Почему дети болеют раком – детский онколог Александр Румянцев

Страшная тема, но, увы, актуальная. Детская онкология - словосочетание, которое нагоняет ужас. В Алтайском крае в год диагностируют примерно 75 первичных опухолей у малышей. Почему дети болеют раком, можно ли предупредить развитие опухоли, что нельзя есть беременным женщинам и есть ли надежда на полное излечение? На эти вопросы в прямом эфире "Эхо Москвы в Барнауле" ответил заведующий онкологическим отделением для детей Александр Румянцев. ИА "Амител" публикует наиболее интересные фрагменты интервью.

Дети и взрослые

Опухоли взрослых и детей различаются кардинально. Если основным заболеванием взрослых считается рак, то у детей основную массу занимают системные заболевания, которые поражают весь организм. Например, лейкоз. И эмбриональные опухоли, которые возникают в момент образования плода. Потом эти опухоли по каким-то причинам (до конца нам не известным) продолжают развиваться. Причем развитие может быть после рождения или отсроченным. Бомба замедленного действия. Можно выявить те опухоли, которые растут. В качестве примера возьмем лейкоз.

Можно ли предупредить развитие опухоли?

Предупредить развитие опухоли вряд ли удастся. Есть масса работ и масса рекомендаций по коррекции иммунной системы. Но мы слишком мало знаем об иммунитете, чтобы, вмешиваясь в те или иные звенья, надеяться как-то улучшить ситуацию с опухолью. Я коротко объясню ситуацию: ежедневно в организме любого человека образуются атипичные клетки, то есть опухолевые, не свойственные нашему организму. Наш иммунитет эти клетки определяет и уничтожает. Но вдруг по какой-то причине иммунитет начинает считать, что это хорошие клетки и их не надо уничтожать. И опухоль начинает расти. В поддержку этой теории есть случаи так называемого спонтанного самоизлечения. Пациент с достоверно диагностированной опухолью (какой угодно), который "не ответил" на лечение. Может быть, он лечился нетрадиционно, может, не лечился вообще, а уехал домой. Но опухоль прошла. Достоверные данные, подтвержденные гистологически. Почему? Может быть, иммунитет в какой-то момент начал работать так, как он должен работать. И нашел массу клеток, которые ему чужды, и эти клетки были уничтожены. Это мое представление. Но есть только теории. Достоверно механизм развития опухоли мы не знаем.

Можно ли говорить о полном излечении?

Излечение есть, но о полном излечении мы не говорим. Мы это называем ремиссией - состояние вне заболевания. При этом мы предполагаем, что болезнь может вернуться. Есть же еще и генетическая теория, которая говорит, что эта болезнь заложена в геноме. Ремиссия может длиться годами. У нас есть дети (у которых уже есть свои дети), и у них долгое время все в порядке. Говорить о полном выздоровлении... Есть в описании, что если через пять лет опухоль не вернулась, значит, пациент полностью излечился. Мы в детской онкологии так не считаем.

Читайте также: Александр Лазарев: жители США хотят лечиться от рака в Алтайском крае

Самый опасный возраст для детей

Мы говорим о том, что у детей опухоли носят врожденный характер. Часть опухолей действительно реализуются до 4 лет. Не менее опасный возраст - подростковый. Первый пик до 7 лет, второй пик - подростки. Подростки – это опухоли костей, щитовидной железы. Злокачественные. И нельзя говорить, что если этот возраст миновал, то все будет хорошо. Это не совсем так.

Здоровье ребенка зависит от того, что ест мама

Все факторы риска, которые воздействуют на плод, - алкоголь, сигареты, копчености (те, которые готовят с помощью химических агентов, например жидкий дым), все это обладает канцерогенным действием. Беременность длится 40 недель. За это время все, что не выводится организмом, включая соли тяжелых металлов, откладывается в организме матери. Плацента - это самый кровоснабжаемый орган (наряду с головным мозгом матери). И большие дозы этих канцерогенов поступают в организм плода.

Кто в группе риска?

Четко проследить группы риска, как это можно сделать у взрослых, не удается. Да, есть группы, где есть семейный анамнез. Есть ряд опухолей, которые передаются по наследству. В этом случае риск развития подобной опухоли у ребенка повышается в разы. Он с момента рождения наблюдается узкими специалистами, например детским онкологом. Большой вред, возможно, оказывают различные вирусные инфекции, которые могут быть у матери. Возможно, потому что нет достоверной информации о том, что инфекция приводит к развитию опухоли, нет. Но герпес, вирус папилломы человека могут оказывать воздействие на ребенка. А вирусную теорию развития опухоли никто не отменял.

Чем опасны родинки?

За родинками, как и за лимфоузлами, надо следить. Если вдруг они начали расти, изменять цвет, то надо показаться специалисту, в частности детскому онкологу. Есть определенный ряд невусов (так мы называем родинки), которые могут спровоцировать рост онкологии. Только реализация будет во взрослом возрасте. Можно предупредить. Если изменяется нейвус (меняет цвет, начинает расти), то его удаляют.

В год мы диагностируем около 75 пациентов с первичными опухолями. Диагностированная на ранних стадиях опухоль намного лучше лечится. В Алтайском крае (это проблема в целом по России, не только у нас) больше 50% пациентов с третьими и четвертыми стадиями. Это очень большой процент. Особенность детских новообразований в том, что они носят скрытый характер. Ничего не болит, не беспокоит. Ребенок начал просто подкашливать. Через какое-то время, полечив банальную простуду, делаем снимок. А там опухоль.

Переполненное отделение и человеческое общение

Бывали такие эпизоды с нехваткой мест. Но мы все-таки стараемся детей размещать в палаты. Сейчас мы открыли дневной стационар, как-то разгрузили наше отделение. И детей, которые поступают на контроль, а не на химиотерапию, мы проводим через дневной стационар. Но все равно коек маловато.

Психологический настрой имеет огромное значение. Если родители и ребенок позитивны и имеют веру и надежду на выздоровление, то (по опыту) у них лучше проходит химиотерапия, меньшее количество осложнений. От родителей зависит не многое, а очень многое. Ребенок отражает реакцию родителей на свою болезнь. Те, кто в себе замыкается, чаще болеют, чаще дают осложнения и вообще как-то хуже переносят лечение. Мы стараемся детей выписывать на перерывы. Потому что даже несколько дней, даже три или пять дней перерыва от стационара - это огромный психологический эффект для ребенка.

В Москву мы отправляем лечиться, когда заболевания требуют высокотехнологичной помощи, допустим, трансплантация органов. Или необходимо провести обследование, которое нельзя провести в Барнауле. Это редкие заболевания. У нас периодически такие бывают. В том числе такие болезни, которых всего в мире описано 200 случаев. Один такой пациент оказался у нас. Но диагностировать его смогли в Москве. В федеральном центре имени Димы Рогачева. Но это правильно. Дети с редкой патологией должны лечиться в федеральных центрах, они для этого и построены. А массовые патологии могут лечиться и на местах.

Онкологический центр для детей - есть ли необходимость

Такой огромный центр для детей, конечно, не нужен. Потому что патологии у взрослых - это тысячи. А у нас, как я уже говорил, 75 первичных пациентов в год. Но вот в плане оснащения, пожалуй, да, необходимость есть. Появляются новые методы диагностики, техника развивается - она нужна обязательно. А самый главный вопрос - это специалисты. К сожалению, не слишком много желающих пойти в детские онкологи или хирурги. Поэтому мы испытываем очень большой недостаток в специалистах. Не только во врачах, но и в работниках среднего звена и в санитарках.