Россия и мир накануне больших потрясений
Завтра ".
Но парадокс текущей ситуации заключается, во-первых, в том, что все связаны со всеми, и "выживать в одиночку" попросту не получается; а во-вторых, в том, что для тех государств и цивилизационных сообществ, которые сумеют вовремя "сменить формат" своего бытия, содержимое чаши глобального кризиса может оказаться не столько смертельной отравой, сколько горьким, но необходимым лекарством. А потому, возможно, оптимальной стратегией сегодня оказывается как раз смена внутреннего формата и внешнего позиционирования политических субъектов современности. Используя некогда популярное горбачёвское выражение, можно сказать, что "процесс пошёл". Пошёл повсеместно и в режиме "снежной лавины". Попытаемся зафиксировать наиболее показательные и значимые моменты данного процесса — применительно прежде всего к США и России.
"ВАШИНГТОНСКИЙ ОБКОМ" ДОЛЖЕН ДЕЙСТВОВАТЬ
Хотим мы того или нет, но, поскольку основной и, по сути, единственной мировой валютой сегодня является американский доллар, то его эмитент, Федеральный резерв США, и его "сервисный центр", военно-политическая и бизнес-элита Соединенных Штатов, объединяемые в понятии "вашингтонский обком", выступают в роли главного героя нынешней "глобальной трагедии".
Так вот, буквально всё, что за последнее время говорил и делал этот герой; всё, что мы могли слышать и видеть в его исполнении, — свидетельствует о мучительном "раздвоении личности", как будто бы преодолённом после событий 9/11, но сегодня вспыхнувшего с новой силой.
Формирование Бараком Обамой своей новой команды, согласно уже установившейся с 2001 года традиции, шло далеко не по партийному признаку, но, в отличие от его предыдущей "команды", вовсе не было бесконфликтным. Смена фигур на ключевых позициях: в Пентагоне, госдепартаменте и министерстве финансов, — имела несколько характерных особенностей.
Прежде всего, Чак Хэйгел и Джон Керри, в отличие, соответственно, от Леона Панетты и Хиллари Клинтон, по американским меркам, являются, скорее, "голубями", чем "ястребами". Они известны, например, куда меньшей нетерпимостью к Ирану и куда меньшим пиететом перед Израилем, чем их непосредственные предшественники. Эти кадровые перемены, несомненно, во многом были связаны с тем, что всего американского геостратегического потенциала оказалось явно недостаточно для того, чтобы сокрушить светский режим Башара Асада в Сирии. Что называется, нашла коса на камень.
В Сирии сработал эффект, который можно назвать "эффектом анти-домино". Печальный опыт Ливии и Муаммара Каддафи был учтен всеми политическими субъектами: от Дамаска и Тегерана до Москвы и Пекина, которые не позволили запустить "ливийский сценарий" в отношении Сирии. "Повстанцы"-салафиты оказались лишены полноценной военно-политической поддержки, без которой добиться чего-либо серьезного они оказались не в состоянии. А если принять во внимание версию, согласно которой Муаммар Каддафи накануне своей гибели якобы тайно встречался со срочно прилетевшей в Ливию Хиллари Клинтон и получил от нее гарантии личной безопасности в случае прекращения боевых действий, — уровень доверия к американской внешней политике, воплощенной в фигуре госсекретаря США, вообще грозил опуститься "ниже плинтуса". Что, собственно, и произошло в отношениях Вашингтона с Москвой, где Хиллари Клинтон и связанные с нею группы американского финансово-политического истеблишмента, похоже, не просто поставили своей целью не допустить возвращения Путина в Кремль, но делали для этого всё возможное и невозможное. Миссис Клинтон стала олицетворением того внешнеполитического тупика, в который загнала США стратегия "перманентной агрессии", основанная на принципе: "кто не с нами, тот против нас". Поэтому её замена оказалась абсолютно необходимой. И, судя по первым результатам, вполне оправданной: после нескольких попыток Джону Керри удалось сначала связаться, а потом и встретиться в Берлине с главой российского МИДа Сергеем Лавровым, после чего состоялся звонок Барака Обамы Владимиру Путину, и в российско-американских отношениях "лёд тронулся".
