Борьба и беспорядок. Как переплетение суда и власти делает из бунтарей героев
Судебный вердикт в отношении московского студента Егора Жукова, приговоренного к трем годам условно за призывы к экстремистской деятельности по делу о массовых беспорядках в российской столице в июле 2019 года, оставил гораздо больше вопросов, чем были до процесса. Почему – в этом попытался разобраться журналист Андрей Магас.
Жуков и другие
Напомню, что самые массовые акции протеста в Москве, вызванные нарушениями избирательного законодательства в ходе кампании по выборам в Мосгордуму, произошли 14 и 27 июля. Далее власти и силовые структуры активно включили, как это нынче принято говорить, "неформальные рычаги воздействия" на системную и не очень оппозицию, и следующие протестные акции, даже если были несогласованными, то не смогли собрать многотысячные группы участников. Дело 21-летнего студента-политолога Высшей школы экономики (ВШЭ) Егора Жукова нельзя рассматривать в отрыве от дел других фигурантов июльских беспорядков – режиссера Дмитрия Васильева, менеджера Сергея Абаничева, левого активиста Владислава Барабанова, "яблочника" Валерия Костенка и других.
Чем напрягли эти акции столичные власти и силовиков? Прежде всего тем, что в них не было явных руководителей и не были ясны цели собравшихся. Собравшаяся в центре Москвы и у здания Мосгоризбиркома толпа была непредсказуема, ее действия были непонятны и оттого не поддаются четкому анализу. Более того, нет гарантии, что подобные действия не станут прологом к другим подобным акциям.
Случайные задержания?
Когда происходят беспорядки, подобные июльским в Москве, силовики занимаются анализом ситуации и выявляют тех, кто мог стать инициатором беспорядков, чтобы потревожить покой и сон зачинщиков. Учитывая, что явных заводил в московских выступлениях не просматривалось, решения об уголовном преследовании принимались, видимо, на основе показаний силовиков и записей видеокамер организаций, что находятся в районе беспорядков. Можно предположить, что реально вникнуть в ситуацию аналитики силовых структур так и не смогли, и "черный воронок" стали направлять к тем, кто просто мог быть причастен к акции. Режиссера Дмитрия Васильева поначалу оштрафовали, затем доставили в Следственный комитет, потом в ИВС (изолятор временного содержания), затем его статус был заменен – с обвиняемого на свидетеля, потом снова на обвиняемого. Потом уголовное дело против него было закрыто, после чего открыто административное дело. Эти шарахания фемиды говорят, что реальной картины случившегося у следствия не было.
С Егором Жуковым ситуация несколько иная, но дающая повод сделать аналогичные выводы. К нему домой с обыском, следует напомнить, силовики пришли ночью 2 августа – почти через неделю после акции 27 июля. Поначалу ему вменяли организацию массовых беспорядков, и в интернете появились соответствующие ролики и публикации. Потом к делу были приобщены видеоролики 2017 года, что было не совсем логично, и общественность вполне объяснимо подобные действия следствия восприняла в штыки. За Егора Жукова поручились многие известные деятели – Чулпан Хаматова, Алексей Венедиктов, Екатерина Винокурова и другие. Причем далеко не все из этих деятелей соблюдают дистанцию по отношению к действующей власти. Скажем, та же Чулпан Хаматова неоднократно заявляла о непонимании протестного движения, а Екатерина Винокурова трудится на практически государственном канале RT. Поэтому говорить, что за студента ВШЭ вступились исключительно либеральная оппозиция, будет не совсем точным.
Суд в тисках большой политики
Когда прокуратура запросила для Егора Жукова четыре года реального срока, стало ясно, что могло свидетельствовать о двух вариантах развития ситуации – либо вокруг его дела ведется борьба не юридического свойства, либо о том, что арбитры уже все решили и просто сохраняют интригу. Вынесенный приговор – три года условно с испытательным сроком в три года – наталкивает на мысль о первом варианте. И судебное решение по поводу будущей интернет-деятельности осужденного подтверждает, что решение принималось, прямо скажем, "на коленке". А сам осужденный после вынесения приговора заявил: "Я надеюсь, мы все понимаем. Что это все превратилось в политику". Ясно, что вокруг дела Егора Жукова велась борьба различных политических группировок, контролирующих прокуратуру, Следственный комитет и другие силовые инстанции. Также ясно, что суд просто не мог вынести оправдательный приговор из-за политического контекста ситуации. Громкие дела политических блогеров говорят о том, что обвинительный уклон судебной системы пока остается преобладающим. И уж точно, правоохранительная система в настоящее время находится в явном противоречии с политическим давлением в делах, вызывающих повышенный общественный резонанс. Между прочим, свидетельством такого противоречия у нас в регионе можно назвать недавний вердикт Бийского горсуда в отношении депутата Заксобрания Алтайского края Ирине Тепловой, приговоренной к четырем годам условного срока. Как известно, прокуратура выразила недовольство тем, что директор ФНПЦ "Алтай" не получила реального срока лишения свободы. И нельзя исключать, что данное дело еще будет иметь продолжение.
Кстати, наличие вопросов, вызванных упомянутым фактором, по делу Егора Жукова косвенно подтвердил ректор ВШЭ Ярослав Кузьминов, который предостерег от превращения студента своего вуза в политическую фигуру. Как опытный наставник он понимает, что правовой урок обществу от вынесенного приговора слишком ненадежен.
"Конечно, вокруг дела Жукова велся политический торг, – прокомментировал приговор ИА "Амител" известный российский адвокат Дмитрий Аграновский, неоднократно принимавший участие в политических процессах. – С одной стороны, к либеральным протестующим, попадающим под суд, у нас чаще всего выносят куда более мягкие приговоры, чем левым активистам. Кроме того, я давно говорил представителям власти, что избыточной жесткостью по отношении к участникам политических протестов вы ничего не добьетесь. Запугать жесткими приговорами не получится, потому что эта жесткость произведет впечатление только на самих осужденных и членов их семей. Видимо, эти слова дошли до адресатов, учитывая приговор Жукову. А вообще, зная Жукова и его окружение, могу заверить, что они еще дадут нашему государству повод для мер судебного порядка".
'Надо сказать, ходить под условным сроком – достаточно некомфортное состояние, – оценила в интервью ИА "Амител" приговор Жукову столичный политический активист, участник протестных акций Ольга Шалина. – Ты ощущаешь, что находишься на крючке и в любой момент тебя могут, что называется, "дернуть". Конечно, сейчас Егор об этом не думает, он такой понторез, к тому же он наработал на этом деле политический капитал. Хотя я, конечно, не верю, что его судебное преследование затеяно с целью его пиара. Но факт есть факт. Он не может вести свой блог, но сейчас ему Алексей Венедиктов предоставил площадку на "Эхе Москвы". Это во много раз увеличит внимание к нему. К тому же такой судебный "полузапрет" лишь подогреет интерес к его материалам. Кроме того, наши силовые структуры подчас сказав "а" не могут произнести "б" – этим, полагаю, вызваны процессуальные шарахания вокруг обвиняемых по данному делу. Напомню, что некоторые фигуранты дела попали под судебное преследование не потому что нападали на сотрудников Росгвардии, а потому что пытались не допустить жесткости по отношению к людям. Но из этих фигурантов, в отличие от Егора, не делают героев...".