Шнур, какой он есть: что рассказал о себе лидер группировки "Ленинград"
Группировка "Ленинград" с новой программой 5 июня приедет в краевую столицу. Концерт пройдет во Дворце спорта и обещает быть действительно грандиозным событием. Подробнее о мероприятии, творческих планах и взглядах музыканта узнала журналист Ираида Федорова. А что рассказал ей Сергей Шнуров, читайте в интервью на Amic.ru.
Корр.: Сергей, есть в вашем новом альбоме песня про Путина, о чем эта композиция?
- Смотрите, герой, в моём обличье, поет о большой медийной персоне, с которой не знаком лично. Он видит эту сущность только на экране. И совмещает свою жизнь с картинкой из телевизора.
Корр.: Это как персонаж Светлакова в "Нашей Раше", который сидит на своем диване в Таганроге и разговаривает с телевизором. Так примерно? А сами вы по-прежнему телевизором не пользуетесь?
- Телевизора у меня уже очень давно нет. Телевизор занимает все меньшее и меньшее пространство в жизни практически любого человека. Интернет вытесняет телевизор. Это процессы глобальные, большие, они не остановимы. Сначала, когда телевизор только появился, в начале 1950-х, это было редкостью, диковинкой. Зато потом уже не было такого дома, даже в глухой сибирской деревушке, где бы ни стоял, пускай, черно-белый, но телевизор. Так будет и с интернетом.
Корр.: Вот как раз в интернете, на YouTube смотрела ролик ваш, фрагмент репетиции, где вы на камеру обратились к зрителям, но при этом усомнились в том, что это люди, назвали их духами. Что вы имели в виду?
- Когда я говорю "духи", то провожу параллель между знаменитыми спиритическими сеансами начала прошлого века и интернет-общением. Мы же не особенно знаем тех людей, за никами. Это некие виртуальные сущности. Они задают нам вопросы, а мы на них отвечаем. Есть ли они, нет ли их – тоже вопрос.
Корр.: А скажите, почему сложно найти людей, к вам равнодушных? В интернете такие баталии! Хотя вы однажды сказали, что вам бывает стыдно за такой бурный успех, по вашим словам, неоправданный… Или все-таки нравится, что популярны?
- Зависит, конечно же, от настроения. Когда нравится, когда нет. Я на эту тему размышляю иногда. Знаете, не нахожусь в заведомо стройной позиции. Потому что любые стройные позиции приводят к твердым и зашоренным убеждениям. А из-за убеждений – сложно анализировать.
Корр.: Кто-то на форуме написал: "Обиженных и оскорбленных не понимаю, не нравится Шнур – не слушай, не мешай другим, сиди и наслаждайся Шопеном". Как-то задевает, что с Шопеном вас противопоставляют. Вы сами как к Шопену относитесь?
- "Ш". Шопен. Шнитке, Шнур… Понимаете, я уже в том возрасте, когда вкусовые предпочтения не играют роли. Я пытаюсь понять, как это сделано, такая музыка, безоговорочно принимаю, что Шопен – большое явление, неотъемлемая часть европейской культуры. При этом мое отношение, как то: трепетание души и тому подобное – все это у меня за скобками. Давайте лучше еще продолжим на "Ш", мне понравилась эта игра… Мой ход… Штокхаузен (немецкий композитор - прим. ред.).
Корр.: Понятно. Вы любите ниспровергателей. Шопенгауэра читаете? Тоже на букву "Ш".
- Покой и воля… Вообще, Александр Сергеевич Пушкин уже всё сказал по этому поводу. И, знаете, всему свое время. Мне кажется, в 45 лет читать Шопенгауэра уже поздно.
Корр.: Хорошо, о "возрасте дожития". 13 апреля вам "уже" исполнилось сорок пять. Дата знаковая для вас, или справили очередной день рождения, да и все?
- Слушайте, для меня она абсолютно не знаковая. А знаковая – для древнегреческой культуры. В 45 лет наступает "акме", возраст, когда зрелый юноша становится мужчиной. Когда человек имеет право что-то заявлять от своего имени. До 45 лет он мог слушать и задавать вопросы.
Корр.: Интересно, что с Высоцким все же сравнивают вас, а не какого-то другого исполнителя с хрипотцой в голосе, например, Гарика Сукачева. Вы лично знакомы с Гариком?
- О, да. И прекрасно к Гарику отношусь, мы приятельствуем очень давно, и я ему всячески передаю приветы, когда гастроли нас разводят. Вот и через "Барнаульские новости" сейчас передам. Гарик, привет!
Корр.: Вы большой мастер по части розыгрышей, возмутитель спокойствия. На одном из шоу вы сняли штаны и сказали остолбеневшей публике: "Запомните меня голым". Что это было?
- Это было в 2014-м. Я рассматривал это как перформанс. Известно определение – "голый человек на голой земле". Собственно, таким образом я и продемонстрировал некую экзистенцию. Сущность бытия, место человека в этом мире. Открытость. Незащищенность. Все эти "обвесы" культурные – одежда, цивилизация, софиты, гитары, деньги, счета - все это, по большому счету, некая страховка. Но она все равно не помогает сами понимаете от чего.
Корр.: А к эксгибиционизму это не имело отношения?
- Это имело отношение к экзистенциализму. Поверьте, любому человеку сложно перед толпой оказаться голым. Но большие художники на это решаются. Такие как Ван Гог.
Корр.: А все-таки, Сергей, чего нам ждать от июньского концерта?
- От концерта надо ждать всегда чего-то праздничного и удивительного. Искусство должно будоражить. Если искусство не будоражит, не проникает в какие-то, пусть даже болевые точки, – тогда это не искусство, а декорация. Предмет интерьера. Ждите карнавала!