Количество не есть качество: алтайский эколог Грибков о Годе экологии

Год экологии в России еще не окончен, но уже понятно — больших подвижек в защите природы достичь не удалось, зато есть много небольших – как в законотворчестве, так и в реализации. Такое мнение высказал известный алтайский эколог, активист регионального отделения Общероссийского народного фронта Алексей Грибков. С ним побеседовал корреспондент портала Amic.ru в рамках эфира радио "Эхо Москвы" в Барнауле.

Корреспондент: Алексей, добрый день! Я очень рада с вами побеседовать. Потому что за вечными темами бюджетов, индексаций, вакцинаций как-то мы часто упускаем тему экологии. Хотя в Год экологии, наверное, внимания хоть отбавляй?

Алексей Грибков: Да, конечно, внимания стало больше. Радует, что после призыва президента активизировались органы власти, общество, СМИ. Сейчас о проблемах экологии много говорят. Но, разумеется, важно не сколько говорят, а что делают. С удовлетворением отмечу, что в Год экологии произошел ряд подвижек. Хотя делается далеко не все, что хотелось бы.

Корр.: В стране в целом и в каждом регионе были разработаны планы мероприятий. Было в этих планах что-то более серьезное, чем традиционные конкурсы рисунков и мероприятия по экологическому воспитанию?

А.Г.: Да, справедливое замечание. Там разные мероприятия, но мне, и не только мне, показалось, что акцент опять сделан на праздничной программе. Год экологии? Так мы на эту тему спляшем и песни споем! Ничего плохого нет и в конкурсе рисунков, если это привлекает внимание простых людей. Но нельзя подменять этим реальное решение проблем. А их огромное количество.

ОНФ готовил общественные предложения и направлял их главам регионов. Наше реготделение сделало то же. Мы предложили навести порядок, упорядочить использование, охрану и защиту городских лесов, расширить и усилить охрану особо охраняемых природных территорий (ООПТ), заняться ликвидацией накопленного экологического ущерба, в том числе опасных полигонов, мест захоронения токсичных отходов. Например, по озеру Большое Яровое в этом году была поднята проблема, и есть некоторые движения.

Об этом читайте в материале "Озеро Большое Яровое на Алтае защитят от отходов химического производства".

Мы реализуем проект ОНФ "Генеральная уборка". Граждане продолжают присылать информацию о несанкционированных свалках. Активисты Народного фронта успешно добиваются реакции власти. В Алтайском крае было отмечено 123 "мусорные точки", из них ликвидировано 65.

Корр.: Но ведь это же пример эффективной работы власти и общества, да еще и в Год экологии. Может, в планах этого и не было, но в итоги работы записать точно можно и тем, и другим.

А.Г.: Да, в этом направлении работа с органами власти конструктивная. Администрация Барнаула (в столице региона больше всего таких проблемных объектов) реагировала и устраняла нарушения оперативно. Бюджет у города небольшой, но средства и возможности находились.

Смотрите также: Фотоновости. Свалку с десятилетним "стажем" ликвидировали в Барнауле

Благодаря Году экологии у нас хоть немного, но сдвинулась с мертвой точки борьба за расширение Тигирекского заповедника. Но там очень долгое согласование: от всех органов местного самоуправления до всех профильных федеральных министерств.

Корр.: Алексей, а вот если бы вам дать белый лист бумаги и предложить расписать программу по Году экологии, что бы вы включили?

А.Г.: Большинство проблем в сфере охраны окружающей среды за год не решаются. Это должна быть многолетняя, кропотливая, вдумчивая работа. Но за один год можно задать важную тенденцию.

Я отмечу два основных стратегических направления, разуется, вкупе с тем, что я уже назвал:

• Гигантская проблема с обращением с отходами. Бытового мусора и пластиковых бутылок где только нет. Я по работе заезжаю в такую глухомань, глубоко в лес, высоко в горы, казалось бы, тут не ступала нога человека. Но нет, и здесь след человека в виде брошенной пластиковой бутылки.
• Состояние дикой природы с ее животными и растениями. Темпы деградации огромны. Это общепланетарная проблема. Надо бороться не только за парки, красивые пруды, но и за дикую природу. Нужна территориальная охрана природы. Через создание ООПТ: заказников, национальных парков, природных парков, заповедников и через конкретные меры по сохранению не только древесины, но и животного и растительного мира.

Напомню, что 2017 год объявлен еще и Годом ООПТ. Это год столетия охраны заповедных территорий. Но ее масштабы совершенно недостаточны.