Что касается нового шефа Пентагона Чака Хэйгела, то ему предстоит работать в непростых условиях практической "заморозки" оборонных расходов США. То есть это назначение тесным образом увязано со сменой представителя Федерального Резерва Тимоти Гайднера юристом Джекобом Лью на посту министра финансов. Представляя последнего Конгрессу, Обама специально остановился на том, что главной задачей Лью будет сокращение бюджетного дефицита, и он — тот человек, который способен с этой задачей справиться, поскольку во время его пребывания на посту директора управления менеджмента и бюджета при Билле Клинтоне (1998-2000 гг.) наблюдался профицит бюджета США. Логика, мягко говоря, странная: в те годы и макроэкономическая ситуация была совсем другой, и пост министра финансов занимали совсем другие люди: Роберт Рубин и Лоуренс Саммерс (последний, кстати, всего на год старше чем Лью и формально вполне мог быть призван под знамёна Обамы).
Так что речь идёт о таком же "политическом" назначении, как и в случае с Джоном Керри. Но его первым результатом стал "фискальный обрыв" и секвестр американского бюджета на 85 млрд. долл. Республиканское большинство Конгресса заблокировало предложения Обамы по дальнейшему увеличению налогообложения состоятельных американцев. Действующий президент США назвал это "бессмысленной акцией", которая приведет к потере 750 тысяч рабочих мест в американской экономике и снизит показатель роста ВВП в 2012/13 финансовом году до 1,1% вместо планировавшихся ранее 1,5-1,7%.
В данной связи следует заметить, что сокращение расходов коснется прежде всего военного ведомства, ряда международных программ правительства Соединенных Штатов, а также системы медицинского страхования Medicare, то есть назвать грядущие потери производительными и невосполнимыми можно только с большой натяжкой.
Стоит повторить, что главный смысл состоявшегося "фискального обрыва" — вовсе не в прямых экономических потерях Америки, а в фиксации факта возобновления раскола внутри политического истеблишмента США — раскола, максимально ярко проявленного в ходе президентской кампании 2000 года и снятого мегапровокацией 11 сентября 2001 года.
Кроме того, до 19 мая, когда закончится действие решения Конгресса, дающего "команде Обамы" финансовый карт-бланш, остается чуть более двух месяцев, и в условиях нарастающего противостояния республиканцев и демократов вовсе не исключено, что Белый дом к лету может остаться без денег. Отсюда уже в самое ближайшее время стоит ожидать от 44-го президента США каких-то серьёзных действий. Которые не замедлят вызывать столь же серьёзные противодействия. Но выбора у "вашингтонского обкома" нет. Он, подобно велосипеду, должен катиться вперед, чтобы не потерять устойчивость. Остановка будет означать падение и крах.
"КРЕМЛЁВСКИЙ РАЙКОМ" СОБИРАЕТ ДИВИДЕНДЫ
Уменьшение "степеней свободы" "вашингтонского обкома", несомненно, играет на руку "кремлёвскому райкому" и его "первому секретарю" Владимиру Путину, который, в принципе, сейчас собирает дивиденды от противостояния с Вашингтоном: как внешне-, так и внутриполитические.
Состоявшийся визит в Москву президента Франции Франсуа Олланда, уже запланированный на июнь — Барака Обамы, а также озвученное Си Цзиньпинем желание совершить первую зарубежную поездку именно в Россию являются примерами дивидендов внешнеполитических. Стоит заметить, что сейчас не Путин юлой мотается "по заграницам", а лидеры иностранных государств приезжают в Россию, которая тем самым де-факто превращается в один из "центров тяготения" мировой политики, как это было при Сталине.
Во всяком случае, Олланд явно демонстрировал стремление "дружить с Кремлём". И даже распил по этому поводу с российским президентом бутылку — правда, не водки, а портвейна. Впрочем, пределы дружбы оказались весьма ограниченными: добиться изменения позиции Путина по сирийскому вопросу не удалось, точно так же как увеличить количество закупаемых Россией "Мистралей" с двух до четырех. Вообще, эти непригодные к использованию нашей армией и военно-морским флотом вертолетоносцы надолго останутся символом "сердюковских реформ". Хотя, разумеется, добро на этот контракт в свое время поступило "сверху" не без участия самого Путина. Зато по Мали и Афганистану между высокими договаривающимися сторонами было проявлено полное взаимопонимание. Точно так же, как по "вопросу Депардье", сбежавшего под сень российского гражданства от "социалистических" налогов Олланда. 13% вместо 75% при миллионных доходах — конечно, не шутки. Но превратится ли Россия из-за этого в "новую Швейцарию", финансовое убежище для богатых иностранцев, — пока очень большой вопрос. И ежегодный отток капиталов из России объемом по 30-40 млрд. долл. — свидетельство того, что пока денежные потоки движутся совсем в другую сторону...
