Они наступали полукругом: как журналист Amic в колонии бунт поднимал

10 апреля 2019 года на базе лечебно-исправительного учреждения № 8 УФСИН России по Алтайскому краю прошло тактико-строевое занятие по ликвидации массовых беспорядков осужденных. Учения такого рода проводились и раньше, но в этот раз осветить ход происходящего было предложено изнутри: журналисты на день стали сотрудниками колонии и заключенными. Что из этого получилось, читайте в честном репортаже корреспондента "Амител" Романа Позднякова здесь и сейчас.

Не напрягайтесь

Собираясь на учения, решил, что буду выступать в роли заключенного. На тот момент я был уверен, что моей задачей станет попытка побега из колонии, и прокручивал в голове все ранее известные мне по фильмам и книгам варианты: накинуть одеяло на колючую проволоку, спрятаться в баке с бельем и выехать за территорию, сделать подкоп из камеры... Я глубоко ошибался. 

В учебном центре УФСИН нам выдали форму спецконтингента, или говоря по-простому – заключенных. Времени было достаточно, и мы старательно вживались в роль и позировали фотографам. Настоящие сотрудники колонии относились к нам благодушно, чувствовалось, что все происходящее им так же интересно, как и нам.

И вот, наконец, я услышал легенду учения: группа агрессивно настроенных осужденных спровоцировала в колонии массовые беспорядки. То есть речь шла о бунте, а не о побеге. Впрочем, меня это мало расстроило. Настроение было приподнято, инструктировал нас заместитель начальника УФСИН Александр Федоров. Главное из его слов, что я смог запомнить на тот момент: "когда вас будут изымать из толпы бунтующих, не напрягайтесь и не сопротивляйтесь".

Прибыв на место учений, мы увидели сотни силовиков. Масштаб захватывал. Я спокойно наблюдал, как спецназ отрабатывал тактические приемы подавления бунта пока еще без нашего участия. Мне и еще двум журналистам надели на рукава красные повязки – сигнал для спецназа, что мы гражданские лица. Значит, особо калечить не будут, решил я.

Спецназ, кинологи и другие сотрудники колоний ушли на исходную позицию, а мы встретились со своими "сокамерниками". На площадке, окруженной гаражами с одной стороны, и сеткой-рабицой с другой, стояла толпа "наших" из числа журналистов и действующих сотрудников разных подразделений, которые так же, как и мы играли роль заключенных. Они нас весело поприветствовали и дали свои наставления, которые весьма отличались от предыдущего инструктажа. "Сокамерники" посоветовали взять палки и "работать" по щитам. Рекомендовали держаться подальше от собак, так как те очень агрессивно реагируют на форму осужденных. Я задал только один вопрос: "А как я пойму, что спецназ меня принимает из толпы?" Парни засмеялись и пообещали: "Все будет очень быстро, ты ничего не поймешь".

И грянул бой

Учения состояли из двух этапов. Первый, так сказать, репетиция: использовалось небольшое количество боеприпасов и техники. Второй – основной, с максимальной отработкой навыков и возможностей.

Итак, "нас" было около двадцати человек, а "их" около двухсот. Бежать нам было некуда – везде забор, а за спиной гаражи. Прозвучала команда и перед нами выстроилось "войско" со щитами, которое пошло на нас строем и начало отрезать свободную территорию. Кто-то из наших скомандовал: "Погнали!" И грянул бой.

Наша двадцатка бунтарей ринулась на щиты, мы били по ним ногами, долбили палками, бросались всем, что попадало под руку. Адреналин зашкаливал, а еще ощущалась сплоченность "арестантов". Но против 200 силовиков мы были бессильны.

Полукруг сужался с каждой секундой. В один момент щиты вдруг раздвинулись и из-за них выскочила группа спецназа – мужики под два метра ростом в полной экипировке. Они просто схватили одного из наших и затащили за щиты. Не прошло и минуты, как под моими ногами лопнул взрыв-пакет и я оказался скручен сотрудниками спецназа. Пока остальные парни бились, меня уже под руки вели в автозак. Через некоторое время автозак заполнился, и заходящие "заключенные" сочувственно интересовались: "ну как ты, нормально?" Я кивал головой.

Опять война

Подошло время основной части учений. Вокруг нашей компании разожгли огромные костровища, из оружия у нас появились деревянные бруски, которыми мы собирались закидывать сотрудников. В этот раз все было еще масштабнее. Подъехала пожарная машина с металлическим ковшом и защитной решеткой. Один из "заключенных" показал мне на гараж вдалеке – на позиции лежал снайпер.

Все силы и средства сводного отряда УФСИН стянулись к месту бунта. Начались переговоры. Мы требовали послабления режима и улучшения условий, а переговорщик колонии очень грамотно вел диалог и обещал все уладить. К сожалению, ограничиваться словами никто не стал.

Пожарный автомобиль потушил огонь и немного остудил наш пыл. Мы начали закидывать "врага" деревянными брусками, которые отлетали от касок и щитов. И перед нами опять выстроилось полукольцо из щитов. Нас окружили служебные собаки и все пошло по уже знакомой нам схеме. Несколько взрыв-пакетов и меня оглушило. Из-за дыма я практически ничего не видел и меня опять "приняли"...

Победила дружба

А вот теперь главный вопрос: по-настоящему ли работали сотрудники колонии и спецназ, чтобы подавить "бунт" журналистов? Я ни разу не видел, как задерживают настоящих заключенных, но скажу честно: и "мы" и "они" работали плотно. Чтобы от учений была польза, никто не должен был поддаваться. Признаюсь: я пинал по щиту со всей силы, видел, как сотрудника сносило в сторону от моего удара. Ко мне применяли приемы, отработанные до автоматизма: сотрудники действовали чрезвычайно быстро и четко.

Завершающей частью учений стало освобождение заложников – во время "бунта" мы "захватили" двух медсестер (тоже журналистки). С преступниками вели переговоры, в ходе которых им предоставили автомобиль. Впрочем, уехать не удалось: на выезде с территории колонии спецназ всех грамотно обезвредил. Пострадавших не было ни с одной стороны. Бунт был подавлен, но довольны остались даже мятежники.