"Назови меня мамой": как приемные дети становятся родными

Каменских известий"  Марина Литвиненко.

Дом на краю деревни

Багряное солнце поднимается из-за леса, окрашивая горизонт в розовый цвет. Улица Лесная, куда мы держим путь, находится на самом краю села.

Обычный деревенский дом на два хозяина, огромный двор с множеством построек. Навстречу с добродушным лаем выбегает стая разномастных собак. Лишь одна, самая большая, на цепи, сердито лает на незнакомцев.

—Проходите, не бойтесь,—приглашает хозяйка.—Живем мы на окраине, так что без собак не обойтись, а тут еще, кроме своих, чужие прибились. Куда от них денешься? Жалко—пропадут ведь. Да вы проходите, не разувайтесь—на улице снег, не натопчете. У нас тут все по-простому… Я только-только домой пришла: пока Надюшку в школу отвела, да Ксюшу в детский сад…

О цели своего визита мы предупредили хозяев заранее. Елена и Юрий Харчевниковы—одни из тех, кто, вопреки всему, решились назвать себя приемной семьей и взять на воспитание двух девочек, оставшихся без родительского попечения.

—Свои дети выросли,—рассказывает Елена Васильевна.—Один сын закончил колледж, другой—университет, женился. У них теперь своя жизнь. Все, что смогли, мы им дали. Опустело семейное гнездо. А ведь мы когда-то о дочке мечтали…

Помню, как в восьмидесятых в Армении сильное землетрясение было. Много детишек сиротами остались. Еще тогда мы об усыновлении задумались, да как-то не решились. А тут в местной газете попалась на глаза заметка о детях, которые живут в детском доме, и можно их взять в семью на воспитание. Запала мне в душу девочка с фотографии, Викой зовут, десять лет ей тогда было—сейчас уже, наверное, и вовсе большая. Посовещались мы с мужем и решили: люди усыновляют детей, а разве мы не сможем? Нас на деревне все знают, плохого, вроде, за нами не водилось, жили всегда открыто. Хозяйство свое есть, дом большой, оба работаем. Неужто не прокормим да не вырастим дочку?

Приехали в Камень, встретились с этой девочкой, домой ее к себе на выходные взяли. Все, казалось, хорошо было: мы ей понравились и она нам, привязались за это короткое время друг к другу. Но, видно, не судьба нам быть вместе. Не хочу говорить о тех препятствиях, что встали у нас на пути—слишком больно мне об этом вспоминать.

Смахнув слезу, женщина достала картонную папку с бумагами и, вытащив оттуда несколько фотографий, улыбнувшись, задумчиво сказала:

—Да, люди мы простые, небогатые. Все, что есть, нажито нашим трудом, добыто своими руками. Мы уже не молоды, но своих на ноги поставили и их поставим,—Елена бережно положила на стол несколько ярких школьных фотокарточек. Среди множества ребячьих лиц женщина показала своих приемных дочерей.

Ксюша и Надюша

В семье Харчевниковых они появились практически друг за другом, как две сестренки, такие разные и в то же время чем-то похожие друг на друга. Наде десять и она учится в сельской школе. Любит петь, танцевать—родители даже записали ее в музыкальную школу и, несмотря на расстояние, три раза в неделю привозят девочку на занятия в Камень.

—Я уже выступала на сцене в ДК,—с нескрываемой гордостью за свои успехи рассказывает Надюша.—Мама и папа очень радовались за меня. В школе мне тоже нравится учиться. Здесь у меня есть друзья и подруги.

—Ребятишки хорошо приняли новенькую девочку, доброжелательно,—говорят педагоги Аллакской школы.—Кроме нее, у нас учатся еще восемь детей из приемных семей.

Дети как дети: любят сладости, игрушки, не прочь пошалить иногда. Но самое главное, им, как и другим детям, нужна семья, мама и папа. Они хотят чувствовать стук маминого сердца, очутившись в ее теплых объятиях, слышать, как, поглаживая по голове, она тихонько шепчет на ушко нежные слова, и кушать на завтрак горячие душистые оладушки, заботливо приготовленные мамиными руками. Обо всем этом воспитанники детских домов и приютов могут лишь мечтать. Наверное, поэтому они столь легко и охотно идут на контакт с первым, кто проявит заботу, тепло и внимание. Ведь каждый из них ждет, что когда-нибудь придут и за ним, пусть не родная мать, а чужая тетя, которая, прижав к себе, тихо скажет: "Назови меня мамой…".