Из внутриполитических дивидендов стоит отметить прежде всего "накат" президента и "силовиков" на те политические фигуры в российской "властной вертикали", которые так или иначе высказывали заинтересованность в акциях "болотной оппозиции".
Назначение и.о. главы администрации Республики Дагестан представителя "старономенклатурной гвардии" Рамазана Абдулатипова, "зачистки" в дагестанских банках и "инновационном центре" Сколково, а также отставка со всех постов и возбуждение уголовного дела против Ахмеда Билалова, входящего в "клан Магомедовых", — вполне очевидные сигналы Дмитрию Медведеву, которые сильно ограничивают его "политическое поле" как формального (всё-таки премьер-министр) лидера "либерально-монетаристского" лобби в Кремле.
Особенно чувствительным в этом отношении стали отставки шестерых депутатов Госдумы от "Единой России" "во главе" с Владимиром Пехтиным, занимавшим пост председателя Комиссии по регламенту и депутатской этике Госдумы РФ, а также новый вариант законопроекта о выборах, который Путин представил вместо "медведевского", тем самым дезавуировав тот вариант "демократизации" легального политического поля, который был подготовлен либералами.
"Путинский" законопроект, на первый взгляд, копирует ту избирательную систему, которая действовала при Ельцине и возвращает страну в "лихие 90-е". Федеральный округ сокращается вдвое, с 450 до 225 мандатов, остальные депутаты будут избираться по одномандатным округам. Порог прохождения в Думу уменьшается до 5% вместо нынешних 7%, количество подписей, необходимых для официальной регистрации кандидатов-самовыдвиженцев по одномандатным округам, сокращается с 2% до 0,5% от общего числа избирателей округа, но должно быть не менее 500.
В связи с этим многое говорится о децентрализации и деунификации политической жизни страны, что якобы связано с падением рейтинга действующего президента. На самом деле это удар по "Единой России", которая больше не рассматривается Путиным как необходимая парламентская опора для его президентской власти. В данной связи становится вполне вероятным даже раскол "медведей" на те составляющие части, из которых они некогда образовались: представителей "региональных баронов" из бывшего ОВР ("Отечество—Вся Россия") и прямо (а не опосредованно) подконтрольных Администрации президента "голосовальщиков" (по-украински — "кнопкодавов") из бывшего "Единства".
И если для Горбачева в конце 80-х годов прошлого века отказ от услуг партийной машины КПСС был тесным образом связан с отказом от коммунистической идеологии, то для Путина четверть века спустя отказ от услуг партийной машины "Единой России" является чисто политтехнологической процедурой, не связанной с отказом от "либерально-монетаристской" идеологии. "Налоговые льготы" и "каникулы" для крупного капитала по-прежнему совмещаются с запредельным усилением налогового и ценового давления на подавляющее большинство населения нашей страны.
Тарифы российского ЖКХ в первые два месяца 2013 года показали просто запредельный рост — до 3 раз и выше, так что путинское восклицание ("Они там с ума сошли, что ли?") выглядело не столько искренней реакцией, сколько "игрой на публику". Ведь кто же давал "добро" на передачу сначала отечественной электроэнергетики, а затем — и сферы жилищно-коммунальных услуг в частные руки? Кто пропагандировал необходимость "эффективного собственника"? Кто давал карт-бланш Чубайсу и Ко на приватизацию важнейших инфраструктурных отраслей?
Все эти "подвиги Геракла" создают и расширяют гигантскую трещину в отношениях между властью и народом — трещину, которая грозит поглотить все те временные дивиденды, которые сегодня получает Путин и в виде международного признания, и в виде достаточно широкой "низовой" лояльности к нему внутри страны.
Но без серьезного и быстрого переформатирования внутренней политики Кремля в соответствии с насущными требованиями времени всё это может очень быстро перейти в свою противоположность. А в Кремле пока господствуют настроения типа: "И так всё хорошо, всё „в шоколаде“, зачем еще напрягаться?" Даже предложения по смене финансово-кредитной политики Центробанка РФ в сторону увеличения эмиссии и снижения процентных ставок, то есть тех действий, которые предпринимают сегодня и в США, и в Европе, и в Азии, и во всем мире для того, чтобы не допустить "импорта инфляции", — с точки зрения либералов, являются недопустимыми и неприемлемыми для России, единственной на планете страны, где почему-то должен процветать и безраздельно господствовать "сферический либерализм в вакууме", да еще в форме "вашингтонского консенсуса", обрекающего отечественную экономику на деградацию и развал.
