим, – зачем забирать пай? Колхоз же работает", – рассказывает Александр Ащеулов.
Старики не могут понять, что больше не имеют права голоса, добавляет Сергей Осокин. Объясняешь им, а они спрашивают: "Как так? Мы столько лет отработали. Мы не колхозники? А кто мы?"
"А никто! – с горечью отвечает Сергей. – Пришел один человек и за всех все решил".
Он добавляет: из доказательств права на членство, которые сейчас есть на руках у исключенных, – только записи в трудовых книжках.
"У меня в трудовой книжке записано: „Принят в члены СПК”. Но Анников, слыша это, заявляет, что эта запись ошибочна", – разводит руками Сергей.
Как некоторые работники слышали от бывшего председателя, был еще список пайщиков, а в нем – около 400 человек. Однако, похоже, что документ исчез так же таинственно, как и устав с коллективным договором, которые никому не показывают. Исчез даже из районного архива. Что говорить о бухгалтерии самого предприятия, которую возглавляет бывшая супруга Сергея Анникова. Там сельчанам отвечают на любой запрос просто: "Ничего у нас нет!"
"Нет уважения даже к суду"
Узнав о нарушении своих прав и не получив никакого ответа от руководителя СПК Анникова, в декабре 2022 года жители сел обратились в Арбитражный суд. Процесс реорганизации СПК временно приостановили, а сделки "по отчуждению имущества" на этот период запретили – исполнительный лист есть в распоряжении редакции amic.ru.
Но, невзирая на запрет, имущество активно отчуждается, полагают наши собеседники. Скот увозят из колхоза крупными партиями на виду у всей деревни – скотовозы с другими машинами не спутать.
Предотвратить такое развитие событий, к слову, должны были судебные приставы – сначала кытмановские, а затем заринские. Получив исполнительный лист, специалисты ОСП приезжают на место и переписывают имущество.
В случае наших героев этого сделано не было, что позволило предприятию реализовать часть поголовья скота – как предполагают жители двух деревень, просто за наличные.
"Пока не будет решения суда, мы ничего не можем доказать. Но пока идет суд, скот вырезают, а деревня вымирает. Если 300 голов скота из 450 до осени продержится, это хорошо", – отмечает Александр Ащеулов.
А раньше в кооперативе содержали 1000 голов, добавляет Наталья Жилина.
"У него нет уважения даже к суду", – считают бывшие работники СПК и сообщают: в конце июля подали жалобу на бездействие приставов в прокуратуру.
Нам некуда податься
Что говорить об уважении к работникам, продолжают наши собеседники. Со слов работающих на предприятии сотрудников, им якобы запрещено разговаривать с уволившимися под страхом снижения зарплаты и чуть ли не увольнения.
"Осталась горстка людей, которой некуда податься. Если они уйдут, две деревни исчезнут", – подчеркивает супруга бывшего работника СПК.
И напоминает, что предприятие в селах одно: "Понимаете, что значит сейчас уехать? Даже в другую деревню? Нам уже не на что вещи купить".
Но уходить куда-то, вероятно, придется – предприятие едва работает, рассказывает Александр Ащеулов:
"Я как бывший полевод вижу, что творится, – там вообще ничего в этом году не выросло. Вообще нет зерна".
Люди переживают, что предприятие погибнет. Кроме того, у Анникова уже закончился трехлетний срок полномочий как председателя. И наши собеседники задаются вопросом: на каком основании он все еще руководит предприятием? Но и переизбрать его теперь некому.
"Если нас восстановят как членов кооператива, мы выберем нового руководителя – того, кто будет действительно болеть за это хозяйство, работать, восстанавливать его. Нам ничего не надо оттуда – никакого пая. Мы просто хотим работать", – отмечает Александр Ащеулов.
Но пока о позитивных изменениях говорить не приходится – суд до сих пор не признал процедуру реорганизации незаконной, а прошел уже год.
"Мы боимся, что когда суд закончится, ничего не останется: ни скота, ни техники. Мы смотрим, как хозяйство разоряется, и ничего не можем сделать", – подводит итог Наталья Жилина.
Много лет назад жители сел, где есть успешное предприятие, гордились своей причастностью – с хорошим хозяйством и дружным коллективом никакого города не надо, говорили в таких деревнях. Вымирание сел – общая боль регионов России. Однако когда жители единственного на две деревни хозяйства стремятся работать и отстоять его, да не могут, это бьет по ним слишком сильно, отбирает надежду на справедливость.
По иронии судьбы Сергей Анников отработал в колхозе меньше всех, кого оттуда уволил. 14 сентября 2023 года состоится очередное судебное заседание по делу. Услышат ли жителей двух алтайских сел? Члены сельхозкооператива, отстаивающие свой правовой статус в суде, просят краевые инстанции и лично губернатора Алтайского края Виктора Томенко обратить внимание на их проблему.