Модный барнаульский художник Артем Лютцев об авангардизме, Instagram и искусстве

Выставка "Комплекс полноценности" открылась в Барнаульской галерее и школе искусств "Нагорная" еще в середине мая. Это первая персональная выставка работ Барнаульского художника Артема Лютцева. Его работы – это спонтанное выражение внутреннего мира художника посредством абстракционизма, авангардизма и экспериментального поиска. "Комплекс полноценности" – проект совершенно нового для галереи формата, это касается не только стиля работ, но и особенностей подачи. Открытие выставки сопровождалось перформансами, интерактивными активностями. Amic.ru поговорил с Артемом Лютцевым о его работах и о том, сколько зарабатывает современный художник.

– Расскажи немного о себе: где учился и каким был твой путь к творчеству?

– У меня нет профессионального образования художника. Закончил АлтГУ, получил профессию  маркетолога, чуть позже поступил в магистратуру на "коммерция". В жизни любого человека самообразование играет большую роль. Когда  учился в школе с биологическим уклоном, меня заинтересовали статьи по медицине, занятия в краевом экологическом центре увлекли экологией. А когда начал глубже формировать свою личность, появились духовные интересы. Лет 15 назад пробовал йогу, вегетарианство, после 4,5 лет строгого соблюдения вегетарианства сделал выводы, внес поправки, сейчас меня сложно назвать вегетарианцем, но я очень внимательно отношусь к своему питанию.

Примерно 12 лет назад судьба преподнесла мне возможность познакомиться с нашим земляком, художником Владимиром Опара. Его студия оказалась прекраснейшим местом: огромное круглое окно с видом на Кремль, работы, которым десятки лет, запах высохшей краски и абсолютно неузнаваемая древесина под ней на мольберте – все это меня вдохновило, и я начал рисовать.

– Вспомни свою первую работу. Что было изображено на картине?

– В интернете  нашел случайно картину – нарисованная девушка с шарами. Я подумал, почему бы не попробовать. Попробовал и получилось.

– Как происходил поиск своего стиля?

– Не исключено, что я еще в поиске, и он будет на протяжении всей жизни.

– Смотрел некоторые твои работы. В чем суть твоих произведений?

– Отдельная работа или цикл работ – это только фраза в диалоге со зрителем, выставка работ – есть способ выхода на этот диалог. У первой выставки есть название: "Комплекс полноценности". Это означает призыв для любого творческого человека: "Делай. Не бойся делать! Бойся не сделать. Бойся не показать".

– Для тебя важно как зритель трактует твою работу?

– Для меня не принципиально, чтобы человек увидел то, что чувствовал я, когда эту работу делал. На выставке родилась идея: предложить зрителям дать трактовку работ, которые им понравились. Мы предложили всем желающим высказаться в микрофон о любой из понравившихся работ и получить приятный подарок. Как только человек высказывался доступным простым языком, люди смотрели, слушали и понимали, что они видели другое. И это нормальная ситуация. Все эти трактовки были приняты позитивно и одобрительно. Если до этого люди подходили и говорили в общем о выставке, то после конкурса темы бесед изменились, диалоги стали более открытыми и наполненными обсуждением работ.

– Давай поговорим про современное искусство. В каком состоянии оно сейчас находится в России и в Алтайском крае?

– Отвечу вначале без оценки маркетолога: до фотографии одна веха, масштабная со своими этапами, концепциями. После фотографии все изменилось. Реализм – это красиво, это интересно, но появилась фотография, и она все заменила. Она сейчас может нести настолько мощный смысл. Один режим портретной съемки в телефоне может заменить рисование портрета. Как обвиняли Караваджо (великий итальянский художник): "В ваших работах нет искры Бога. Все слишком четко, слишком реально". Теперь отвечу как человек, немного понимающий в маркетинге: когда происходит коммерциализация, нам нужно что-то выделить: наш продукт, наш товар. Есть  современное искусство новое, то, что сейчас и то, что было раньше. Это два разных рынка. Это помогает сфокусировать спрос. Но с термином "современное искусство" – разговор о душе, чувствах и эмоциях у нас не склеится. Есть искусство актуальное и неактуальное лично для вас. Без срока давности.