Никакие "полупатриотические намеки" в сфере масс-медиа, типа "сталинских сериалов" В.Чернышева, реверансов в сторону КПРФ и Зюганова и т.д. , — этот прискорбный факт не компенсируют и компенсировать не могут. Смена внешнеполитического позиционирования России с аръергардной страны "третьего мира" на одну из региональных, а то и мировых держав не может реально произойти без переформатирования той социально-экономической и идейно-политической матрицы, которая господствует в нашей стране последние четверть века.
ВМЕСТО ВЫВОДОВ
"Вползание" США и всей "империи доллара" в глобальный системный кризис создает чрезвычайно выгодные условия для "Большого рывка" России и преодоления гибельных последствий тридцатилетия "перестройки" и "рыночных реформ".
Однако стремление современной "партхознаменклатуры" к "комфортному западному обществу" и собственным домам и квартирам в Майами столь велико, что если американцы предложат некое "компромиссное решение" по советским и российским активам за рубежом — вне рамок пресловутого "Акта Магнитского", то встраивание Кремля в фарватер действий "вашингтонского обкома" выглядит более чем вероятным сценарием развития событий.
Особенно с учетом того, что пока на внутриполитической сцене никакого "давления снизу", способного повлиять на углы наклона "властной вертикали", пока не просматривается — если не считать уже привычного "тревожащего огня" со стороны "салафитского интернационала" на Северном Кавказе, а теперь и в Поволжье. Однако не стоит забывать, что эта стабильность является всего лишь временной комбинацией множества разнонаправленных факторов, что ситуация в любой момент может резко измениться — и тогда возникнет опасность того, что, перефразируя Гоголя, "не всякая птица-тройка долетит до середины Днепра". Россия и мир стоят на пороге больших потрясений. И наша страна по-прежнему к ним не готова.
Читайте полную версию на сайте
Но парадокс текущей ситуации заключается, во-первых, в том, что все связаны со всеми, и "выживать в одиночку" попросту не получается; а во-вторых, в том, что для тех государств и цивилизационных сообществ, которые сумеют вовремя "сменить формат" своего бытия, содержимое чаши глобального кризиса может оказаться не столько смертельной отравой, сколько горьким, но необходимым лекарством. А потому, возможно, оптимальной стратегией сегодня оказывается как раз смена внутреннего формата и внешнего позиционирования политических субъектов современности. Используя некогда популярное горбачёвское выражение, можно сказать, что "процесс пошёл". Пошёл повсеместно и в режиме "снежной лавины". Попытаемся зафиксировать наиболее показательные и значимые моменты данного процесса — применительно прежде всего к США и России.
"ВАШИНГТОНСКИЙ ОБКОМ" ДОЛЖЕН ДЕЙСТВОВАТЬ
Хотим мы того или нет, но, поскольку основной и, по сути, единственной мировой валютой сегодня является американский доллар, то его эмитент, Федеральный резерв США, и его "сервисный центр", военно-политическая и бизнес-элита Соединенных Штатов, объединяемые в понятии "вашингтонский обком", выступают в роли главного героя нынешней "глобальной трагедии".
Так вот, буквально всё, что за последнее время говорил и делал этот герой; всё, что мы могли слышать и видеть в его исполнении, — свидетельствует о мучительном "раздвоении личности", как будто бы преодолённом после событий 9/11, но сегодня вспыхнувшего с новой силой.
Формирование Бараком Обамой своей новой команды, согласно уже установившейся с 2001 года традиции, шло далеко не по партийному признаку, но, в отличие от его предыдущей "команды", вовсе не было бесконфликтным. Смена фигур на ключевых позициях: в Пентагоне, госдепартаменте и министерстве финансов, — имела несколько характерных особенностей.
