В Барнауле меняется (или теряется?!) историческое лицо

Район площади Спартака обещали сделать пешеходной зоной – убрали киоски, разбили клумбу. Но любой может провести подсчет: в этой самой зоне, на улице Пушкина, в промежутке между пр. Ленина и Красноармейским, сохранилось порядка десяти деревянных и полудеревянных (с кирпичным первым этажом) домов да несколько каменных. Вот и вся старина… Посмотрим окрест: на улице Ползунова среди зданий дореволюционной постройки выпячивается, диссонируя с окружающим, магазин. Предупреждают о запрещенных проездах-стоянках частные дворцы на улицах Никитина, Анатолия, Горького, Интернациональной…

О сложившейся ситуации корреспондент "АП" говорит с архитектором Александром Дерингом.

- Давайте начнем с темы сохранения исторического лица краевого центра.

- Сейчас идет активная скупка земельных участков: продолжается застройка центра города, обновляется Красноармейский проспект. В соответствии с генеральным планом он будет застраиваться крупными зданиями и оформляться как одна из магистралей города. Если говорить о рядовой фоновой застройке, одноэтажной деревянной, которая не стоит на учете (в качестве ОКН, объектов культурного наследия. – Прим. авт.), она обречена. Можно печалиться, но сделать ничего нельзя – это историческая закономерность.

За что нам стоит бороться, так это за здания, являющиеся памятниками культуры: необходимо их сохранять, внимательно наблюдать за состоянием. Притча во языцех – сереброплавильный завод. Он для нас как Кремль для Москвы, то, с чего начинался город, самая ценная его часть, конечно, требующая огромных вложений и большого труда. Но оно того стоит.

Появление нового моста привело к совершенно другой градостроительной ситуации, к иной атмосфере в городе. Люди, въезжая в центр, попадают сразу же в историческую часть Барнаула. А видят-то что? Как бы задворки. Сейчас, мне кажется, очень важно достаточно быстро создать программу по реабилитации и реновации этой части города.

Ее нужно оценить и сделать правильный градостроительный акцент. Необходимо осмыслить роль памятников культуры: они должны стать частью исторической зоны, центра и вообще всей городской инфраструктуры, которая примыкает к реке. Вложения, которые сюда сделают и федеральные, и бизнес-структуры, оправдаются, потому что здесь жизнь будет.

Когда был базар, он притягивал людей. Расчистка не совсем, мне кажется, была продумана, к ней не подготовились – сейчас эта территория обезлюдела. Поэтому нужно задуматься: а что же здесь разместить, чтобы жизнь продолжалась, город получал налоги, барнаульцам и гостям края было интересно? Нужно расставить привлекательные акценты. Есть филармония, необходимы развлекательные и небольшие специализированные торгово-сервисные учреждения. Территория сереброплавильного завода несет в себе огромный потенциал. Здесь можно не только отреставрировать сами корпуса, но и совместить полезное с приятным. С одной стороны, мы воссоздадим историческую территорию…

- …с другой – создадим туристический центр?

- Где, как не здесь, сделать хорошую гостиницу (не супер-огромную): гости только въехали в город и могут здесь же остановиться, увидеть его исторический центр. Моя идея – улицу Мало-Тобольскую сделать гастрономической: на ней (так это делается во всем мире) открывались бы очень красивые, цивилизованные фермерские базарчики, хотя бы по выходным. Необходимо отреставрировать фасады домов, создать сеть ресторанов и развлекательных заведений, работающих круглые сутки, благоустроить концертные площадки. И не нужно много парковочных мест, эта улица должна быть пешеходной.

Необходимо поставить все на совершенно другой уровень, другое качество дать. Привлечь опыт мировой, отечественный. Нужна какая-то очень мощная, понятная программа с рассчитанным бюджетом.

- Есть программа "Барнаул – культурная столица юга Сибири"…

- …но она локальная, презентативная. Конечно, она свою роль сыграет, еще раз выпукло обозначит какие-то проблемы. Но не решит их.

У нас, к сожалению, нет согласованного разработанного проекта охранных зон. На его основе мы бы получили регламент, который запрещал бы, например, появление в городе каких-то варварских объектов, не вписывающихся в его архитектурный облик. Проект охранных зон четко прописывает, какой этажности, какой емкости должны быть постройки, где расставлены акценты. Он помогает городским властям указывать потенциальным застройщикам: вот, например, ты покупаешь землю, но должен знать, что здесь здание выше двух-трех этажей построить не можешь.