– Какое для тебя искусство актуально?

– Я люблю авангардизм и его направления.

– Назови пятерку своих любимых художников.

– Прежде всего, Густав Климт. Заинтересовался, когда увидел его работы на экране монитора компьютера, а когда в живую – то восторг был неописуем. Зал Михаила Врубеля в Третьяковской галерее вообще никогда из памяти не сотрется. На третье место поставил бы Владимира Опара. Особенно его работу "Мальчик карбюратор и его мама". Вдумайтесь, какое элегантное название! Николай Рерих интересен не только как художник, но исследователь, путешественник. В его работах чувствуется осмысленная цель поиска Шамбалы, настолько устремленные его работы, узнаваемый почерк.  Пытаться повторять его работы мне не хочется, но смотреть на них всегда интересно. Сальвадор Дали меня привлекает не только как художник, но и то, как он начинал, как ждал своего ценителя. Это человек чистой воли, энергии, мысли и  целеустремленности.

– Недавно подписался на инстафотографа Дмитрия Матова. Это псковский   фотограф, который снимает на iPhone жизнь в провинции. Это очень круто, его фотографии – целое искусство. Раньше казалось, чтобы быть профессиональным фотографом, надо иметь большой фотоаппарат с огромными линзами, ночами сидеть в ванной комнате. А сейчас современный телефон упрощает этот процесс в разы. Многие художники обижаются, что фото в интернете сравнивают с настоящим искусством. Как ты считаешь, в живописи такая тенденция существует?

– Творческие люди – тонкие натуры, их легко обидеть. Нужно адекватно воспринимать реальность. Нужно определиться, что мы понимаем под словом искусство? Если  в бизнесе ты производишь, например, плохой продукт, он плохо продается, стоит ли обижаться? Надо включить мозги и сделать лучше. Также и в искусстве. Нет универсального понимания, что такое искусство. Каждый человек это понимает по-своему. Для меня искусство – это творческий продукт, посредством которого происходит отклик зрителя на то, что от души и сердца вложил художник. Для искусства важны условия, его нужно заключать в пространственные рамки, ему необходима соответствующая эстетика. Не могут признанные мировые шедевры адекватно быть восприняты в полуразрушенном подвале завалившегося дома с протекающими трубами и соответствующими запахами. Им необходимо место, подчеркивающее достоинство. Это начинает взаимодействовать с пониманием культуры. Когда культура в обществе на высоте, появляются такие маркеры, как новые здания, большие просторные светлые квартиры, и у человека появляется свободная стена для искусства. Понятно, что это связано с экономической ситуацией в стране. Когда мы начинаем рисовать что-то на мосту или гениталии прибивать к брусчатке – это неуместно и некультурно. Культура, в моем понимании, самоограничение в той мере, в какой уважаешь интересы общества в целом и любого человека в частности.

– Что сейчас модно в искусстве, на что есть спрос, что интересно людям?

– Все, что касается искусства, у большинства людей не имеет осознанного запроса. Есть в подсознании готовность воспринять, а что конкретно – сказать сложно. Если мы выйдем на улицу и спросим прохожих, какие работы какого жанра они хотели бы увидеть, мы не получим ответы, а если получим, то вывод сделать будет сложно.    Повторюсь: есть актуальное и неактуальное искусство. Все очень просто: делай что-то от души, стремись это показывать и будет твой зритель.

– Существует устоявшееся мнение: художник всегда должен быть беден и голоден. Удается ли тебе зарабатывать своим творчеством?

