Геннадий Гудков: «Охранник должен был действовать!»
Бывший депутат-"эсер", имеющий более чем 20-летний опыт управления охранным бизнесом, поделился с "Известиями " мнением о происшествии в столичной школе.
3 февраля в школе № 263 ученик 10-го класса Сергей Г. захватил заложников — больше 20 детей старше 15 лет и 31-летнего учителя географии Андрея Кириллова. До того как Сергея арестовали, учителя и одного полицейского он застрелил. До этого, на входе, Сергей угрожал охраннику винтовкой и заставил провести его в класс, охранник успел только нажать тревожную кнопку.
— Охранник школы всё правильно сделал?
— Охранник повел ученика в класс под оружием, под угрозой расправы. Это уже человеческий фактор — есть герои, а есть люди, которые пытаются в таких ситуациях действовать по-другому.
Я не хочу сказать, что он трус... — а может быть, и так. Он видел, что парень невменяемый, что у него в руках мелкокалиберная винтовка, которая имеет высокое поражающее действие и точность — то есть серьезное нарезное оружие, как ни крути. Поэтому он должен был действовать, тем более против него был 10-классник — нужно было по крайней мере попытаться скрутить его и уж какую-то реакцию проявить. Он не должен был позволить расстреливать учителей или, не дай бог, детей.
У него профессия охранник. Если видишь такую ситуацию — рискуй, действуй, старайся обезоружить. А это — наложить полные штаны и "давай я тебе открою, давай подержу мушку, давай курок помогу нажать". Ну что это такое?
— Где-то фиксируются подобные обязанности?
— Я вас уверяю, у него в должностных обязанностях даже такого не написано, потому что это из ряда вон выходящий случай. Конечно, он должен был действовать! Телохранители тоже баранами ходят за своим начальником, но когда начинают стрелять, он должен встать и закрыть его грудью, но не всегда они это делают. К этому готовым надо быть и относиться как к части своей работы, хотя это подразумевается — это основы профессии.
— Столичные власти заявили, что не прочь усилить охрану школ.
— Если мы хотим решить проблему безопасности школы путем усиления охраны — это тупиковая ветвь исторического развития, это я вам говорю как большой специалист в этой сфере.
Для чего нужна охрана во всех школах и что она может? Это самая низшая ветвь охраны, это, грубо говоря, поддержание пропускного режима, система реагирования на серьезные возможные ЧП и это механизм решения всяческих бытовых неурядиц — чтобы не крали в раздевалке, чтобы вытирали ноги, не курили в коридорах, чтобы старшеклассники не приставали к младшим. Существующая система решает все эти задачи, и большего от нее требовать нельзя — это бессмысленно.
Дело даже не в деньгах, затраты небольшие, хотя часто бюджета не хватает и родителям всё равно приходится скидываться на охрану. Мы не можем требовать обеспечить каждую московскую школу верзилой-десантником, который способен обезоружить пятерых противников. Рэмбо других денег стоят, и их в природе мало, к частью или сожалению.
Я что хочу сказать: если мы будем лечить следствие, а не причину, мы никогда ни одной болезни не вылечим. Нужно лечить причину болезни: в школе сейчас черт-те что творится в учительском корпусе. Я сам по первичному образованию учитель, но работать там не хочу, не в обиду многим энтузиастам, которые по призванию работают. Там очень много людей, которые никуда не смогли устроиться — они соответствующе к своей работе относятся. А у нас еще и ЕГЭ, который, по выражению моего знакомого профессора, готовит "классных разгадывателей кроссвордов".
В итоге в школе завален воспитательный процесс. Меня внуки и их сверстники из московской престижной школы, из которой чуть ли не 100-процентное попадание в вузы, рассказывают: "Зачем мы ходим в школу? Посплетничать, поинтриговать, обсудить, кто в чем ходит и т.д. и т.п.". Нет воспитательного процесса, нет серьезного классного руководства. Да, попадаются креативные талантливые учителя, но общая деградация среднего образования очевидна. Вот за рубежом воспитательная работа поставлена на более высоком уровне.
— Но стреляют в западных школах почаще, чем у нас.
— При том количестве оружия у американцев, которое они хранят дома — 300 с лишним миллионов единиц, — это почти статистическая погрешность. Знаете, сколько у нас оружия? У нас 5,5 млн огнестрельного охотничьего оружия и около 700 тыс. всякого травматического и прочего. Ни автоматического оружия, ни автоматов, ни штурмовых винтовок в семьях не хранится, поэтому, когда у нас стреляют, — это нонсенс, потому что у нас оружия практически у населения нет. Эти 5,5 млн ружей сосредоточены в одном миллионе домохозяйств, учитывая, что у охотников обычно по нескольку ружей.
Я не хочу сказать, что у нас не может быть раз 10 лет таких ситуаций — по разному бывает, крыша едет. Но в целом, если мы пойдем по пути превращения школ в режимные заведения, как колонии — с досмотром, обыском и так далее, ничего хорошего не выйдет, только получим школьные банды и больше зэков.
— Мы выяснили, что в 263-й школе тратят на круглосуточный пост охраны около 100 тыс. рублей в месяц. Насколько это адекватная сумма?
— Я думаю, там работают два-три человека вместо положенных четырех, которые работают на полторы-две ставки и делят деньги между собой. Скорее всего, приезжие.
— Кто в подобных случаях несет ответственность?