"Будут высотки". Нодар Шония о сносе Речного вокзала, "Спичке" и городских проблемах
Гостем нового выпуска "Переговорки" на amic.ru стал руководитель компании "Селф" Нодар Шония, который реализует наиболее резонансные строительные проекты в Барнауле (Художественный музей, "Спичка", ЖК "Столичный", Речной вокзал и другие). Он прокомментировал все слухи и вопросы об этих проектах, которые давно обсуждаются в кулуарах. Если вы не посмотрели видео, amic.ru публикует текстовую версию интервью (в формулировки внесены редакторские правки для легкости чтения; все смыслы, которые обозначил спикер, сохранены). Полную видеоверсию интервью вы можете посмотреть здесь.
"Выход на набережную останется"
– Нодар Викторович, расскажите, что будет на месте Речного вокзала? Я насчитал более 10 версий, которые сейчас обсуждают эксперты и просто заинтересованные люди.
– Я не делал официальных заявлений по этому поводу, потому что сделка произошла недавно – в январе 2021 года. Сейчас мы можем говорить лишь о запуске проекта. Объект давно на слуху, еще с тех времен, когда у него были другие собственники. Проекты рассматривались разные. Были и интересные, на мой взгляд. Сегодня сложно говорить о том, что именно там появится. Времени после заключения сделки прошло немного. Но, конечно, у нас есть идеи и архитектурные наработки. Я бы хотел высказаться о том, что сегодня беспокоит горожан. В публикациях появляются предположения, что территорию закроют на "клюшку".
– Публикации в основном негативные. Недавно на вашем месте сидел известный архитектор Александр Деринг. Он сказал, что там будет построено большое и высокое здание, которое ограничит пр. Ленина. По его мнению, оно будет похоже на обелиск, станет темным пятном. Извините, но я не верю, что вы вложили 500 млн рублей (как говорят) и не знаете, что там построите. Кстати, сумма действительно такая?
– Сумму сделки мы не разглашаем. Но раз говорят, пусть будет так. Когда кто-то обсуждает, что девелопер купил участок и нечто эдакое там построит – это преподносят так, будто все горожане придерживаются того же мнения. На самом деле нет. Может быть, это мнение двоих людей или десятерых – не знаю.
Когда девелопер что-то покупает, он вкладывает огромные деньги и рискует собственными ресурсами – финансовыми, репутационными и так далее. Потому он, конечно же, изучает спрос. Пытается выяснить, какой проект будет успешным. Одно без другого существовать не может. Построить можно что угодно. Главное – продать.
– Вам приходится балансировать: с одной стороны, нужно продать, а с другой – учесть потребности горожан. Там знаковое место, общественная территория. Я имею в виду Нагорный парк, где любят отдыхать барнаульцы.
– Сейчас мы прорабатываем посадку здания. Это будет высотка. Под такое определение попадают здания выше 24-25 этажей. В рамках имеющейся концепции мы в первую очередь рассматриваем вопрос, как горожане будут выходить на набережную. Мы хотим, чтобы она стала единым целым с тем участком, который благоустроил город. Доступ для барнаульцев будет обеспечен, транспортная развязка сохранится. Окончательного решения, как все будет выглядеть, пока нет. Но перед проектировщиками стоит задача, чтобы территория жилой застройки была закрыта, а доступ к набережной для пешеходов сохранился с двух или трех сторон.
– Великолепно. Но вы еще одну тайну невольно, может быть, открыли. Все-таки там жилой комплекс будет?
– Уже больше года мы работаем по новым правилам проектного финансирования. Сотрудничаем с банками, у нас в крае это в основном Сбербанк. Мы должны предоставить маркетинговое исследование этого проекта. По мнению одного человека, можно построить что угодно. А кто сказал, что там именно офис должен быть? Кто сказал, что там жилье должно быть? Там должно появиться то, что нужно людям. Может быть, и жилье, и административное здание. Также мы рассматриваем строительство детского сада. Знаем, что в центральной части города их не хватает. Еще раз повторюсь: мы обязательно будем учитывать мнение жителей. Изучим его с помощью разных инструментов – опросов, публикаций.
"Речной вокзал – снесем, панно – сохраним"
– Какова площадь участка в вашем распоряжении?
– 1,7 гектара в собственности и 1,5 гектара в долгосрочной аренде. Что касается самого здания Речного вокзала, то оно не представляет никакой архитектурной ценности. Я считаю, что на его месте должно появиться что-то более интересное.
– То есть вы планируете снести это здание?
