Водка теряет вкус: борьбу с зеленым змием пока выигрывает самогон

С начала нынешнего года производство водки в стране снизилось на 30%. Одних это радует, и они говорят об оздоровлении нации. Другие смотрят на цифры скептически. По их мнению, статистика свидетельствует не столько об отказе от крепкого алкоголя, сколько о росте потребления суррогатов.Об этом пишет СП.

В начале прошлого года самая дешевая пол-литровая бутылка водки стоила чуть менее 100 рублей, сейчас из-за повышения акцизов – 170. Еще через полгода за четыре "беленьких" придется отдать не меньше тысячи. Для многих, особенно в глубинке, эта цена будет неподъемной. Что они будут делать? Ответ очевиден: варить самогон, покупать его из-под полы по известным всей округе адресам или приобретать заведомо поддельную продукцию в магазинах.

– К сожалению, контроль за рынком алкоголя в России налажен из рук вон плохо, - говорит председатель Российской коалиции контроля за алкоголем Дарья Халтурина - Вместе с тем тенденция очевидна: чем меньше производство, тем меньше смертность. В мае сократилось производство водки, и в мае мы наблюдали заметное сокращение смертности. Примерно на 8 тысяч человек по сравнению с маем 2012 года. Да, есть опасность, что люди перестают пить легальный крепкий алкоголь и начинают потреблять суррогат. Но данные статистики говорят о том, что люди в целом стали пить всё-таки меньше.

Да и само по себе сокращение производства легальной водки есть положительный результат. Сейчас у нас это производство избыточно, нигде в мире столько водки не пьют.

"СП": – Какие факторы могут заставить человека перестать пить?

– Два ключевых фактора – это жена и наличие машины. Мощная ограничительная мера - ценовая политика. Повышение стоимости и запрет на продажу алкоголя в ночное время также оказываются действенными мерами. Даже у нас в России. Влияет и рост образования: образованные люди меньше и осторожней пьют. По крайней мере, водку.

"СП": – Получается, что законодательные меры могут быть эффективными.

– Высшая школа экономики провела исследование. Совсем недавно запрет на ночную торговлю алкоголем вводился не федеральным законом, а региональными актами. Так вот, в регионах, в которых запретили торговлю алкоголем ночью раньше других, снизилось потребление на 7-8%. Это значительно. Тем более, что ночное потребление самое опасное. Это такие дикие пьянки, которые разрастаются бесконтрольно. Так что ограничения по времени работают.

Эффективно и повышение цены. Потребление водки в последние годы сокращается. Сокращается потребление и пива, и вина, и вообще всего алкоголя. Во многом, благодаря увеличению акцизов.

"СП": – Антиалкогольная пропаганда играет свою роль?

– Пропаганда оказывает влияние на людей. Когда мы начинали работать, то все воспринимали со смехом нашу агитацию. Сейчас для всех стало ясно, что алкоголизация – тяжелейшая проблема, которой сопутствуют колоссальные жертвы. Конечно, роль пропаганды сложно измерить. Но в целом важны позиция государства, общества, лидеров общественного мнения, церкви, научного сообщества по этой проблеме.

"СП": – Сейчас строже смотрят за соблюдением запрета на продажу алкоголя детям. Снизилось ли пьянство среди подростков?

– Есть европейское исследование на эту тему. Оно показывает, что потребление алкоголя среди подростков в России за последние годы сократилось. Хотя проблема остается актуальной, ужесточение правил торговли и ограничение рекламы все же сыграли свою роль.

Менее оптимистично смотрит на происходящее директор Центра исследований федерального и региональных рынков алкоголя Вадим Дробиз:

–О падении производства водки говорят не очень корректно. Сравнивают с показателями июня и мая прошлого года. Но в середине 2012-го были подняты акцизы, и в мае-июне заводы работали "про запас". Реальное падение производства, по моим оценкам, составляет 20-22%. А повышение акцизов уводит всё большее число людей в сегмент потребления нелегальной и суррогатной продукции. На селе никому не нужна водка за 200 рублей, магазины не хотят получать лицензию, т.к. нет потребителей. Каждый закрытый деревенский магазин открывает три точки продажи суррогатов с рук.

2013 год – последний год социальной фильтрации потребителей. Больше такого падения производства мы не будем наблюдать. 30 миллионов или половина потребителей будут и дальше покупать водку в магазинах. Дальнейшее подорожание водки на 30 рублей для них совершенно не критично. Но другая половина, 30 миллионов человек, займется самообеспечением. Два года назад самогоноварение было уделом маргиналов, сейчас – уже многих людей. В провинции нередко получают всего по 6-8 тысяч рублей. А с нового года минимальная цена пол-литра подскочит до 230 рублей. Даже редко употребляющие люди не будут покупать легальную водку.

Зато государство решило свои задачи. Оно распределило рынок среди "своих" производителей, а половину потребителей выгнало с легального поля. Со второй половины можно будет снимать неплохие суммы.

На примере исследования в Нижнем Новгороде видна структура потребления: около 60% покупали легальный алкоголь, 30% – нелегальный, 10% пили суррогаты. Такая была ситуация до 2010 года. Потом в два раза сократили число дистрибьюторов, розничных торговых точек. То есть, мы видим укрупнение рынка в интересах определенных его участников.

Вся антиалкогольная компания, которая идет в стране с кризисного 2008 года, носит показной характер. Просто делят рынок и повышают цену.

Когда говорят о снижении потребления, то учитывают не все факторы. К примеру, сейчас во взрослую жизнь вступают те, кто родился в середине 1990-х. И пивной рынок сейчас падает не потому, что производителей притесняют, а чисто по демографическим причинам. Пиво активно начинают пить в 17-18 лет, и приток новых потребителей "снизу" с 2008 года упал в три раза.

То же касается и водки. Молодежь больше пьет пиво, но к 27-30 годам все будут приходить к крепкому алкоголю. Я в этом совершенно уверен. Жизнь такая. Алкоголизация населения растет во всем мире. Основная причина этого - кризис. Причем растет потребление крепкого алкоголя, а пива и вина – падает. В условиях кризиса именно крепкий алкоголь становится мощным антидепрессантом.