Прежде всего, Чак Хэйгел и Джон Керри, в отличие, соответственно, от Леона Панетты и Хиллари Клинтон, по американским меркам, являются, скорее, "голубями", чем "ястребами". Они известны, например, куда меньшей нетерпимостью к Ирану и куда меньшим пиететом перед Израилем, чем их непосредственные предшественники. Эти кадровые перемены, несомненно, во многом были связаны с тем, что всего американского геостратегического потенциала оказалось явно недостаточно для того, чтобы сокрушить светский режим Башара Асада в Сирии. Что называется, нашла коса на камень.
В Сирии сработал эффект, который можно назвать "эффектом анти-домино". Печальный опыт Ливии и Муаммара Каддафи был учтен всеми политическими субъектами: от Дамаска и Тегерана до Москвы и Пекина, которые не позволили запустить "ливийский сценарий" в отношении Сирии. "Повстанцы"-салафиты оказались лишены полноценной военно-политической поддержки, без которой добиться чего-либо серьезного они оказались не в состоянии. А если принять во внимание версию, согласно которой Муаммар Каддафи накануне своей гибели якобы тайно встречался со срочно прилетевшей в Ливию Хиллари Клинтон и получил от нее гарантии личной безопасности в случае прекращения боевых действий, — уровень доверия к американской внешней политике, воплощенной в фигуре госсекретаря США, вообще грозил опуститься "ниже плинтуса". Что, собственно, и произошло в отношениях Вашингтона с Москвой, где Хиллари Клинтон и связанные с нею группы американского финансово-политического истеблишмента, похоже, не просто поставили своей целью не допустить возвращения Путина в Кремль, но делали для этого всё возможное и невозможное. Миссис Клинтон стала олицетворением того внешнеполитического тупика, в который загнала США стратегия "перманентной агрессии", основанная на принципе: "кто не с нами, тот против нас". Поэтому её замена оказалась абсолютно необходимой. И, судя по первым результатам, вполне оправданной: после нескольких попыток Джону Керри удалось сначала связаться, а потом и встретиться в Берлине с главой российского МИДа Сергеем Лавровым, после чего состоялся звонок Барака Обамы Владимиру Путину, и в российско-американских отношениях "лёд тронулся".
Что касается нового шефа Пентагона Чака Хэйгела, то ему предстоит работать в непростых условиях практической "заморозки" оборонных расходов США. То есть это назначение тесным образом увязано со сменой представителя Федерального Резерва Тимоти Гайднера юристом Джекобом Лью на посту министра финансов. Представляя последнего Конгрессу, Обама специально остановился на том, что главной задачей Лью будет сокращение бюджетного дефицита, и он — тот человек, который способен с этой задачей справиться, поскольку во время его пребывания на посту директора управления менеджмента и бюджета при Билле Клинтоне (1998-2000 гг.) наблюдался профицит бюджета США. Логика, мягко говоря, странная: в те годы и макроэкономическая ситуация была совсем другой, и пост министра финансов занимали совсем другие люди: Роберт Рубин и Лоуренс Саммерс (последний, кстати, всего на год старше чем Лью и формально вполне мог быть призван под знамёна Обамы).
Так что речь идёт о таком же "политическом" назначении, как и в случае с Джоном Керри. Но его первым результатом стал "фискальный обрыв" и секвестр американского бюджета на 85 млрд. долл. Республиканское большинство Конгресса заблокировало предложения Обамы по дальнейшему увеличению налогообложения состоятельных американцев. Действующий президент США назвал это "бессмысленной акцией", которая приведет к потере 750 тысяч рабочих мест в американской экономике и снизит показатель роста ВВП в 2012/13 финансовом году до 1,1% вместо планировавшихся ранее 1,5-1,7%.
В данной связи следует заметить, что сокращение расходов коснется прежде всего военного ведомства, ряда международных программ правительства Соединенных Штатов, а также системы медицинского страхования Medicare, то есть назвать грядущие потери производительными и невосполнимыми можно только с большой натяжкой.
Стоит повторить, что главный смысл состоявшегося "фискального обрыва" — вовсе не в прямых экономических потерях Америки, а в фиксации факта возобновления раскола внутри политического истеблишмента США — раскола, максимально ярко проявленного в ходе президентской кампании 2000 года и снятого мегапровокацией 11 сентября 2001 года.