– Да. Из пристроек ничего хорошего не получается. Можно его сохранить, но ради чего? Что сохранять-то? Если кто-то хочет, пусть сам придет и посмотрит.
– Там есть панно с крестьянками в стиле соцреализма.
– Об этом панно мы разговаривали с Министерством культуры Алтайского края и с главой города. Я пообещал, что оно никуда не денется. Мы его обязательно сохраним – установим в каком-нибудь знаковом месте города или оставим здесь же.
– А можно ли строить высотки в Барнауле после нового постановления правительства РФ, которое изменило сейсмические нормы в крае?
– К счастью, это постановление отменили. Сейчас действуют старые нормы. Так что мы планируем построить высокое здание – не меньше 23-25 этажей. Но опять же повторюсь: окончательное решение будет принято после маркетингового исследования. Может быть, общественность обеспокоена безопасностью, так как рядом река. Хочу сказать, что мы заключаем договоры со специализированным научно-исследовательским институтом, который сопровождает строительство высотных зданий: следит за расчетами для конструкций, пожарной безопасностью. Подчеркиваю – этот проект пройдет государственную экспертизу. Все будет сделано в рамках закона.
– Некоторых беспокоит эстетика проекта. Не закроет ли здание вид на Обь с пр. Ленина?
– Я считаю (и архитектор со мной согласен), что там не должно быть стены. Здание, которое появится, должно быть воздушным. Опять же, что означает "закрыть"? Я не понимаю. Конечно, если появится стена, то она все закроет. Но даже если будет "свечка" шириной 10 метров, она что-то перекроет все равно с некоторых ракурсов – реку или мост.
– Сейчас пр. Ленина выходит к Речному вокзалу. Это сохранится, когда появится новое здание?
– Сохранится, да.
– То есть кусочек "Москва-Сити" появится на этом месте?
– Мы не хотим повторяться. Может быть, что-то немного похожее на "Москва-Сити". Надо быть осторожными, аккуратными, учесть интересы горожан и собственника.
"Высотки в центре – не причина пробок"
– Как вы относитесь к застройке центра Барнаула высотными зданиями? У вас есть проекты в этой части города, например, ЖК "Столичный". Не получится ли так, что из-за подобных домов город встанет в пробках окончательно?
– Высотная застройка должна быть точечной. Не надо высотками застраивать весь центр города, они должны быть единичными, сделанными по проектам, утвержденным на градостроительном совете. Нужен более быстрый механизм внесения изменений в генплан города, чтобы проекты не ждали своей очереди годами. На данный момент согласования идут слишком долго, а строить надо сейчас.
Рынок меняется быстро: то, что сегодня востребовано, завтра будет реализовать сложнее, потребуются дополнительные инструменты. Что касается транспортных развязок и пробок, то этим вопросом нужно заниматься городским и краевым властям. Насколько я знаю, он обсуждается. Тема расширения Нового рынка на слуху уже 7-8 лет. Эти вопросы будут решаться.
– Пока власти думают, что делать с транспортными развязками, застройщики возводят одну высотку за другой. Вам не кажется, что это создает проблемы в городе?
– Административное здание в любой точке города создает меньше транспортных проблем, чем жилое. Если говорить о конкретном объекте ЖК "Столичный", то вы знаете, что на его месте стоял завод "Лакт" – там топили углем, постоянно дымили. Я вам гарантирую, что новый жилой комплекс не создал никакой дополнительной транспортной нагрузки на центр. Мы построили трехэтажную подземную парковку, почти каждую квартиру обеспечили крытым парковочным местом. Сегодня администрация города заставляет нас сразу решать вопрос парковочных мест, мы предусматриваем в проекте либо подземные, либо наземные парковки. В некотором смысле даже улучшаем ситуацию.
Пробки появляются в центре не потому, что там строят жилье. Это деловая часть города, и даже если вы построите дома в спальных районах, люди все равно будут ехать в центр. Не высотки создают пробки.
В последние пять лет несколько строительных компаний активно занимаются расселением людей из аварийного жилья. На его месте строятся новые дома. Когда-то я одним из первых начал это делать. Сегодня хочется сказать слова благодарности коллегам, которые возводят новые современные здания вместо ветхого жилья. Они экономят бюджетные деньги, ведь снос этих домов обычно ложится на плечи муниципалитетов. То, что сегодня делается в центре города по этой части, очень хорошо. И администрация должна помогать строителям.
– Существующий генплан вас устраивает?
– Ругать можно что угодно. У нас сегодня хотя бы есть генплан, есть на что опираться.
– Плохонький, но свой – такой принцип?
