"Хотят Брежнева, колбасы, пива и чтобы не трогали": какими были мы 5 лет назад

Брежнев как идеальный правитель; разрушение СССР как главная психотравма; колбаса как главный символ потребления; политика – чужое дело; религия вне поля интересов. Таковы основные установки поколения 40-летних. А это значит, что нынешняя модель власти и общества в России никуда не денется и в 2020-е.

Социологи и психологи из РГГУ Владимир и Ирина Солодовниковы в 2008-2009 годах исследовали россиян из поколения "среднего возраста" – каким они видят своё прошлое и чего хотят от будущего. "Средним" был определён возраст в 42-49 лет (т.е. в 2009 году это были люди 1960-1967 годов рождения). Солодовниковы видели важность своего исследования в том, что их респонденты примерно в этом возрасте начинают определять политику и общественную жизнь в России. Следовательно, из "настроя" этих людей можно предположить, как будет жить Россия в среднесрочной перспективе (т.е. примерно до конца 2020-х – начала 2030-х годов). Результаты этого исследования опубликованы в "Мониторинге общественного мнения: экономические и социальные перемены", №2, 2009 год, стр. 199-220.

Солодовниковы уверены, что жизнь большинства этих людей до сих пор определяется прошлым, идеальная жизнь осталась позади, в СССР. Нынешнее время просто "переживается", а устремления в будущем – спокойная жизнь на пенсии. В целом собирательный образ этого поколения можно описать одной фразой. "Образ типичного представителя своего поколения весьма красноречиво описала одна участница исследования: Довольно забитая тётенька с детьми, с пьющим мужем или без оного, без копейки, пытающаяся как-то свести концы с концами".

"Участникам биографических интервью и фокус-групп было предложено составить коллаж на тему "Моё поколение"; описать своё поколение несколькими словами (прилагательными); и далее, в ходе индивидуальных интервью объединить социальные события (по составленному нами перечню) в три группы по степени важности лично для каждого опрошенного.

Из политиков прошлого с большим отрывом лидирует Л.Брежнев. Это вполне закономерно, поскольку взросление и вхождение большинства респондентов в взрослую жизнь происходило именно в период его правления. Встречались также В.Ленин и Ю.Андропов.

Персонифицированными символами начинающихся перемен, затронувших анализируемое нами поколение, выступили М.Горбачев, Б.Ельцин и А.Сахаров. Кроме того, в коллажах были известные россияне – Р. Абрамович, И. Хакамада, М. Ходорковский, добившиеся успеха и оказавшие влияние на политику.

Из зарубежных деятелей первая тройка – Дж.Кеннеди, принцесса Диана, М.Тэтчер.

В следующую персонифицированную группу вошли представители эстрады, кино и музыки. Здесь лидируют А.Макаревич, А.Пугачева, В.Высоцкий, В.Цой и Б.Гребенщиков. Среди зарубежных исполнителей — группы ABBA, Kiss, Beatles, Deep Purple, изображения афиши рок-оперы "Иисус Христос — суперстар" и Дж. Леннона; среди деятелей кино — В. Тихонов (в роли Штирлица) и Э. Рязанов.

Из зарубежных фильмов – это изображение афиши с Рембо.

Две главные книги этого поколения – роман М. Булгакова "Мастер и Маргарита" и Большая Советская Энциклопедия.

Наиболее яркий архитектурный символ поколения среднего возраста — Красная площадь. Далее следуют ВДНХ, скульптура В. Мухиной "Рабочий и колхозница", Белый дом в момент его штурма в октябре 1993 года и Берлинская стена во время её разрушения.

Некоторые опрошенные включили в свои коллажи изображения церквей.

Значительное место в коллажах занимают идеологические символы Советского Союза: герб СССР, демонстрации трудящихся, съезды КПСС, Знак качества, октябрятский, пионерский и комсомольский значки, горн, пионерский галстук, пионерская линейка, сами пионеры. Особое место занимает Звезда Давида, вероятно, как знак начавшейся еврейской эмиграции из страны.

Значительное место в субъективном пространстве респондентов занимают события, связанные с войной и вооружёнными силами: Парад Победы, ветераны Великой Отечественной войны, атомный взрыв, вывод войск из Афганистана, солдаты, военный корабль. Присутствуют иллюстрации вооруженного противостояния времен постсоветской эпохи, а также изображение спецназа, задействованного для контроля мирных демонстраций.

Среди предметов символического потребления лидируют автомобили. Еще один символ потребления — джинсы. В нескольких коллажах изображены частные дома как индикатор перемен, легализовавших частную собственность.

Что касается современных форм символического потребления, то это ресторан, казино, показы мод и эстрадные шоу.

Из продуктов питания главные символы счастья – это колбаса, пиво, мармеладные дольки, яблоки, водка. Из продуктов, появившихся в обиходе россиян в последние годы — пиво Гиннес и сок J7. Наиболее яркое выражение наступившего продуктового изобилия — коллаж фруктового магазина, прилавки которого завалены экзотическими фруктами.