Почти так произошло и в Надиной судьбе. Сейчас она не любит вспоминать о прошлом—детская память выкидывает плохие моменты, оставляя лишь наиболее яркие воспоминания уже из настоящей жизни.

—Мы привезли ее из Первомайского района,—рассказывает Елена.—Первая встреча состоялась в присутствии психолога. Она долго беседовала с девочкой, а мы наблюдали со стороны.

Потом она подвела Надюшу к нам и я спросила: "Хочешь, я буду твоей мамой?". Девочка сказала: "Да". Так с первого раза она назвала меня мамой. Психологи говорят, что такие дети не вкладывают в это слово того глубокого смысла, как мы. Понимание этого приходит позже.

Надя была пятым ребенком в родной семье. Мать лишили родительских прав сначала в отношении старших детей, а потом забрали и Надю.

—Ребенку многое пришлось пережить, а тут еще проблемы со здоровьем—в общем, одно на другое,—говорят приемные родители.—Девочка совсем не много времени провела в детском доме, так что в семье с ней было немало хлопот. То, что кажется нам делом обычным, было неприемлемым для нее. Из всех продуктов Надя признавала лишь "китайскую" лапшу. От молока ее тошнило, от мяса и рыбы она категорически отказывалась. Очень долго не могла понять, для чего нужно наводить порядок в своей комнате, мыть посуду, каждый день ходить в школу.

Когда появилась Надюша, стало ясно—дочке нужна сестричка. Идею подали в районной администрации. Шестилетнюю Ксюшу взяли в Камне, в приюте. В отличие от Нади, с ней было гораздо меньше проблем, хотя тоже не всегда все получалось.

В этом году Ксюша пошла в первый класс. Хотя занятия у первоклашек проходят в здании детского сада, девочка чувствует себя уже взрослой, ведь она почти умеет писать, читать, как большая, помогает маме и папе.

—Осенью, пока муж был на уборке в колхозе, мы вместе с девочками копали картошку,—говорит моя собеседница.—Так грязная, но очень нужная работа для них превратилась в увлекательную игру—то мы "искали клад", то находили "подземных жителей", а потом думали-гадали, на кого похожа картофелина—на принца или на принцессу. Да много чего приходится выдумывать, всего и не вспомнить.

—А как сыновья восприняли пополнение в семье?—спросила я.

—Сыновья были только "за",—выглянув в окно, заметила хозяйка.—Девчонки к отцу и к ним тянутся—как те приходят, у нас шум, смех, не угомонить. Трехлетняя внучка их обожает.

Сноха девчонок балует: то кудри им наведет, то платья подарит. Одеваем мы их хорошо, чтоб не хуже других ходили. Вещи, игрушки—все, что нужно, покупаем. Слава Богу, особо ни в чем не нуждаемся, государство помогает их растить. Овощи, мясо, молоко, яйца—все со своего подворья. В деревне воздух чистый, лес, река—все рядом. Школа, детский сад…

На Ксюшу мы большие надежды возлагаем в плане учебы. Надюша хочет продолжить учиться танцевать—глядишь, может, по линии культуры пойдет, на селе незаменимым человеком станет, да и с нами рядышком.

"Зачем им все это на склоне лет?—глядя на супругов, подумала я.—По сельским меркам, вроде, все у них есть, дети выросли, самое время наслаждаться спокойной жизнью да внуков дожидаться".

—Я и сама не знаю, для чего нам все это надо,—продолжила рассуждения Елена Васильевна.—Трудно это объяснить. Расчетливые и завистливые, возможно, скажут, что все дело в деньгах, которые платит государство. Для нас не это главное. Тому, кто не пережил того, что пережили мы, меня не понять. Ведь слово "мама", произнесенное из уст моих девочек, с каждым разом наполняемое новым смыслом, для меня становится все дороже и дороже.

Ой, что-то заболтались мы с вами,—забеспокоилась хозяйка,—вон уж со школы ребятишки идут. Мне тоже своих встречать пора.

Накинув пальто, она вышла во двор. Где-то далеко слышался звон ребячьих голосов. Елена поспешила навстречу детям…