Десять любимых фильмов режиссера Андрея Тарковского

4 апреля исполнилось бы 87 лет одному из самых величайших режиссеров российского и мирового кино — Андрею Тарковскому. В разное время его называли самым великим режиссером в мире такие известные кинематографисты, как Ингмар Бергман, Ларс фон Триер и Алеханро Гонсалес Иньярриту.

"Фильм, если это не документ, – сон, греза. Поэтому Тарковский – самый великий из всех. Для него сновидения самоочевидны, он ничего не объясняет, да и что, кстати сказать, ему объяснять? Он – ясновидец, сумевший воплотить свои видения в наиболее трудоемком и в то же время наиболее податливом жанре искусства. Всю свою жизнь я стучался в дверь, ведущую в то пространство, где он движется с такой самоочевидной естественностью. Лишь раз или два мне удалось туда проскользнуть", – написал в книге "Латерна магики" шведский режиссер Ингмар Бергман.

В 1972 году киновед Леонид Козлов по случаю скорого выхода фильма "Солярис" провел интервью с Андреем Тарковским и спросил известного режиссера о его самых любимых фильмах. Козлов тогда отметил, что на то, чтобы составить список, у Тарковского ушло несколько минут. Amic.ru по случаю дня рождения Тарковского решил вспомнить о тех картинах, которые вдохновляли мастера, и что по этому поводу он сам говорил.

"Дневник сельского священника" Робера Брессона

Пример истинного кинематографиста для меня Робер Брессон. "Дневник сельского священника" я считаю любимым фильмом. Брессон делает картины, когда у него возникает к тому потребность. Замыслы диктует ему его совесть художника, его идея. Он творит не для себя, не для признания, не для похвал. Не думает о том, поймут его или нет, как оценит его пресса, станут или не станут смотреть его фильм. Он повинуется лишь неким и высшим объективным законам искусства, он чужд всех суетных забот, и трагическое пушкинское "поэт и чернь" от него далеко. Поэтому картины Брессона обладают простотой, благородством, поразительным достоинством. Брессон единственный, кто, сумев выдержать испытание славой, остался самим собой.

"Причастие" Ингмара Бергмана

Когда Бергман говорит о Боге, то лишь для того, чтобы сказать, что голос Его не слышен в мире, что Его нет... Стало быть, между нами не может быть сравнения. Критики, убежденные в обратном, очень поверхностны, и если они утверждают это лишь потому, что исполнитель главной роли "Жертвоприношения" снимался и у Бергмана и что в моем фильме использован пейзаж шведской деревни, то это только доказывает, что они не понимают ни Бергмана, ни экзистенциализма. Бергман ближе к Кьеркегору, чем собственно к проблеме веры.

"Назарин" Луиса Бунюэля

Лучшая картина Бунюэля, на мой взгляд, "Назарин". И одно из главных ее качеств – простота. По драматургической конструкции она похожа на притчу. А герой ее во многом перекликается с Дон Кихотом Сервантеса… Добро пассивно, зло активно, говорит Бунюэль. Это вполне естественно: действие фильма происходит в Мексике Порфирио Диаса. Финал "Назарина" производит поистине потрясающее впечатление. И что особенно важно – не из-за своего символического смысла, основанного на ассоциации с Евангелием, а из-за силы эмоционального воздействия… Только после второго или третьего просмотра "Назарина" приходит в голову его умозрительное значение.

"Земляничная поляна" Ингмара Бергмана

Актеры глупы. В жизни еще ни разу не встречал умного актера. Ни разу! Были добрые, злые, самовлюбленные, скромные, но умных – никогда, ни разу. Видел одного умного актера – в "Земляничной поляне" Бергмана, и то он оказался режиссером.

"Огни большого города" Чарльза Чаплина

От самого понятия жанр веет могильным холодом. А Чаплин? Разве это комедия? Нет. Это просто Чаплин и ничего более, уникальное явление, которое невозможно повторить. Это сплошная гипербола, но главное то, что каждую секунду существования в кадре он потрясает правдой поведения своего героя. В самой нелепой ситуации Чаплин совершенно естественен и поэтому-то смешон. Его герой словно не замечает гиперболизированного мира, который его окружает, его несусветной логики. Иногда кажется, что Чаплин умер лет 300 назад. Настолько он классик.

"Сказки туманной луны после дождя" Кэндзи Мидзогути

В "Андрее Рублеве" есть одна сцена, которая, смею предположить, могла бы принадлежать руке выдающегося японского режиссера Кендзи Мидзогути. А вышла она случайно и в фильм попала невероятным образом. Я сам заметил ее только тогда, когда фильм уже был завершен и показан на широком экране. Это сцена, где российский принц скачет через сельскую местность на белой лошади, а монгол гонится за ним на черной. У меня создалось ощущение, что по качеству и стилю это черно-белое изображение на фоне туманного серого дня напоминало ландшафт, нарисованный тушью на китайской картинке. И вот две лошади практически поравнялись, внезапно монгол пронзительно закричал, засвистел, хлестнул свою лошадь и попытался зайти спереди принца. Он же, в свою очередь, попытался схватить неприятеля, но тоже не смог его настигнуть. В следующем кадре снова гонка. А потом тишина, и ничего.

"Семь самураев" Акиры Куросавы

Очень люблю Куросаву. Потрясающий режиссер. Один из лучших в мире, что тут говорить. Главное у Куросавы – это современный характер, современные проблемы и современный способ исследования жизни. Это же очевидно. Он не задавался целью скопировать жизнь самураев такого-то исторического периода. Средневековье у него воспринимается без всякой экзотики. Это настолько глубокий художник, у него такие психологические связи, такая проработка характеров, сюжетных ходов, такое видение мира, что его рассказ о средневековье все время наталкивает нас на мысли о сегодняшнем мире.

"Персона" Ингмара Бергмана

Сколько раз я смотрел картину Бергмана "Персона", столько раз она мне казалась картиной о совершенно разных, о противоположных вещах, каждый раз я ее воспринимал совершенно по-разному. Сначала мне показалось, что это или плохая картина, или я ничего не понимаю в ней. Однако потом я решил, что так и должно быть. Этот тот мир, в котором мы находим близкое себе, и этими аспектами соприкасается с миром художника. Другого способа нет.

"Мушетт" Роберто Брессона

Кино должно быть абсолютно натуралистично. У Брессона актер берется в том только аспекте, где он на грани невыразительности. Например, можно плакать по-разному. Но Брессон не хочет, чтобы актер плакал, выражая свою индивидуальность настолько ярко, что она в конечном счете начинает доминировать… Брессон снимает каждый кадр так, как надо играть Баха на чембало. Минимум средств. Все носит характер удивительно простодушный, лишено того, что принято называть выразительностью…

"Женщина в песках" Хироси Тэсигахара