- Подобная норма существует в Томске…

- И очень жестко работает! Мы помним, что в Томске была череда пожаров, но сейчас все стихло. Почему? В городской администрации приняли решение – на месте сгоревшего деревянного памятника архитектуры можно строить только детские площадки. Подействовало!

Для Томска пожары гибели подобны. Город не пострадал, как Барнаул в пожаре 1917-го. Во всем мире, в ЮНЕСКО знают: Томск – центр деревянного зодчества. Я родом из этого города, жил на одной из старинных улиц… Хочу, чтобы и Барнаул, который давно стал мне родным, тоже сохранил свое историческое лицо.

- Вернемся в район пешеходной зоны на улице Пушкина. На днях там не стало еще одного объекта дореволюционной фоновой застройки. Остается только догадываться, что теперь может появиться между женской гимназией и аптекой Крюгера.

- Это прямая иллюстрация отсутствия проекта охранной зоны. С юридической точки зрения невозможно ничего сделать, потому что наш Градостроительный кодекс, если говорить мягко, очень неудачно скорректирован. На самом деле скорректирован преступно. А ноги растут из Москвы.

В начале двухтысячных случился риелторский, девелоперский бум. Прежний закон девелоперам (девелопер – предприниматель, занимающийся созданием объектов недвижимости. – Прим. авт.) сильно мешал, многое им запрещал. И были убраны все "нельзя", в том числе институция, которая занимается согласованием того, что размещается в городе, – институт главных архитекторов городов.

Если раньше требовалось делать эскизный проект, затем его согласовывать, то сейчас этого нет. Юридически ты можешь приобрести землю и возвести на ней все что угодно. Вот поэтому Градостроительный кодекс – документ очень провокационный: он рассчитан на то, что рынок все отрегулирует. Он и регулирует, конечно, но только в какую-то другую сторону. Из-за этого кодекса мы можем потерять наши города, их неповторимое историческое лицо.

- Мне рассказывали, что за десять лет Тобольск лишился пятисот (!) деревянных зданий.

- Я был в Тобольске, знаком с проблемой. Это получается оттого, что люди не понимают ценности того места, в котором живут. Патриотизм необходимо воспитывать с детства. Должно существовать общественное мнение, развиваться краеведение. И необходима законодательная база, которая не позволяла бы делать то, что делается. Бизнес нам нужен, как без него жить… Но, к сожалению, зачастую он аморален. Когда нет никаких табу, рамок, регламента, можно все – что не запрещено, то разрешено.


- Я заметила, что даже в "Дубльгис" появилась графа "Памятник".

- Наши предложения по правильному размещению рекламы пока неофициальные, они опубликованы в социальных сетях. Надеюсь, они послужат делу цивилизованности, потому что мы теряем лицо города из-за рекламы. Люди видят квадратные километры, тонны рекламы, не замечая за ней здания. Как писал известный блогер Варламов, от Новосибирска у него осталось ощущение, что он находится на одной большой парковке на задворках огромного автоцентра. Он не увидел города вообще.

Коллапс транспортный и рекламный бум создают качество городской среды. И это отдельная тема. Появление любого здания автоматически подразумевает сейчас транспортную проблему.

Нужно переламывать "автомобильную психологию". В мире цивилизационно уже прошли подобный этап, поняли, что всем автомобилям города не хватит. Центр ограничить очень просто, деньгами: хочешь ехать в центр – плати, парковаться – тоже плати. А параллельно разрабатывать программу по транспорту, учитывая мировой опыт.

Самое простое: в центре периметрально разместить многоуровневые парковки. Ты приехал откуда-то, поставил машину, а дальше передвигаешься по городу на общественном транспорте. Конечно, не на том, который у нас ("помойка Запада", в нем ездить нельзя!). Автобусы должны быть новыми, а не б/у, чистыми, приспособленными и для инвалидов тоже. Парк трамваев необходимо сменить. Все параллельно должно решаться. Тогда и атмосфера чище будет.

