«Литература — это не группенсекс. Это дело одинокое»: в Барнауле провели Родионовские чтения

Александр Родионов умер в августе 2013 года. С тех пор изданы стенограммы двух литературных чтений его памяти — 2013-го и 2014-го годов. Эти книги многих увесистых томов тяжелей — в них собраны с пылу с жару научные работы о романах "Князь-раб" и "Аз грешный", в них вошли живые и непричесанные воспоминания друзей писателя, узкоспециальные доклады о разных аспектах работы краеведа и литературного организатора Родионова... Эти брошюры — полезнейшее чтение, они интересны, как всякая документалистика, нон-фикшн — то, что люди в годах предпочитают самому занимательному роману.

Вчера, 6 мая, ученые, библиотекари, редакторы, работники алтайских архивов, краеведы, близкие люди писателя выступили с речами о нем. Но сначала зрители посмотрели документальный фильм "Родионов", снятый Ларисой Вигандт и Верой Уразовой — хроника детства и юности краеведа, с большим количеством документальных роликов. Седой, маленький, но норовистый, взрывной старичок говорил с экрана:

"Меня упрекали за название моей книги — "Одинокое дело мое". Что это за поза, дескать, такая? А это не поза, это правда. Литература — это не группенсекс. Это дело одинокое".

Татьяна Мальцева, работник Государственного архива Алтайского края, рассказала о рабочих записях автора, деловой и дневниковой его прозе. Записные книжки писателя, рабочие тетради, которые он педантично заполнял сорок лет, не пропуская ни дня — пример современного тайм-менеджмента. Этому учат сейчас на мастер-классах — не составлять громоздкий и хаотичный список дел, каталог "невыученных уроков", а отводить каждой задаче определенный отрезок дня.

Вот, к примеру, один день Александра Родионова: пройти пешком по Партизанской до конца, узнать историю конкретного дома, выяснить, кто в нем жил, кто его построил... Страница пестрит словами: "УЗНАТЬ", "ВЫЯСНИТЬ", "РАССПРОСИТЬ", поговорить с историком, поговорить со старушкой, встретиться с иногородними гостями... Ни дня без строчки, ни часа без дела. Что понимаем мы? Человек горел ярко, как факел, и СГОРЕЛ НА РАБОТЕ. И такой искус, такое служение, такой распорядок дня — дело вовсе не массовое и не очевидное. Нельзя сказать, что так живут все — немногие.

Валентина Кладова, много лет проработавшая в обители имени Шишкова, вспоминает:

"Родионов никогда не считал себя краеведом и даже обижался, когда его так называли. Но именно ему принадлежит идея издания хроники под названием "Летопись города Барнаула". Поэтому он был настоящий краевед, краевед в душе. У нас у всех много идей. Но немногие идеи претворяются в жизнь, и уж тем более немногие идеи живут потом сами, параллельно жизни автора и без нее. Так случилось с Клубом любителей Алтайской старины, который организовал Родионов, - клуб работает более 20 лет, так случилось с "Летописью Барнаула".

Александр Михайлович считал, что современнику трудно осмыслить свою эпоху и часто повторял: "Говорить о современности время еще не пришло. Еще рано". Об этом в унисон говорили разные люди, так воспоминал и его близкий друг Виктор Петров:

"Когда ему исполнилось 60 лет, я сказал ему: "Александр Михайлович! Ты архитектор человеческих душ. Человек-глыба. Ты написал "Одинокое дело мое" - напиши второй том — о советских талантливых людях, о директорах заводов, которые получили за свои танки Сталинские премии, напиши о наших современниках. Он отвечал неизменно: "Рано. Время еще не пришло".

Показательно, что первый том летописной истории Барнаула (до 1917 года) вышел стремительно, в короткие сроки. А период двадцатого века, период, который в материалах венчает 1999 год — ждал издания 17 лет! В этом сказалась и деликатность идейного вдохновителя: он понимал, что современники обидчивы и злопамятны.

Татьяна Мальцева уточняет: "Он и сам был кающимся грешником. Многое держал в себе, не подавал виду. Но все движения души находили отражение на страницах его дневников. И он знал, предвидел, что мы будем их читать. Они отличаются ясностью мысли, изложения и даже почерка".

Из рассказов участников чтений вырисовывается ясная картина: Родионов делал все возможное, чтобы память о мастерах, рабочих, руководителях, писателях Алтайского края не исчезала бесследно: расспрашивал очевидцев, собирал материалы, везде, где бы ни выступал — рассказывал о народных умельцах и талантах Алтайского края — рассказывал в Тюмени, Новосибирске, Кемерово, Томске и бережно хранил региональную прессу.

Он был щедр. Художник Андрей Аристов утверждает: "Ни одна моя картина не стоит и странички родионовского письма-предисловия к каталогу моих картин. Это предисловие — само по себе художественное произведение, написанное "на случай". Когда я был молод и не знал писателя, мне довелось побывать в Тобольске. Местные краеведы, работники архива узнали, откуда я приехал, меня наперебой стали спрашивать: "Как там Родионов? Что он делает? Что пишет? Ты знаешь Родионова? Как его можно не знать!" А фокус в том, что Родионов провел в Тобольске ВСЕГО ОДИН ДЕНЬ — пришел в архивы, всех обаял, очаровал, выяснил что ему нужно... И его запомнили накрепко. На всю жизнь".

Он любил конкретику, любил топонимику, его стихи переполнены названиями речек, местечек — Таянчик, например, частотное слово. Был знаток научной литературы, отслеживал ее, был прекрасный рисовальщик, старался зарисовать все, что попадало в поле его зрения — человека, здание, ландшафт...

Всякая жизнь трагична, и никогда нельзя надеяться, что память о наших делах переживет наших знакомых. Сейчас в литературе произошла расфокусировка духовных усилий, то, чему, как гибельному ветру из пустыни, всю жизнь противостоял краевед. Его исторические романы о петровском времени интересны, это орнаментальное письмо. Писатель взвалил на себя эту ношу — но кроме него никто не написал о камнерезах книгу, никто исследовал историю злополучных петровских золотоискателей, никто не протоптал эту тропу. Но тем более Родионов закономерен. Спустя многие и многие годы родятся такие же одиночки и ПРОЧТУТ книги Родионова, прочтут обязательно. Таковы макроисторические законы. И жизнь А.М. назовут великой жизнью, и его дела назовут великими.

Алексей Никифоров

Фото: Александр Волобуев, Facebook