Кроме того, до 19 мая, когда закончится действие решения Конгресса, дающего "команде Обамы" финансовый карт-бланш, остается чуть более двух месяцев, и в условиях нарастающего противостояния республиканцев и демократов вовсе не исключено, что Белый дом к лету может остаться без денег. Отсюда уже в самое ближайшее время стоит ожидать от 44-го президента США каких-то серьёзных действий. Которые не замедлят вызывать столь же серьёзные противодействия. Но выбора у "вашингтонского обкома" нет. Он, подобно велосипеду, должен катиться вперед, чтобы не потерять устойчивость. Остановка будет означать падение и крах.
"КРЕМЛЁВСКИЙ РАЙКОМ" СОБИРАЕТ ДИВИДЕНДЫ
Уменьшение "степеней свободы" "вашингтонского обкома", несомненно, играет на руку "кремлёвскому райкому" и его "первому секретарю" Владимиру Путину, который, в принципе, сейчас собирает дивиденды от противостояния с Вашингтоном: как внешне-, так и внутриполитические.
Состоявшийся визит в Москву президента Франции Франсуа Олланда, уже запланированный на июнь — Барака Обамы, а также озвученное Си Цзиньпинем желание совершить первую зарубежную поездку именно в Россию являются примерами дивидендов внешнеполитических. Стоит заметить, что сейчас не Путин юлой мотается "по заграницам", а лидеры иностранных государств приезжают в Россию, которая тем самым де-факто превращается в один из "центров тяготения" мировой политики, как это было при Сталине.
Во всяком случае, Олланд явно демонстрировал стремление "дружить с Кремлём". И даже распил по этому поводу с российским президентом бутылку — правда, не водки, а портвейна. Впрочем, пределы дружбы оказались весьма ограниченными: добиться изменения позиции Путина по сирийскому вопросу не удалось, точно так же как увеличить количество закупаемых Россией "Мистралей" с двух до четырех. Вообще, эти непригодные к использованию нашей армией и военно-морским флотом вертолетоносцы надолго останутся символом "сердюковских реформ". Хотя, разумеется, добро на этот контракт в свое время поступило "сверху" не без участия самого Путина. Зато по Мали и Афганистану между высокими договаривающимися сторонами было проявлено полное взаимопонимание. Точно так же, как по "вопросу Депардье", сбежавшего под сень российского гражданства от "социалистических" налогов Олланда. 13% вместо 75% при миллионных доходах — конечно, не шутки. Но превратится ли Россия из-за этого в "новую Швейцарию", финансовое убежище для богатых иностранцев, — пока очень большой вопрос. И ежегодный отток капиталов из России объемом по 30-40 млрд. долл. — свидетельство того, что пока денежные потоки движутся совсем в другую сторону...
Из внутриполитических дивидендов стоит отметить прежде всего "накат" президента и "силовиков" на те политические фигуры в российской "властной вертикали", которые так или иначе высказывали заинтересованность в акциях "болотной оппозиции".
Назначение и.о. главы администрации Республики Дагестан представителя "старономенклатурной гвардии" Рамазана Абдулатипова, "зачистки" в дагестанских банках и "инновационном центре" Сколково, а также отставка со всех постов и возбуждение уголовного дела против Ахмеда Билалова, входящего в "клан Магомедовых", — вполне очевидные сигналы Дмитрию Медведеву, которые сильно ограничивают его "политическое поле" как формального (всё-таки премьер-министр) лидера "либерально-монетаристского" лобби в Кремле.
Особенно чувствительным в этом отношении стали отставки шестерых депутатов Госдумы от "Единой России" "во главе" с Владимиром Пехтиным, занимавшим пост председателя Комиссии по регламенту и депутатской этике Госдумы РФ, а также новый вариант законопроекта о выборах, который Путин представил вместо "медведевского", тем самым дезавуировав тот вариант "демократизации" легального политического поля, который был подготовлен либералами.
"Путинский" законопроект, на первый взгляд, копирует ту избирательную систему, которая действовала при Ельцине и возвращает страну в "лихие 90-е". Федеральный округ сокращается вдвое, с 450 до 225 мандатов, остальные депутаты будут избираться по одномандатным округам. Порог прохождения в Думу уменьшается до 5% вместо нынешних 7%, количество подписей, необходимых для официальной регистрации кандидатов-самовыдвиженцев по одномандатным округам, сокращается с 2% до 0,5% от общего числа избирателей округа, но должно быть не менее 500.