– У меня изначально такой задачи не стояло и сейчас не стоит. Была потребность выразиться, позже появилось желание быть понятым. Должен ли быть художник беден?  Однозначно нет. Люди культуры, искусства, те, кто создают красивое и важное и прозябают в бедности и потребности – это ненормально. Они не поняты и не замечены.  Если художник, музыкант, писатель несет светлое для твоего душевного равновесия, он чему-то тебя в этот момент учит, если ты желаешь понять и научиться. Так должен ли учитель прозябать в бедности?!

– А среда влияет на художника? Важно ли, что ты живешь, например, в Швейцарии или в Барнауле?

– Если мы пройдемся по галереям Швейцарии или Германии, то четко уловим некую строгую стилистику, отражающую ментальность этих народов. В этом смысле у нас совсем другой уклад жизни, совсем иные проблемы, и это находит отражение в картинах российских авторов. Актуальность для них и нас в одинаковый период времени абсолютно разная. Если мы погружаемся в реалии другой страны, архитектуры, то начнем со временем делать другой продукт. Хуже или лучше – это уже другой вопрос.

– А что скажешь про Барнаул. Здесь актуально современное искусство?

– Везде, где есть душа, не может не быть интереса к искусству. Оно имеет такую характеристику, как сложность и неоднозначность. Наша голова имеет свой процессор, как компьютер. Он тянет или не тянет сложные задачи. Если мы загружаем в голову сложную задачу, то в разы начинаем тратить больше энергии на ее решение. В этот момент вынуждены задумываться, поэтому еще одна задача в этот процессор может просто не влезть. Нам нужно поесть, поспать, организм начинает экономить энергию. Поэтому проще потреблять "попсовое" искусство, которого в изобилии в Instagram. При таком клиповом мышлении невозможно сосредоточиться перед серьезными картинами в галереях. За пять минут люди делают круг по залу, а потом выходят. Для восприятия сложного нужно воспитывать себя и ограничивать от "пустого" или бессмысленного.

– Всегда считал, что 5-10% жителей Барнаула, которые ходят в театр,– это элита города, самая мыслящая его часть. Предполагаю, что в музеи и на выставки в галереи ходит примерно сопоставимое количество человек. Как ты думаешь, почему их так мало и нужно ли привлекать новую аудиторию?

– Человек должен максимально выкладываться на работе. Так устроена экономика. В промежутке между работой и домом уже нет желания поехать подискутировать на тему высокого искусства. Если есть спрос на простое, то оно начинает накапливаться, и за этой горой попсы уже сложно рассмотреть что-то стоящее и талантливое. Если спросить у среднестатистического  человека, как он проводит свои выходные, то в его маршруте театр, современные галереи, выставки даже не проглядываются. Посещение таких храмов культуры замещаются простыми вещами, хотя, уверен, неосознанная потребность в искусстве есть у каждого человека.

– А как изменить эту ситуацию, и в силах ли повлиять на нее именно художникам?

– За этим вопросом обозначается задача. Если мы ее ставим, то должны понять, зачем ее выполнять. Как мне кажется, это работа государственных структур, и она ведется. Просто эффект не бывает быстрым. Как только человек избавляется от безыскусной стерильности пространства и механизм повседневной жизни превращается в некое искусство жизни, у человека появляются в голове нестандартные решения проблем. Наша страна сталкивается с проблемами в виде санкций и прочих форс-мажоров. Возникает вопрос: кто должен заниматься, например, импортозамещением. Есть два вида активистов, которые это могут сделать. Первые – люди с деньгами, которые готовы к инвестициям. Таких людей много. Вторые же, которые придумывают, как творчески решить проблемы. Они – самородки. Если вы спросите, где их взять, то лучше это спрашивать в дверях Нобелевского комитета. Все эти ученые выросли на классической музыке, великих художественных произведениях. Поэтому если мы создаем среду доступности сложного искусства, то через 15-20 лет сформируем группу людей, которые приведут нашу страну к чему-то непредсказуемо великому. Наше государство должно ставить задачу, чтобы повсеместно появлялись доступные музеи, театры, консерватории.