Парадокс: мы могли бы формировать улицы нормальными зданиями. Но как только соберешься это делать, нам говорят: "А парковка, а транспорт? Нет, тут только ма-а-ленькое можно..." Что ж мы сформируем тогда? Проблемы нужно решать сразу и комплексно.

По прогнозам, Барнаул встанет в 2015 году. Весь мировой мусор перемещается в Россию. Им дорого там хранить этот хлам, мы покупаем его за копейки – зато все теперь на колесах. Мы живем не во дворах, а на автостоянках! Вот вам и еще одна проблема – необходимо жесткое регулирование внутриквартальных территорий, которые на самом деле существуют не для парковки автомобилей. Ведь детям негде гулять, "скорой помощи" не подъехать!

В любом дворе можно найти и другое зло, бесчисленные "консервные банки" – металлические гаражи и ставшие, увы, плохой визитной карточкой Барнаула погреба (любой гость города может увидеть их даже в центре, на том же Красноармейском проспекте). Всякий здравомыслящий человек понимает, что два этих зла не только уродуют лицо города, но и нарушают коммуникации, препятствуют движению, ослабляют фундаменты стоящих рядом многоэтажных домов. А после нынешних проливных дождей погреба просто представляют опасность для жизни горожан: мы ждем, когда кто-нибудь погибнет, упав в промытые ливнями ямы?

Ситуация порождена неготовностью к этим проблемам городских властей. Опять же выход один – нужен регламент, нужна борьба со злом. Иначе это хамство будет продолжаться бесконечно.

- Одно дело, когда в старинном доме живут не больше двух хозяев. Но я говорила с жильцами домов многоквартирных: они весьма недовольны условиями проживания.

- К сожалению, это проблема цивилизационной несовместимости. Плюсы есть – люди живут в экологически чистом доме, но…

Где-то в семидесятые-восьмидесятые годы власти Барнаула занимались капитальным ремонтом этого сектора – двухэтажных многоквартирных домов с красивыми фасадами. Дом архитектора, кстати, из их числа, а улица Анатолия была пилотным проектом. Потом случилась перестройка, все свернули.

Хотя, в принципе, возможно, сохраняя внешний вид дома, сделать внутреннюю перепланировку. Вопрос лишь в деньгах. Но можно разработать какую-то определенную программу. Провести обследование состояния домов, просчитать затраты на ремонт. Город не сможет, конечно, сохранять и поддерживать всю деревянную часть. Но давайте какой-то кластер сделаем деревянным.

- По примеру Иркутского посада?

- Да. То, что уйдут в небытие деревянные дома, неизбежно, но мы сохраним какой-то кусочек старины. И он будет радовать. Если город включит деревянную часть в общую туристическую инфраструктуру... Конечно, мы ограничены в своих возможностях, но если есть воля и будет программа – все реально.

Мне кажется, что проблема в отсутствии глобальной программы. Сейчас становится понятным, что принятый генеральный план развития города у нас не решает острых транспортных и инфраструктурных проблем, есть только направления. А если бы имелась целевая программа, существовало понимание финансовое, прописаны механизмы решения градостроительной проблемы исторической части Барнаула, то постепенно ее можно было бы – частями! – реализовывать. Появились бы люди, готовые профинансировать один "кусочек", и сделали бы его, потом – другой… Так постепенно бы Старый город оживал.

Нужно понимать, что историческая часть города – неимоверно ценная! – приобрела другой статус. Нужно обратить очень пристальное внимание и быстро, резко браться за разработку концептуального проекта.

- Позвольте задать наивный вопрос: главный архитектор – он таки нужен городу?

- Главный архитектор городу, конечно, нужен. При одном условии: он не должен быть декоративной фигурой, у него должны быть полномочия. К сожалению, в пресловутом Градостроительном кодексе они не прописаны. И эти полномочия власть на местах должна сама себе прописывать.

Нужно научиться говорить "нет" в случаях, которые идут вразрез с интересами жителей Барнаула.

Что же получается в сухом остатке? Во всероссийском масштабе мы имеем крайне несовершенный, по мнению многих архитекторов, градостроительный закон. В краевом – не имеем согласованного разработанного проекта охранных зон. В городском – нет местного закона, который на месте пожарищ дозволял бы строить лишь детские площадки. Неутешительно...