В Алтайском крае процент ООПТ мизерный – 4,7%. Даже такой промышленно развитый регион, как Кузбасс, имеет почти 15% ООПТ.

Корр.: Вот как раз хотела спросить. Вот эти 4,7% площади особо охраняемых природных территорий – это мало или очень мало? Сколько региону надо?

А.Г.: Хотя бы 10%. Это не мои придумки, это расчеты экспертов. Но, кстати, такие планы в регионе есть. На краевом уровне утверждена схема развития ООПТ до 2025 года, где это расписано.

Но расширение для галочки бесполезно. Нужно, чтобы ООПТ выполняли свои функции по защите территории. Я знаю много примеров, когда в заказниках на землях лесного фонда ведется такая же заготовка древесины, как на соседних территориях, не имеющих такого статуса.

Корр.: Алексей, напомните еще раз, что именно нельзя делать в ООПТ. Ведь не только же рубить деревья.

А.Г.: В самых строгих формах ООПТ — заповедниках — запрещена любая форма хозяйственной деятельности, даже просто нахождение без специального разрешения. В заказниках же допускается и заготовка древесины, и сбор грибов-ягод.

Мы предлагаем выделить внутри заказников зоны особой охраны. Например, места обитания редких и исчезающих видов растений и животных, уникальных природных сообществ. Но этого пока нет.

Читайте также: Лес раздора: экологи Алтая добились изменения лесохозяйственных регламентов

Мы настаиваем на усилении финансирования охраны таких мест. В Алтайском крае 37 заказников регионального значения. На них работает всего 20 егерей. А некоторые имеют площадь по 65-70 тысяч гектаров. Представляете одного егеря на старенькой машине и с полупустым баком бензина на две огромные территории?

В единственной федеральной ООППТ в регионе — Тигирекском заповеднике — дела обстоят лучше. Там на один заказник 20 инспекторов.

Корр.: В российском законодательстве с начала 2017 года появилось понятие зеленый щит или лесопарковый зеленый пояс — территория вокруг города, где будет ограничен режим природопользования. Зачем нужны эти зеленые щиты? Ведь вокруг того же Барнаула есть территории со статусом городских лесов, лесопарковых зон.

А. Г.: Да, вы правы. Статус "зеленый щит" отчасти дублирует статус городских лесов и лесопарковых зон. Но, во-первых, там будет запрещено изъятие или дробление, вырезание кусков. А если какая-то территория все же должна быть изъята из зеленого щита, например, для строительства дороги или другого линейного объекта, то предусмотрен механизм компенсации по площади и качеству леса.

Во-вторых, власти будут обязаны раз в полгода отчитываться о состоянии и площади этой территории.

Корр.: Когда Барнаул будет опоясан и какой будет площадь этого зеленого пояса?

А.Г.: Примерно к середине следующего года. А по площади — 54 тысяч гектаров. Это городские леса вокруг Барнаула, сосновый бор в нагорной части площадью 4,63 гектара и прилегающие к городу леса в Озерском, Барнаульском и Бобровском лесничествах, которые отнесены к категории "зеленые зоны" и "лесопарковые зоны".

Читайте также: "Зеленый щит" почти в 54 тысячи га может появиться вокруг Барнаула

Это наше предложение, но точно уже власти определят. Там есть еще вопросы с постановкой на государственный кадастровый учет.

Корр.: Вот, наверное, еще одна тема, которую бы вы внесли в свой план в Год экологии — упорядочение кадастрового учета?

А.Г.: Да, знаете, нет. В Алтайском крае и в Барнауле с этим более-менее все в порядке. Сейчас границы территории можно установить до метра. А вот установить законом ограничение хозяйственной деятельности пока не получается. Так что я вписал бы в этот свой план доработку закона о "зеленом щите" и закона об особо охраняемых природных территориях в регионе, чтобы они перестали служить базой для заготовки древесины.

Читайте также: Нам необходим общественный контроль в лесах — алтайский эколог Грибков

Корр.: То же вы, думаю, скажете и о законе о "лесной амнистии"?

А.Г.: Верно. "Лесная амнистия", напомню, позволяет оформить в собственность участки, которые зарегистрированы в госреестре недвижимости, но при этом оказались в гослесфонде. Но одно дело, если это участок бабушки, которая получила его от предприятия много лет назад. Другое дело, если частный дом, зачастую богатый коттедж, приобретенный по мошеннической схеме. В Чарышском районе Алтайского края есть участки, которые были когда-то гослесфондом, а потом преобразовались в земли сельхозназначения и были просто проданы. Есть примеры с участками в нагорной части Барнаула, там целый поселок, которого никак не должно было существовать.