– У государства есть задача, чтобы люди ходили в галереи, а не на митинги.

– Как только человек начнет мыслить стратегически, он поймет бессмысленность всех этих протестных акций.

– Мне кажется, что на уровне государства совсем не хватает пропаганды элитарного искусства.

– Лучше молчать и делать, чем говорить и ничего не делать при этом. Это о популистах. Галерея "Нагорная" в данном случае открывает бесплатно свои двери. И люди за это им благодарны.

– У тебя также есть Instagram. С какой целью ты выкладываешь в нем свои работы?

– Все та же самая потребность: быть понятым. Мои посты – выстраивание диалога с аудиторией. С детства у нас появляется некоторое количество друзей. Когда мы вырастаем, появляются новые интересы, и уже не всегда мы с этими друзьями можем о чем-то поговорить. Постепенно мы оказываемся в вакууме. Через площадку Instagram у меня появились новые знакомые, с которым выстраивается диалог. Люди видят фотографии моих работ, читают комментарии под картинками. Но таких людей очень мало. Сегодня встретить своего читателя в соцсетях почти невозможно. Как за большой кучей бессмыслицы разглядеть  маленький алмаз.

– Вернемся к выставке. Как считаешь, оценят ли ее барнаульцы, и на какой результат рассчитываешь?

– Могу сказать, что ее уже оценили. У нас на выставке есть специальная коробочка для вопросов. На открытие выставки пришло более сотни человек. Люди посещают ее и сейчас. Это коробочка пополняется, периодически специально заезжаю в галерею, чтобы почитать их.

– И о чем пишут?

– Похвала в общем смысле. Есть записки, где человек описывает свои эмоции, но есть очень личные вещи, мотивирующие. Критики не было, хотя я ее ожидал.

– А как ты к ней относишься?

– Для меня нормально существовать в агрессивной среде, конкуренции. Критика – норма жизни. Любой продукт, который ты производишь, обычно ценят только 20%. Остальные – только критикуют.

– А ты продаешь свои картины?

– Нет. Не хочу и не вижу в этом смысла.

– А если кто-то предложит за нее миллион долларов?

– Я буду очень удивлен. Если он настолько будет впечатлен тем, что я делаю, то нам будет о чем поговорить.

– Скажи, есть ли разница для художника: живет он в большом городе или в Барнауле. Насколько сложно пробиться на московские выставки?

– Я очень люблю наш город. Самый лучший кофе, который я пробовал, готовили в Барнауле. За определенные деньги можно позволить себе комфортную жизнь в нашем городе. А в соседнем – уже нет. Я уже не говорю о западных странах. Мне комфортно в Барнауле, но если здесь заниматься авангардом, зритель будет, но спрос не сформируется. Вам никогда не заплатят большие деньги. Ты покупаешь краски и холст, понимая, что с помощью этого не заработать. Ты просто пишешь для себя и своих близких. Перевозить работы в по галереям – ущербно для самих работ. Я передавал 30 своих работ в Новосибирск фонду "Шедевр" с одной только просьбой: дать отклик, протестировать реакцию зрителей. Несмотря на то, что сотрудники – люди ответственные, на половине картин после этого мне пришлось заменить рамы. Перевезти работы в Москву – нужно понимать, что для них это билет в один конец. Для выставки же за границей нужно иметь специальные документы, которые стоят денег и времени. Когда бываю в московских галереях, то ее работники, которым показываю свои картины, часто резюмируют: "Нам очень нравится, но жаль, что вы живете не в Москве". Первые проблемы возникают в менее прогрессивных городах. Представители культуры, чье мнение является решающим, не всегда бывают справедливы. Как только начнет меняться представление об искусстве у функционеров от культуры – то и наш замечательный город  лет через 15 получит шанс выглядеть подобием финансового оазиса.