– Да, то, что есть, уже хорошо. Я знаю, в других регионах генплан никак не могут принять. Ждать, что он будет таким удачным, что мы пойдем и начнем все по нему строить, бессмысленно – не будет этого никогда. Любой генплан, как бы его не прорабатывали, нельзя сделать вперед на 10, 20 или 30 лет. Учитывая то, как быстро сегодня меняется мир. Год кончился, обернулись – уже все стало по-другому.
Надо прорабатывать механизм оперативного внесения изменений в генплан. Допустим, у пяти застройщиков появились какие-то вопросы, они сразу запускаются в работу и через три-четыре месяца уже вносятся изменения. Это будет работать. Сегодня мы упираемся в эту проблему. Но, насколько я знаю, глава города услышал строителей, и вопрос будет решен.
"Проект на "Спичке" пришлось отодвинуть"
– Расскажите, что вы планируете строить на месте "Спички"? О ней тоже ходит много слухов.
– Когда 4-5 лет назад мы начали активно заниматься реализацией этого проекта, то получили такое сильное общественное противостояние, что для меня это было, честно говоря, диким. Поймите одну вещь: есть закон об охране памятников культуры. Мы не можем его нарушить. Когда говорят, что Шония со своим партнером построит там что-то, да как мы можем построить?! На этой территории даже парковочные места спроектировать нельзя. Когда мы подписывали договор, то взяли на себя охранные обязательства.
Что мы получили от противостояния? Нам на пять лет пришлось отодвинуть реализацию проекта. Мы бы уже инвестировали в него огромные деньги, а горожане ходили бы и гордились восстановленным памятником культуры.
– Мне кажется, проблема в отсутствии информации из первых уст. Расскажите все-таки, что там планируете сделать?
– Планируется восстановить памятники культуры. Ничего другого мы делать не можем в границах охранной зоны, которую Министерство культуры РФ нам согласовало.
– Зачем вам тогда нужен этот объект? Чтобы просто потратить деньги? Или вы хотите построить что-то рядом с ним?
– За границами охранной зоны мы хотели построить какой-нибудь коммерческий объект, который бы помогал нам свести концы с концами. Если бы общественность нас поддержала, то проект уже был бы реализован. Мы продолжаем заниматься этим объектом, не останавливаемся, хотя он очень сложный, как и любой памятник.
– Какие работы там сейчас ведутся?
– Обследование зданий. Других работ там нет.
"Музей сдадим в 2022 году"
– Еще один ваш объект, который активно обсуждается, – Художественный музей. Вашу компанию называют преемником "Стройгаза", который начинал его реконструкцию.
– Никакой я не преемник "Стройгаза". Так в народе говорят, потому что раньше "Стройгаз" замыкал на себя много госконтрактов. А сегодня наша компания лидирует по объемам реализации госконтрактов – садиков, школ и так далее. Почему я пошел в музей? Недострой – самая неблагодарная работа для строителя. Но ведь все равно кому-то надо за нее браться. Вот я и стал тем строителем, который взял на себя обязательства. Участвовать в открытых аукционах никто и никого не заставляет, это было мое решение.
Наша компания имеет большой опыт реконструкции объектов. С 1996 года мы занимаемся реконструкцией заводов, зданий и сооружений. У нас есть специалисты-контрактники, потому мы решились на этот проект. Работа сложная, сделали мы уже многое. Но чем дольше объект строится, тем под большее количество законодательных изменений он попадает. Из-за этого возникает много проблем. Когда говорят о долгострое, то проблемы зачастую не в строителе и не в заказчике, а в законодательной части. Их решение занимает много времени. Мы долго будем строить, если у нас законодательно, нормативно руки завязаны.
– Так когда музей все-таки достроят? Это интересует горожан.
– У нас стоит срок – декабрь 2022 года. Мы считаем, что он вполне реальный. В 2022 году мы введем объект в эксплуатацию
– Вы человек южный, и сейчас у вас есть строительные проекты в Сочи. Как происходит экспансия в этот регион? Не собираетесь ли вы переехать из Барнаула?
– Когда наступает лето, и я еду на свою родину в Абхазию, здесь начинают говорить: "Вот Шония уехал и не вернется теперь". Но этого не происходит. Всегда можно понять, уезжает человек или нет, по его делам. Если говорить обо мне, то у меня в Алтайском крае идет рост объемов строительства, головной офис компании находится здесь. Что касается других регионов, то последние три года я активно занимаюсь поиском новых проектов в Сочи и Москве. В этом году мы совместно со Сбербанком запустим в Сочи крупный жилой дом. В Москве есть несколько проектов на стадии изучения. Думаю, там мы тоже начнем строить.