Три дня власти ГКЧП. Как 30 лет назад пережили августовский путч в Москве и на Алтае
Тридцать лет назад, 19 августа 1991 года, граждане нашей страны (тогда ещё Советского Союза) в очередной раз по всем телеканалам (а было их всего два-три, и только в некоторых регионах чуть больше) увидели "Лебединое озеро" и почуяли недоброе. Обычно этот замечательный балет демонстрировали, если сей мир покидал очередной руководитель партии (КПСС) и государства. Но в этот раз всё обстояло иначе – было объявлено о создании Государственного комитета по чрезвычайному положению (ГКЧП), в который вошли почти все советские руководители, за исключением президента Михаила Горбачёва. Комитет существовал до 21 августа. О трёх августовских днях 1991-го, непростом противостоянии, его уроках и настроениях рядовых граждан вспоминает журналист amic.ru Андрей Магас.
Москва. Откровения "чёрного полковника"
В своём обращении к стране ГКЧП заявил, что Горбачёв не может исполнять обязанности "по состоянию здоровья", но в это практически никто не поверил. Три дня августа 1991-го страна жила в ожидании. Кто-то решил, что начнутся облавы на кооператоров (тогда кооперативное движение набрало размах), кто-то опасался закрытия слишком "распоясавшихся" СМИ (некоторые газеты, журналы, радио- и телепередачи были впрямь прикрыты), иные боялись арестов активистов перестроечного и демократического движения. У здания Верховного Совета РСФСР построили баррикады, а в Москву ввели танки. В прессе даже появился список лиц, которых правоохранительные органы "должны арестовать". Известный активист демдвижения, бывший следователь по особо важным делам Тельман Гдлян был и вправду задержан милицией, но уже через пару часов его отпустили.
21 августа руководство ГКЧП отправилось в крымский Форос к отдыхавшему там Михаилу Горбачёву, который обозвал их "м..аками" и отказался встречаться. После этого начались аресты членов комитета. Некоторые из его участников и сторонников при загадочных обстоятельствах покончили с собой. В стране началось "торжество демократии", пиком которого стал распад Советского Союза в декабре 1991 года. Впрочем, вся хронология подробно изложена в публицистической литературе и мемуарах, поэтому нет смысла это подробно описывать. Мы остановимся на эпизодах, которые "статусные" исследователи иногда обходят стороной.
Ещё пять лет назад журналист amic.ru Андрей Магас поговорил с одним из участников тех событий – бывшим народным депутатом СССР Виктором Алкснисом. В те годы его называли "чёрным полковником". Откровения собеседника интересны и заставляют задуматься.
– Виктор Имантович, во время событий августа 1991-го многие ожидали вмешательства армии – кто со страхом, кто – с надеждой. Но всё ограничилось невнятным вводом танков и поспешным их выводом...
– Армия – это всё-таки не казацкая вольница, а государственная структура, действующая только по действующим законам. У неё имеются органы управления, командиры, управленцы, готовящие и согласовывающие решения, отчитывающиеся за их выполнение. В тот период армия была готова вмешаться и навести порядок в стране, но не получила соответствующего приказа. Все мои знакомые военные 22 августа, когда ГКЧП всё бездарно провалил, матерились от злости. Они были готовы сделать всё необходимое, но приказы должны быть законными. Возможности у армии были. Даже спустя годы разложения, все убедились в них во время событий в Крыму в 2014-м. Уверяю, что и в августе 1991-го военные сработали бы аккуратно и грамотно.
– До сих пор дискутируют, знал ли Горбачёв о ГКЧП заранее?
– Руководство страны тогда не знало, как действовать, и дёргалось. Вообще, ГКЧП готовился задолго до 19 августа – не один день и не один месяц. От Горбачёва требовали решительных мер. Мне известно, что впервые проект введения ЧП возник в 1990 году в Прибалтике – тогда о выходе из состава СССР объявила Литва. Но Михаил Сергеевич побоялся. В январе 1991-го случились трагические события у телебашни в Вильнюсе, тоже надо было вводить ЧП, но он опять струсил. И когда президенту СССР не раз говорили о необходимости такой меры в масштабах страны, он постоянно отвечал: "Надо подождать". В августе 1991-го, когда ситуация назрела, члены ГКЧП прибыли к нему в Форос, он им уклончиво ответил: "Я болею, а вы разбирайтесь сами". Хотя к тому времени всё было расписано и согласовано: в частности, каких лиц необходимо интернировать – как это осуществлялось в Польше в 1981 году, когда там вводили военное положение. Интернированных лиц собирались поместить на подмосковные дачи под усиленную охрану. Им предоставили бы алкоголь, продукты, но возможности вмешиваться в происходившие события они были бы лишены.
– Немало говорят и пишут, что у силовиков была возможность задержать Ельцина.
– Когда он прибыл из поездки в Казахстан на аэродром Чкаловский (и был, по своей традиции, сильно навеселе), ребята из группы "Альфа" готовы были доставить его "тёпленьким" по заранее подготовленному адресу. Мне довелось не раз общаться с командирами группы, я знаю, о чём говорю. Они позвонили руководству, доложили о прилёте Ельцина, услышали в ответ: "Ждите". На следующее утро, когда он вышел из своей резиденции на Рублёвке, стал собираться в Москву, они опять позвонили, им снова приказали ждать. Ельцин же двинулся в Белый дом — и всё понеслось... И комитет проиграл. Правда, в СССР была союзная республика, где ГКЧП победил.
– Какая?