В связи с этим многое говорится о децентрализации и деунификации политической жизни страны, что якобы связано с падением рейтинга действующего президента. На самом деле это удар по "Единой России", которая больше не рассматривается Путиным как необходимая парламентская опора для его президентской власти. В данной связи становится вполне вероятным даже раскол "медведей" на те составляющие части, из которых они некогда образовались: представителей "региональных баронов" из бывшего ОВР ("Отечество—Вся Россия") и прямо (а не опосредованно) подконтрольных Администрации президента "голосовальщиков" (по-украински — "кнопкодавов") из бывшего "Единства".
И если для Горбачева в конце 80-х годов прошлого века отказ от услуг партийной машины КПСС был тесным образом связан с отказом от коммунистической идеологии, то для Путина четверть века спустя отказ от услуг партийной машины "Единой России" является чисто политтехнологической процедурой, не связанной с отказом от "либерально-монетаристской" идеологии. "Налоговые льготы" и "каникулы" для крупного капитала по-прежнему совмещаются с запредельным усилением налогового и ценового давления на подавляющее большинство населения нашей страны.
Тарифы российского ЖКХ в первые два месяца 2013 года показали просто запредельный рост — до 3 раз и выше, так что путинское восклицание ("Они там с ума сошли, что ли?") выглядело не столько искренней реакцией, сколько "игрой на публику". Ведь кто же давал "добро" на передачу сначала отечественной электроэнергетики, а затем — и сферы жилищно-коммунальных услуг в частные руки? Кто пропагандировал необходимость "эффективного собственника"? Кто давал карт-бланш Чубайсу и Ко на приватизацию важнейших инфраструктурных отраслей?
Все эти "подвиги Геракла" создают и расширяют гигантскую трещину в отношениях между властью и народом — трещину, которая грозит поглотить все те временные дивиденды, которые сегодня получает Путин и в виде международного признания, и в виде достаточно широкой "низовой" лояльности к нему внутри страны.
Но без серьезного и быстрого переформатирования внутренней политики Кремля в соответствии с насущными требованиями времени всё это может очень быстро перейти в свою противоположность. А в Кремле пока господствуют настроения типа: "И так всё хорошо, всё „в шоколаде“, зачем еще напрягаться?" Даже предложения по смене финансово-кредитной политики Центробанка РФ в сторону увеличения эмиссии и снижения процентных ставок, то есть тех действий, которые предпринимают сегодня и в США, и в Европе, и в Азии, и во всем мире для того, чтобы не допустить "импорта инфляции", — с точки зрения либералов, являются недопустимыми и неприемлемыми для России, единственной на планете страны, где почему-то должен процветать и безраздельно господствовать "сферический либерализм в вакууме", да еще в форме "вашингтонского консенсуса", обрекающего отечественную экономику на деградацию и развал.
Никакие "полупатриотические намеки" в сфере масс-медиа, типа "сталинских сериалов" В.Чернышева, реверансов в сторону КПРФ и Зюганова и т.д. , — этот прискорбный факт не компенсируют и компенсировать не могут. Смена внешнеполитического позиционирования России с аръергардной страны "третьего мира" на одну из региональных, а то и мировых держав не может реально произойти без переформатирования той социально-экономической и идейно-политической матрицы, которая господствует в нашей стране последние четверть века.
ВМЕСТО ВЫВОДОВ
"Вползание" США и всей "империи доллара" в глобальный системный кризис создает чрезвычайно выгодные условия для "Большого рывка" России и преодоления гибельных последствий тридцатилетия "перестройки" и "рыночных реформ".
Однако стремление современной "партхознаменклатуры" к "комфортному западному обществу" и собственным домам и квартирам в Майами столь велико, что если американцы предложат некое "компромиссное решение" по советским и российским активам за рубежом — вне рамок пресловутого "Акта Магнитского", то встраивание Кремля в фарватер действий "вашингтонского обкома" выглядит более чем вероятным сценарием развития событий.
Особенно с учетом того, что пока на внутриполитической сцене никакого "давления снизу", способного повлиять на углы наклона "властной вертикали", пока не просматривается — если не считать уже привычного "тревожащего огня" со стороны "салафитского интернационала" на Северном Кавказе, а теперь и в Поволжье. Однако не стоит забывать, что эта стабильность является всего лишь временной комбинацией множества разнонаправленных факторов, что ситуация в любой момент может резко измениться — и тогда возникнет опасность того, что, перефразируя Гоголя, "не всякая птица-тройка долетит до середины Днепра". Россия и мир стоят на пороге больших потрясений. И наша страна по-прежнему к ним не готова.