Ещё одна содержательная сторона хорошей жизни встречается только в коллажах женщин. Это изображения молодой матери с маленьким ребёнком на руках, семьи, улыбающейся девушки и свадьбы.

Негативные проявления поколения 40-летних респонденты описывали сами. Среди основных – это страх, покорность судьбе, отказ от карьеры, от состязательности, цинизм, бегство в детство или в прошлое – лежит ощущение проигранности жизни. Они запуганы, не стремятся к переменам, не хотят бороться, закомплексованные, усталые, не верящие в изменения, идеализирующие прошлое (профсоюзные путёвки, низкие цены), псевдорелигиозные, потерянные во времени.

Говоря о себе, 40-летние гораздо чаще и с использованием разнообразных синонимов отмечают душевность, которой противопоставляется эгоизм.

Важная составляющая — это патерналистские установки представителей среднего возраста: переживание брошенности властью. Люди убеждены в выполнении своей части социального контракта с государством и нарушении обязательств последнего. Позиционирование ими своего положения в обществе ― как состояние жертвы социальных процессов ("мы те, кто страдал, перенёс тяготы, обижен, забыт и т.д.) присуща всем четырём поколениям советских людей — от тех, кто родился в 1920–1940 годы, до родившихся после второй половины 1980-х годов.

Анализ вариантов некой жизненной миссии рассматриваемого поколения позволяет обнаружить два фундаментальных обстоятельства. Во-первых, подавляющее большинство видят себя вне политики и политической активности. Отчуждение от политики отмечается несмотря на все разнообразие политического анамнеза (их взглядов) — от пацифизма через полную аполитичность до активности на уровне организации; законопослушность, электоральное (не)участие; неприятие современного государства и его критика и даже отчуждение от родины. Проявления гражданской активности локальны (школа, двор, место работы).

Во-вторых, респонденты ощущают себя вне институционализированной религии, с недоверием относятся к церкви как институту, считая, что она занимается коммерческой деятельностью и живёт по законам бизнес-структур, использует государственное покровительство.

Ещё одно проявление негативизма, задающее широкий диапазон жизненных траекторий – описание своего будущего через отрицание (не сойти с ума, не впасть в маразм, не черстветь душой, не потерять здоровье, не остаться без работы, чтобы не было войны, терактов).

Своеобразной пассивной жизненной стратегией, основанной на понимании исчерпанности своего человеческого потенциала в социальном измерении, является ожидание отдыха на пенсии. Иногда пассивно-выжидательная жизненная позиция сопровождается бегством из города ―возвращением к природе, стремлением вести натуральное хозяйство ("закончить все дела и уйти на пенсию в огород").

Более сложные зависимости значимости социальных событий наблюдаются применительно к выделенным типам Я-идентичности 40-летних.

Аутсайдеры и негативисты прежде всего усматривают большее количество связей между различными социальными событиями и собственной. Особенно значимыми им представляются распад СССР и путч 1991 года, на них указали 100% аутсайдеров.

Отношение к краху СССР респондентов других Я-идентичностей существенно различается. Так, для хранителей — при некоторой умозрительности оценок (распад СССР уподобляется разводу супругов; украинцы в качестве иностранцев воспринимаются как абсурд) и театрализованности "путча" — эти события закономерны и впрямую не затронули интересы семьи и личности.

Поколение среднего возраста в условиях радикальных социально-экономических преобразований 1980–1990-х годов несколько раньше нормативного этапа жизни столкнулось с задачей возраста. Другими словами, они ощущают себя преждевременно постаревшими, их жизненные установки соответствуют установкам пожилых людей в менее травмированных обществах (в первую очередь в западных).

"Разочарование/отчаяние — переживание упущенных жизненных возможностей, зацикленность на прошлом, ощущение фрагментированности собственной жизни. Значимой характеристикой жизни россиян среднего возраста является их артикуляция через отрицание (―чтобы не было …). Более того, как уже отмечалось, практически все они проектируют свое будущее вне большой политики и институционализированной религии", – так заканчивают описание своих результатов исследователи Солодовниковы.

Каково краткое резюме будущего России, исходя из такого обобщённого портрета "поколения 40-летних"?

- Их ностальгия по СССР будет определять политику России как "имперскую" (точнее, уже с элементами "имперскости", т.к. сужен коридор возможностей для её реализации).

- При этом политика рассматривается ими как чуждое и грязное дело, и она, как и сегодня, будет отдана в "управление" каким-либо кланам (сегодня – чекистскому, завтра, как условный вариант, – имперско-либеральному из "крепких хозяйственников").

- Отчуждение от государства и его институтов никуда не денется. Отсюда – невысокая вероятность внедрения каких-либо западных институтов – парламентских, развитого местного самоуправления, репутации, общественного контроля и т.п.

- Потребление является основным устремлением обществом, как и замкнутость на семью.

- Общество останется секулярным, далёким от религии.

По материалам сайта Толкователь.