– Латвийская ССР. После объявления о создании комитета военные взяли под контроль стратегические объекты и предприятия, обеспечили грамотное функционирование властных структур. Всё прошло чётко, аккуратно, без стрельбы. Пара выстрелов в воздух не в счёт. Массовых возмущений, демонстраций – ничего такого не было. Более того, многие депутаты Верховного совета Латвии сразу побежали "реабилитироваться", говорили, что у них билет КПСС на месте, что они всегда были верными коммунистами и прочее...
Алтайский край. Политики. "Были романтиками свободы"
В Алтайском крае первое время региональная власть вообще никак официально не реагировала на происходящее в Москве. 20 августа региональные СМИ вышли с информацией о создании ГКЧП, днём сухие сводки новостей и распоряжения комитета донесли до населения дикторы местного телевидения и радио. Вскоре после этого в Барнауле начал деятельность (без объявления о своей работе) Штаб конституционных сил, помещение для которого выделил председатель горисполкома Владимир Баварин.
Информацию от Верховного совета РСФСР и российского руководства 20 августа передавало независимое ТВ "Сибирь". Выступал депутат Алтайского крайсовета Алексей Сарычев. Впрочем, более подробные материалы эта телекомпания выпустила уже после падения ГКЧП 21 августа.
В тот же день, когда по телевидению показали кадры выступления Бориса Ельцина и сессии Верховного совета России, были заменены флаги на крышах зданий Алтайского краевого и Барнаульского горисполкома. Сейчас состав участников групп по замене флагов уточнить не так просто – некоторые персонажи стали открещиваться от своего участия в тех событиях. Впрочем, известно, что в первом случае в процедуре участвовали депутаты Алексей Сарычев и Константин Емешин (некоторые источники называют ещё бывшего демократического активиста Джамбула Абесадзе), действовавшие по поручению председателя крайисполкома Юрия Жильцова (человека, как говорят, весьма компетентного, прагматичного и несправедливо отодвинутого на задворки политики и хозяйственной жизни новой властью), во втором – депутат Барнаульского горсовета Евгений Бессонов, член НТС Александр Шведов и др. Не совсем совпадают, правда, версии о том, были ли это фабрично изготовленные полотнища, или же их "демократам" их пришлось шить вручную.
Один из участников событий, бывший краевой депутат, не пожелавший называть себя, вспоминал однажды в интервью Андрею Магасу: "Тогда мы были такими романтиками свободы, чувствовали себя на вершине событий, слабо задумываясь, какой будет новая жизнь. Скажи кому-нибудь, что распадётся Союз, через несколько месяцев взлетят цены, а спустя три года грянет кровавая война в Чечне – покрутили бы пальцем у виска. Думать о плохом не хотелось. Но сейчас вспоминаю, как за нами стояли ушлые, оборотистые ребята, из "приличных" семей, позднее ставшие бизнесменами, сделавшие карьеру в политике... Они говорили нам: "Давайте! Давайте! Вперёд!" А сами за нашими спинами обдумывали и обделывали свои вполне меркантильные дела..."
Алтайский край. Личное
Я, Андрей Магас, узнал о введении ЧП примерно в полдень 19 августа. Это сразу стало поводом для мрачного настроения. "Лебединое озеро" по телевидению не вдохновляло. Скупая информация по ТВ и радио не давала понимания, что же творится.
Во дворе моего дома мирно стучали доминошники, рядом небольшая группа жильцов живо обсуждала происходящее. Мнения высказывались разные. Кое-что запомнилось надолго. Собравшихся интересовало прежде всего заполнение магазинных полок – ибо с конца 1980-х они стабильно пустели. При этом всех возмущала деятельность кооператоров и коммерсантов, которых дружно называли "барыгами". Люди негодовали, что эта публика скупает товары в государственных магазинах и перепродаёт их втридорога в коммерческих торговых точках.
"От нас, конечно, мало что зависит, но если этих пройдох прижмут – будет уже неплохо", – уверенно заявила соседка по подъезду, инженер одного из барнаульских предприятий (ныне не существующего). Её поддержали, но не очень уверенно. "Да вроде бы только в газетах писать стали правду..." – робко заметил стоявший рядом парень-студент. "Да какую правду! – вскинулась соседка. – Грязь, чернуха сплошная. Этот "Огонёк" читать невозможно! У меня вот сын выписывает "Студенческий меридиан" – так там астрология, гадания, ужасный металл этот, прочее бескультурье и мракобесие..." В общем, ни к какому консенсусу собравшиеся в тот вечер не пришли. Кому-то хотелось наведения порядка – в перестроечный период начала расти уличная преступность. Кого-то раздражала бюрократия – за всякой бумажкой в конторах следовало отстоять в очереди, иногда не такой уж маленькой. Впрочем, против гласности из жильцов нашего дома никто не возражал и возвращения цензуры не жаждал.
На следующий день, 20 августа, на площади Советов состоялся многотысячный митинг. Это был явно триумф краевых демократических сил. Выступивший на митинге председатель крайсовета Кулешов, произнёсший небольшую обтекаемую речь, вызвал негодование даже у тех, кто ему симпатизировал. Помню, один стоявший рядом дедушка возмущённо произнёс: "Негоже партии в такой ответственный час голову в песок прятать!"
Вечером мне позвонил приятель, который заговорщическим тоном сообщил, что "втихаря у отца на работе отпечатал сотню листовок и завтра надо их расклеить", "а ещё пойдем по заводам – будем призывать к забастовкам". На беду приятеля рядом во время разговора находилась его мама, которая устроила ему большой скандал.
Но на следующий день стало известно о поражении ГКЧП. Листовки клеить не пришлось, к забастовкам призывать тоже. Нас ожидала действительно иная жизнь в иной стране. Какая – мы тогда ещё не знали...